Противостояние - Андрей Валерьевич Степанов
— Что вам здесь надо? — спросил он.
— Я насчет мальчика.
— Какого мальчика?
— Бори.
Работник замер.
— А что с ним не так?
— Мальчик пожаловался мне сегодня, — Александр с удовольствием заметил, как кровь отхлынула с лица. — На нехорошего отца.
— Кто меня сдал? — прохрипел парень. — Семен? Этот запойный пьяница-охотник. Или у Пакина совесть проснулась? Дьявольщина, я же с ними договорился…
— Никто тебя не сдал, — прозвучал ответ таким тоном, от которого кровь стынет в жилах. — Но я рад, что ты назвал мне их имена. Они тоже получал по заслугам. Но сначала скажи мне, — Филимонов сделал пару шагов навстречу к работнику и заботливо стряхнул с его головы несколько опилок. — Зачем ты хотел его утопить?
— Кто ты такой? — он, как подкошенный, упал на песок и вытаращил глаза, отчего стал немного похож на мопса. Такая же маленькая голова с крупными глазами.
— Это совершенно неважно. Доктор поставил диагноз, а лекарство оказалось слишком дорогим?
— Да, да, — парень словно ухватился за последнюю соломинку. — Очень дорогим. А мальчик бы только мучился.
— А что насчет твоей заначки? Я слышал, что у тебя были деньги. Неужели такой хороший работник, как ты, получает слишком мало?
— Это уже слишком! — парень поднялся на ноги. — Я это терпеть не буду. Откуда ты все знаешь??
— Ты уж прости, но я здесь задаю вопросы, — Александр был притворно мягок.
— Хрена с два ты тут вопросов позадаешь, — агрессивно выпалил рабочий и вытащил из кармана складной ножик. На руках заиграли мускулы. — От кого ты это мог узнать? От жены? Ах она стерва…
Нож выскользнул из его ладони, стоило ему только сделать шаг в сторону Филимонова.
— Да чтоб тебя, — он наклонился, чтобы взять его, но нож выскользнул еще дальше, раскидав пыль и зарывшись в песок.
Парень бросился к месту, куда ускользнул нож, но тот как сквозь землю провалился.
— Думаю, тебе будет полезно знать, что твой сын жив, — сказал Александр.
— Гребаный фокусник, сейчас ты узнаешь, как над людьми издеваться. Что-то узнал, что-то додумал. Чего ты хочешь? Денег моих? Не дождешься, — с этими словами он метнулся обратно в цех и вышел наружу, держа в руках большой топор.
«Надоел», подумал Филимонов. Работник метнул в него орудие так, что мужчине пришлось сделать шаг в сторону.
— У тебя был шанс, — крикнул Александр работнику, который уже держал в руке другой топорик, поменьше.
— Сейчас я… — парень вдруг замолчал и булькнул. Ртом пошла кровь.
— Единственное, что ты мне сейчас покажешь, дурень, — подошел к нему Филимонов, — так что это то, что у тебя внутри. Я предпочитаю додумать, что тебя растерзал дикий зверь.
Он отшвырнул мускулистого парня на гору пиломатериала, как пушинку. Затрещала ткань спецовки. Тело дергалось в предсмертных конвульсиях, на песок и доски из раскрывшихся широких ран лилась кровь. Затем мужчина достал брусок, обточенный в форме крупной лапы, и заставил его оставить несколько следов. Древесина была натуральным материалом и направлять новую игрушку было истинным удовольствием.
Удостоверившись, что все сделано правильно, Александр вышел за пределы лесопилки. Оставалось еще два важных дела. Добраться до больницы не составило труда. Она была совсем рядом. Мужчина вошел внутрь, прошел мимо регистратуры и проскользнул в раздевалку, где раздобыл белый халат. Неподалеку висела доска почета. На ней он увидел детского врача и несколько других. Изменить внешность, глядя на фото, не составило труда. Это должна быть временная иллюзия, сил на нее тратить много не пришлось.
Обойдя большую очередь сидевших к детскому врачу, Александр вошел в кабинет, как только из него вышел очередной пациент.
— Ты же только что заходил ко мне? — удивился Игорь Валентинович, добротный терапевт и отличный детский врач.
— Забыл у тебя спросить кое-что, — Александр присел на свободный стул и облокотился на стол.
— Давай, только побыстрее, у меня работы много.
— К тебе же приводили тут мальчика на днях. Борей зовут. Восемь лет.
— Да, — насторожился терапевт. — А что такое?
— Ко мне пришла его мама с очень похожими симптомами, — Александр сочинял на ходу, но получалось довольно складно. — Она могла заразиться от ребенка?
Игорь Валентинович посмотрел через плечо «друга» и убедился, что дверь закрыта.
— Послушай. Только между нами.
— Ну.
— У меня горит план. Я прописал ребенку, — он назвал труднопроизносимый препарат, — а ему надо лечить обычную простуду.
— А, я все понял. Молчу. Никому не слова. За подсказку насчет его матери — спасибо. Буду думать.
— Да, пожалуйста. Заходи как-нибудь еще, — улыбнулся терапевт, а затем посмотрел на ноги друга: — У тебя же были другие ботинки сегодня утром?
— Облился, пришлось менять. Мне пора, пациенты ждут.
Игорь Валентинович принялся за нового пациента, а Александр, сбросив в раздевалке халат и вернув себе привычную внешность, покинул больницу. Поскольку он уже наладил кое-какие связи, был знаком с Антоном, заочно, разумеется, и отчасти знал о его семье, он добрался до ближайшего телефона-автомата. Вернее, до единственного такого телефона, который работал в этом городе. И сделал звонок, вызвав доктора на дом к Антону. Хитрый план непременно удался бы, ведь при установлении связи между хозяином и големом первый непременно становится агрессивным, а второй — голодным. Ни на секунду Филимонов не задумывался над тем, аморально его поведение или нет. Он судил. И считал, что делал это справедливо, потому что все они обманули маленького мальчика. И каждый должен был понести наказание.
Он двинулся на железнодорожную станцию, куда в ближайшее время должен был прийти поезд. Далее по плану предстоял арест и изоляция второго полицейского. О штате сотрудников он знал от немногочисленных жителей деревни, которые были рады поболтать с новым человеком. План с блеском удался и на вызов с лесопилки уехал сержант. Все прошло, как надо.
* * *
— Я даже не знаю, — сказал Антон. — С одной стороны, это действительно жестоко, а с другой стороны это просто блестящий план. И тем более он был успешно реализован. А уж продуман и вовсе за один вечер. Фантастика.
Аня посмотрела на него осуждающе.
— Я все понимаю, что маленький ребенок… Но четверо взрослых мужчин…
— Тем серьезнее их вина. Ребенок невинен. А они все манипулировали им, —
