Дикие кошки Барсума - Геннадий Петрович Авласенко
– Стойте! Хватит! – закричал он, тщетно пытаясь оттеснить вошедших в раж фермеров от своей неподвижной жертвы. – Давайте лучше свяжем его понадёжнее!
Свенсона скрутили так, что он не мог даже пошевелиться. Было больно даже сейчас, а что будет после, когда ловчая сетка, подсыхая, начнёт постепенно сжиматься? Она просто задушит свою жертву… что ж, возможно, это и будет наилучшим выходом в данной конкретной ситуации…
Вот только что тогда станет с Изидой, оставшейся там, на самом краю кукурузного поля в довольно ненадёжном убежище? Она же совершенно беспомощная сейчас… к тому же в любой момент её могут обнаружить!
– В катер его тащите! – с нотками ликования в голосе командовал конферансье. – А вы… – это уже касалось арфисток, – тоже собирайтеся! Сейчас же отправляемся! Подождите, да вы же не все! Где ещё одна?
– Она там, с Адамом, – подал голос кто-то из фермеров. – А что это вы собираетесь делать?
– Мы отъезжаем, – пояснил конферансье. – Кто-нибудь, позовите сюда этого вашего Адама!
– Э, не! Так не пойдет!
Расталкивая локтями фермеров, вперёд выбрался Рык.
– Я заказал этих женщин с шести вечера и до глубокой ночи, так? – тоном, не терпящим возражения, обратился он к конферансье. – Ну, чего молчишь, мозгляк?! Так или не так?!
Конферансье ничего не ответил, а гости Рыка дружно зашумели в знак одобрения.
– Я спрашиваю: так это или не так?! – повысил голос Рык. – Ну, что молчишь, отвечай!
– Я, разумеется, понимаю… – смешавшись, забормотал конферансье. – Но и вы постарайтесь меня понять… совершенно непредвиденные обстоятельства.
– Да пошёл ты со своими обстоятельствами! – выкрикнул кто-то из фермеров. – А ну, други, расхватывай женщин! И за стол их, с нами разом!
– Стойте! – встревожено завопил конферансье. – Так нельзя!
Но его уже никто не слушал.
– Вина! – орал Рык, молотя кулаками по столу. – Эй, где ты там, корова?! Вина сюда! И побольше!
– Вы же только им много не наливайте! – тщетно надрывался конферансье. – Им это запрещено!
– Разрешено! Сегодня всё разрешено! – Рык всё продолжал и продолжал молотить по столу пудовыми кулаками, да так, что даже тарелки подскакивали. – Мы его задержали, так?!
– Точно, задержали! – послышались пьяные голоса. – Опасный преступник… а мы его – ра-аз, и, это самое… Ну, вы меня понимаете! И ещё скажу я вам…
– Короче, Цицирон!
– Короче, герои мы, вот что я вам скажу! И что из этого следует?
– Выпить следует, вот что я вам скажу!
– Подождите, а вознаграждение? – вспомнил вдруг кто-то. – Нам шестьдесят пять процентов!
– Пятьдесят! – протестующее пискнул конферансье, но его по-прежнему никто не слушал.
– Шестьдесят пять процентов от десяти тысяч… это же сколько будет?
– Много! На всех хватит!
– Стойте, а почему шестьдесят пять?! Разве этот недомерок нам хоть в чём-то помог?
– Правильно, мы сами его арестовали! Значит – нам все сто! Мы сами отвезём его куда надо!
– Стойте, мы так не договаривались! – вновь попробовал обратить на себя внимание конферансье, и вновь безуспешно.
– Женщины, где женщины? Сюда их, за стол!
– И стащите вы с них эти белые тряпки, они только вид портят! Женщина должна быть в натуральном виде, правильно!
– Правильно говоришь, Рык! Голова!
– Не надо их раздевать! – отчаянно закричал конферансье. – Вы им так всю одежду разорвёте, а мне потом отвечать! Одежда, она денег стоит!
– Одежда? Да разве ж это одежда?
– И что нам деньги? У нас десять тысяч, правильно?
– Не десять, а пять! Мы же договаривались!
– Да пошёл ты со своим договором!
– Слушайте, а у меня идея! Пускай сами раздеваются!
– Правильно, сами пускай! Под музыку! А мы смотреть будем…
– Музыка, где музыка? Почему музыки нет?
– Так вы же сами пожелали, чтобы они с вами… за стол… раздетые…
– Правильно, пускай, это… за стол с нами! И пускай раздеваются! И играют пускай!
– А мы смотреть будем! И выпьем за победу!
– И им нальём! Нам что, вина жалко?!
– Нальём, не жалко! Пусть только раздеваются поскорее!
– А вот и наш Адам! Адам ты тут такое пропустил!
– Адам, выпей со мной! На брудершафт!
– Слышишь, Адам, что Карди предлагает? Он с тобой помириться хочет!
– Адам, а во что это ты одел свою женщину? Зачем?
– И, правда, Адам! Мы их тут раздеваем, а он – наоборот! Пускай, как все!
– Правильно, пускай и она раздевается! Под музыку!
– И пускай танцует! Она так красиво танцевала!
– Да не наливайте вы им так много, по-хорошему вас прошу!
И тут Свенсон потерял сознание. Резко и сразу… словно провалился вдруг в какую-то чёрную и бездонную пропасть.
* * *
Очнулся Свенсон от боли…
Боль была во всём теле, жгучая, невыносимая… и, припомнив всё, что произошло чуть ранее, Свенсон понял: боль причиняет ему ловчая сеть. Просто она начала постепенно сжиматься, и это, увы, ещё не предел…
С трудом разлепив чудовищно распухшие веки, Свенсон не сразу понял, где он сейчас находится. Вокруг было темно, но сбоку, сквозь узенькую щель в дверном проёме просачивалось немного света. Достаточно для того, чтобы кое-что вокруг можно было рассмотреть.
Оказалось, что он лежит на полу, у самой стены, а около стены противоположной, располагался низенький диванчик, на котором сейчас кто-то усиленно сопел и ворочался. Впрочем, размеры самого помещения были более чем скромные: кроме этого диванчика – никакой другой мебели, ежели не считать мебелью маленькую тумбочку у изголовья дивана. На тумбочке громоздилось что-то тёмное и бесформенное, скорее всего, это была одежда того, кто сейчас так тяжело, с сопением и даже каким-то хрюканьем, ёрзал на диванчике.
Глаза Свенсона немного приспособились к темноте, да и боль, вроде бы, отступила временно (во всяком случае, стала не такой жгучей и невыносимой), и потому Свенсон смог разглядеть, что на диванчике в данный момент кто-то из гостей Рыка (в темноте просто невозможно было определить, кто именно) пытается овладеть женщиной-арфисткой. Именно пытается, потому как ничегошеньки у него покамест не получается… впрочем, Свенсону вскоре стало совсем не до этой парочки на диване. Боль внезапно воротилась, причём, нахлынула с такой силой, что бывший космодесантник, несмотря на всю свою выдержку, не смог удержаться от громкого протяжного стона.
– Кто тут?! – вскидывая голову, испуганно выкрикнул фермер. Потом он присмотрелся, признал Свенсона и добавил уже более спокойно: – А, это ты?!
– Послушай… – проговорил Свенсон сквозь сжатые зубы, изо всех сил стараясь не застонать снова. – Помоги, а?
– Ага, разбежался, как же! – буркнул фермер, и Свенсон его наконец-то признал. Это был не кто иной, как Карди. – Чтобы ты мне снова кулаком в ухо!
– Прости!
