Мэри Стюарт - Гончие Гавриила
Солнце почти село, его последние лучи легли у моих ног. Шевелилась пыль. Я смотрела на нее лениво. Человек напротив казался странно далеким.
― Сначала мы думали, что вас легко отпугнуть, но вы оказались настойчивой девушкой и достаточно крутой. Вам удалось перепугать Джона, и мы боялись, что вы способны, если действительно начнете волноваться, высвистать для помощи самых разнообразных юристов, полицию, войска ООН и Бог знает что еще. Поэтому мы решили устроить маскарад, и если бы он удовлетворил вас, мы бы получили нужные нам несколько тихих дней. Отчаянная идея, но я думал, что несколько минут в темноте да еще в мужской одежде я осилю. Привычки леди Харриет и навели меня на эту мысль. Если бы мы вообще отказались впускать вас к бабушке, вы бы решили, что она больна, и Джон препятствует общению из собственных корыстных интересов. А если бы вы оказались достаточно подозрительной, чтобы привезти из Бейрута доктора и юриста, все бы пропало. Поэтому мы попробовали, и все сработало.
Я кивнула, вспоминая наш разговор. Хриплый шепот, скрывающий мужской голос, мелькание лысого черепа под тюрбаном, ввалившийся рот, из которого он, очевидно, вытащил нижние вставные зубы, напряженные черные глаза. Халида и Джон Летман нервничали совсем не по тем причинам, которые я вообразила.
― Теперь поняла, ― сказала я. ― Во время ужина Джон Летман выяснил о семье все, что мог, чтобы вы знали и то, что не рассказала вам бабушка Харриет. Вы знали, что я не видела ее с детства, и думали, что легко сможете меня обдурить, а Чарльз общался с ней недавно, поэтому, естественно, бабушка Харриет его принимать не захотела. Да, неплохо придумано, доктор Графтон. ― Я выпустила большое облако дыма в воздух между нами. ― А между прочим, вы ведь получили от этого удовольствие, правда? Джон Летман пытался меня выпроводить и, видит Бог, я ушла бы, но вы меня не отпускали, вам нравилось делать из меня дурочку.
Он улыбался лицом бабушки Харриет, еле заметным за облаками дыма и летающей в солнечных лучах пылью, так далеко, будто я смотрела через перевернутый бинокль. Я сказала:
― Хорошо, все сработало. Вы обдурили меня и прогнали Чарльза вполне успешно. После моего ухода все у вас стало в порядке, так зачем было тащить меня обратно? Я удалилась, правда ведь, совсем удовлетворенная. Зачем было так меня сюда волочь?
― Потому что мы вовсе не прогнали вашего кузена, и вы это прекрасно знаете. Ой, не изображайте мне абсолютную невинность, этот образ вам не подходит. Рассказать, что случилось? Когда вы первый раз отсюда ушли, вы встретились не с водителем, а с кузеном, и вместе разработали план впустить его ночью. Он пришел, и вы обследовали дворец. Да, дорогая, теперь вы выглядите более естественно.
― Как вы это узнали?
― Ваш драгоценный кузен рассказал мне об этом сам.
Я потеряла дар речи, просто смотрела. И не совсем четко воспринимала слова. Комната кружилась вокруг в дыму и пыльном тумане.
― Когда вы вернулись в комнату, он должен был выйти через задние ворота, не так ли? ― Графтон говорил почти нежно. ― Так он этого не сделал. Мы с Джоном наткнулись на него в нижнем проходе, когда он пытался открыть одну из запертых дверей. Скрывать, кто он такой, было бы бесполезно, вы очень похожи друг на друга. Поэтому мы… приняли его на постой. С тех пор он благополучно заперт в тюрьме дворца. Вас ведь не удивляет, что во дворце есть тюрьма? К несчастью только одна камера находится в приличном состоянии, поэтому, когда мы поймали и вас, пришлось запереть вас в кладовке.
― Здесь? Чарльз здесь? Я вам не верю. Этого не может быть! ― Что-то случилось с моими мозгами, я плохо ориентировалась в комнате, полной дыма, не могла понять, где дверь или как далеко до окна. Я положила руку на лоб. ― Вы лжете. Я знаю, что вы лжете. Он написал письмо и оставил его для меня в Бейруте. Он уехал в Дамаск встретиться с отцом Бена… Нет, в Алеппо. И мы видели его, да, мы видели его в пути…
― Он действительно написал вам письмо. Сам предложил это сделать. Если бы он не обеспечил, чтобы вы держались подальше от Дар Ибрагима и не начали искать его, когда он утром не появился в «Фениции», мы бы не отпустили вас утром.
― А почему отпустили?
― Водитель и гостиница. Ваш кузен указал, что легче отпустить вас, чем рисковать, что кто-то начнет задавать вопросы. Кроме того, он нам сказал, что вы убеждены, что видели бабушку живой и здоровой, и можете помочь распространить слухи, что все нормально.
― Значит, он написал письмо, нарочно мне наврал, даже притворился, что видел ее и узнал… Я уже об этом думала, решила, что он видел вас, и так же ошибся, как и я… Значит это письмо написано просто, чтобы держать меня подальше?
― Именно так.
Я ничего не сказала. Разговор почему-то терял смысл. Графтон все шире улыбался, а я с интересом его разглядывала. Верхние зубы у него были натуральные, длинные и желтые. Он продолжал говорить, обрывки информации летали по комнате, как клочья бумаги, и укладывались в странный узор. Джон Летман ― это несомненно «англичанин», которого издалека видел фавн. Он отвел «Порш» в Бейрут рано утром и спрятал у кого-то на заднем дворе. Потом он нанял кого-то по имени Юсуф и дал ему письмо. И обратно его привез этот Юсуф, а потом доставил письмо в отель и начал меня пасти…
― Но вы, дорогая, не держались вдали от линии огня. Стало ясно, что вы собираетесь задавать крайне неприятные вопросы и входить в крайне неподходящие контакты. Вы позвонили в Англию. И на основе того, что услышал наш человек при вашем разговоре с Дамаском, мы решили вас изъять.
― Араб в соседней будке… ― Я это сказала самой себе, не ему.
― Определенно. Ну так вот, поскольку вы сделали ваши планы общеизвестными, а проклятый водитель был уже с вами, а нам не нужно было, чтобы обращали внимание на Дар Ибрагим, мы решили, что лучше всего вам исчезнуть по ту сторону границы. Все очень просто и без особого вреда: машина остановлена, вы ограблены, документы отняты и машина сломана… Где-нибудь достаточно далеко от границы. Юсуф был уверен, что сможет иммобилизовать вас надолго. Поэтому он взял «Порш» и стал вас дожидаться. Это была ловушка, конечно, и вы в нее попались.
― Хамид! Если вы что-то ужасное сделали с Хамидом…
― Ничего, если он разумен. Большинство арабов разумны, если поставить их в соответствующие обстоятельства. ― Он засмеялся. ― Я сначала подумал, что ваша остановка на границе сорвет наши планы, но все сработало как мечта. Вы не видели меня, но я был там и видел происшедшее. Мой водитель последовал за вашим до здания таможни и все слышал, поэтому я отправил его сказать Юсуфу, что надо ехать на юг и избавиться от машины вашего кузена. Но, к счастью, вы увидели ее с горы и отправили своего водителя в погоню. Моя машина вернулась, и я узнал, что ваша отправилась на ту сторону. Поскольку ни ваш водитель, ни «Порш» не вернулись обратно, можно понять, что Юсуф убедил его или просто осуществил первоначальный план и оставил его где-нибудь остывать до утра. Мы не можем подпустить его к телефону, это вы понимаете. А дальше все было так легко, что трудно поверить. Вы рассказывали всем окружающим, что отправляетесь в отель «Адонис» искать машину в Бейрут, поэтому я просто приехал туда первым и стал вас дожидаться. Новый управляющий не мог меня узнать, но я абсолютно уверен, что ко времени вашего появления поверил, что знаком со мной всю жизнь. Вы никогда бы не сели в незнакомую машину прямо на дороге, но раз встретили человека в отеле и были представлены ему… ― Он улыбнулся. ― Вы, надеюсь, оценили мои воспоминания. Помните, как вы рассказывали об этом приключении бабушке?
