Натали Аббре - Пройти сквозь стену
— Ну, чего вам думать? Я скажу, что вы согласны на объединение, а работать будете, как работали. Правда, добавятся общие работы, так возьмете себе помощника.
— Меня радует, что журналистка будет мной руководить!
— Гордость заела и Феликса и вас. Не буду я вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и во время ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.
— Замечание принято, уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я — на объединение и твою тактичность.
— О, отлично! Тогда пишите, чего вам не хватает для работы с психотропными приборами.
— Это мы непременно напишем, — улыбнулся довольный Владимир Дмитриевич.
Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.
Но завелся Владимир Дмитриевич и позвонил Глебу Дмитриевичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Дмитриевич позвонил Борису Дмитриевичу, и они согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме — Лизе в редакцию. Она взяла три подборки требований и пошла к Феликсу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Феликсу это сильно понравилось.
Вечером Феликс появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что-то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из соседнего округа, а на Лизе журналистке. О свадьбе Лизы и Феликса информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Крошка не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась. Событие намечалось серьезное.
Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Феликс шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши, и нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона. Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенным над рестораном, созданном для молодоженов, снабженном всем для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает чего, больше было на гигантской кровати слез или любви?
И вот тут Лиза поняла, что с Феликсом любовь — это напряг. Он слишком ленив для любви, и настолько сытый, что, коснувшись пышной постели, он заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь. И тут она вспомнила томные взгляды Бориса Дмитриевича, этого непреступного ученого, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Он был закоренелый холостяк и на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!
За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Борис Дмитриевич переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов. Это было нечто! Лиза подошла к окну и увидела среди машин Бориса Дмитриевича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Она открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Борису Дмитриевичу. Он взял ее на руки, чего так и не сделал Феликс и опустил ее перед своей машиной, весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.
Борис Дмитриевич жил не в столице округа, а в пригороде на берегу чудного озера, в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем… Он выкрутил свет до минимума, и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалось в воде с комочками морской соли. С другой стороны к бассейну подошел Борис Дмитриевич в спортивных шортах и опустился к ней в воду. На Лизе были трусики — резинки, и бюст — чашечки. Она была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно, он гладил ее молодое тело, она копировала его движения и гладила его мускулистое тело, с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее, он смешил ее, он завлекал молодую…
Она не выдержала, и резким движением подплыла к Борису Дмитриевичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки, и положил на лежбище, покрытое красно — вишневым шелком. Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга…
Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых.
Феликс проспал до восхода солнца, пока оно ему не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели. Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.
Марина держала в руке аквамарин, граненный в виде сердечка. Зеленовато — голубоватый камень светился в ее глазах. Она с удивлением смотрела на Олега, это он подарил ей пленительное чудо, окруженное золотой колыбелью, которая висела на красивой золотой цепочке.
— Марина, тебе понравился кулон из аквамарина?
— Очень, — выдохнула Марина. — Я не ожидала от тебя такого подарка! А что если его приклеить на прибор Сердечко? Владимиру Дмитриевичу может понравиться.
— Умная! Вся в него! Я тебе подарил!
— Грехи замаливаешь или это аванс в честь будущих отношений?
— Если ты имеешь в виду Нимфу или Лизу, то они со мной не были и не состояли.
— Отлично. Принимаю подарок, тем паче, что мне сей самоцвет под цвет глаз подходит, да и имя мое в аквамарине есть.
— Ой! Наконец-то меня оценили! — выдохнул Олег.
Они встретились случайно после свадьбы Лизы и Феликса, если не учитывать дежурство Олега в машине у ее дома. Марина теперь не работала в фирме Владимира Дмитриевича от скуки на все руки, и связь ежедневная была потеряна.
Олег скучал без шикарной женщины. Машенька, работающая только в качестве секретарши, не могла заменить ему Марину. Марина на свадьбе так была хороша, что ее заметили все мужчины, кроме Феликса. Ее заметил даже Добрыня Никитич и пригласил в состав своего правительства, дабы было на кого смотреть на совещаниях по делам округа.
При первой встрече в административном здании Добрыня Никитич подарил Марине сувенир — крупный аквамарин в виде ограненного овала, в золоте на булавке. Брошь украсила ее деловой пиджак на следующий день, став визитной карточкой. На этом мужские подарки не закончились. Владимир Дмитриевич решил поздравить Марину с повышением и подарил золотые сережки с аквамарином.
