Плоды проклятого древа - Demonheart

— Тогда я не понимаю, зачем тебе это?

— Потому что могу, — прошипел я. — Хватит говорить, у меня сейчас голова лопнет.

Хвала Зиону, она все поняла и ушла без лишних слов. Или не поняла. А, не важно. Главное, что ушла. Через четверть часа вдумчивого созерцания пола на горизонте наконец-то показались сопровождавшие меня специалисты и двое медиков. Первый был главврачом, второй, судя по надписи на бейджике, являлся главой патологоанатомического отделения.

— А, Магистерий, ты еще не ушел, прекрасно.

"Разумеется, сами же попросили подождать".

— Ты еще в состоянии говорить?

— Если только недолго.

— Ладно, — главврач дернул щекой. — Это касается твоей методики. Она действенна, но смущают требуемые компоненты. Даже если опустить вопросы этики и законности изъятия органов покойного без согласия родственников, далеко не всегда в морге может оказаться подходящий трупный материал. Тебе ведь нужен очень свежий?

— Да, не позднее шести часов с остановки сердца. Но не обязательно.

— Не обязательно? Тогда почему ты попросил именно свежий мозг?

— Вы попросили быструю демонстрацию — я ее провел. Могу готовить препараты индивидуального назначения из стволовых клеток, у меня есть даже специальное устройство, чтобы их извлекать. Но тогда потребуется время, чтобы вырастить культуру нужного объема, а еще не придумал, как безопасно форсировать процесс. Это зависит от характера и обширности повреждений… короче, со свежей донорской тканью получается быстрее и проще.

— А что будешь делать с наследственными и аутоиммунными заболеваниями?

— Когда буду иметь дело — тогда и подумаю, — голова раскалывалась так, что продолжи главврач расспросы, то стал бы сырьем для новой партии препаратов.

К счастью, СКПшники, бывшие в курсе моей проблемы с перенапряжением, прервали его и заверили, что хуже не станет, и что у технаря со специализацией «медицинское оборудование» точно не может возникнуть никаких проблем.

Да, вот так меня решили представить публике. Это был первый случай, когда я осознал, в какой мере работа СКП состоит из искажения информации, замалчивания и откровенной лжи. Пока я был чуждой и неизвестной угрозой, меня не постеснялись классифицировать как устрашающего специалиста по «психотропным воздействиям», но стоило мне пойти на сотрудничество — и весь механизм заработал на улучшение репутации нового почти-Стража. «Почти» потому, что собственно церемония вступления с принесением присяги должна была состояться через два дня. Обе версии были одинаково далеки от истины, которая значилась только в служебном досье, но согласитесь, «медицинское оборудование» смотрится намного более приятно и успокаивающе, чем «преобразование вещества». Даже мой меч с такой точки зрения выглядел всего лишь большим скальпелем, а не устройством, разрушающим межатомные связи.

Ни один Крюковолк тем вечером не пострадал. СКПшники подвезли меня до офиса, где я оставил гражданскую одежду, а стоило мне переодеться, как желание нарезать кого-нибудь на кебаб ушло. Зато некстати вспомнилась несделанная домашка по алгебре, и тот скромный факт, что завтра мне предстояло общение с отделом по связям с общественностью. И не знаю, что из этого хуже.

После тех страшилок, что мне успели нарассказывать Виста и Кид Вин о пиар-отделе, я морально приготовился к худшему. Тем больше было удивление, когда меня встретили не безумные мясники, одержимые желанием прокрутить меня через мясорубку и наделать из останков кучу маек и коллекционных фигурок, а вполне терпимые люди. Точнее, всего двое — один специалист-пиарщик и Мисс Ополчение.

— Семюэль Нортон, — представился первый, протягивая руку. — Будем знакомы.

— Конрад, — ответил я.

— Предпочитаешь использовать настоящее имя?

— Нет. Просто сейчас я Конрад, независимо от того, есть на мне маска или нет. Также я могу быть Магистерием, также в маске или нет.

— Послушай, Конрад, — вмешалась Мисс Ополчение. — Последнее, что требуется программе Стражей, это пропаганда наркотиков. Я понимаю, что запретить тебе использовать стимуляторы — это все равно, что связать руки, но постарайся делать это неявно, и не акцентировать на этом внимание.

— Это не наркотик, — возразил я, и достал из внутреннего кармана пиджака фляжку. — Это психоактивное вещество, вводящее в состояние измененного сознания путем угнетения отделов мозга, отвечающих за механизмы самосохранения.

Мисс Ополчение закатила глаза.

— Ладно. Технически, повторюсь — технически, это действительно можно считать наркотиком. Но мне от него нет вреда, так что не вижу проблемы.

— Тебе может и нет, а вот другим… — героиня усмехнулась за своей банданой в виде национального флага. — Штурм лично прийти не смог, но просил передать тебе, что ты вонючка, потому что здорово испортил воздух.

— В таком случае будьте добры передать ему, что он газонюх, — сочувствие к герою, надышавшемуся «ноктюрном», куда-то одним махом испарилось. — Может, делом займемся?

— Да-да, к делу, — подхватил Нортон. — Обычно, когда дело касается