Неизв. - За горизонт (СИ)
Вот кулацкий подпевала, зажал-таки пулемет.
- Вольф, светает уже. Нам выдвигаться давно пора. Сам же говоришь цигель-цигель, того, решающий фактор.
- Да, гут, - немец как-то сник, - Таблицы условных кодов не потеряй, ориентиры запомнил...?
- Запомнил, запомнил. Не переживай ты так. Сам же говорил, на пятьсот миль все вокруг вычищено. Присядем на дорожку.
С этой русской традицией немец явно знаком и полностью ее одобряет.
- Во, б.....(ярко выраженная положительная эмоция)...!
Выйдя из дома, я едва не подвернул ногу на ступеньках. И все от свалившегося на меня счастья. Я все гадал, что за "Ящерка" такая.
За воротами стояла квинтэссенция понятия "бронемашина". В самом прямом смысле, бронированный грузовик или грузовой броневик. Причем не полукустарный гантрак, а полноценное заводское изделие.
(Речь идет о Чехословацкой бронемашине Praga M5359 - Ješt?rka, в переводе с чешского - ящерка).
- Вольф, у тебя что, дед его с войны в сарае прятал?
- Нет, это чехи придумали в середине пятидесятых. У вас - русских, вся техника рассчитана на езду по колено в говне. И к асфальту ее подпускать нельзя. Вот чехи и поставили бронекорпус на свое лучшее на тот момент вездеходное шасси. Конечно, проходимость похуже, чем у ваших бронемашин, но зато четыре тонны везет, в легкую. Мы с братом два десятка подобных сюда протащили, на этом и поднялись.
- Сколько в ней веса?
- Чуть больше семи тонн.
- А движок?
- Шесть цилиндров, сто сил, охлаждение воздушное.
- Воздушное, говоришь? А как он в местной жаре и пыли, не греется?
- Нормально, чехи их в Ирак и Ливию поставляли.
Хм, передний мост у бронемашины портальный, это есть гут. Три моста - десять колес, как на советских довоенных бронеавтомобилях. Проходимость это снизит, как ни крути, а задним колесам придется вторую колею пробивать. Зато грузоподъёмность, как бы не больше, чем у ЗиЛа.
На броне шрамы пулевых отметин, но сквозных пробоин не видно. Броневой лист какой-то подозрительно толстый.
Обхожу бронемашину по кругу. На корме машины подъёмник и лебедка.
- Три тонны поднимает, - заметил мой интерес Вольф.
Руди уже закинул мешок с продуктами в кабину, и норовит завалиться спать на свернутой в плоский тюк маскировочной сети.
Мама дорогая, кабина полный атас, впятером разместиться можно и не шибко тесно будет.
- Рацию не трогай, там все настроено. Рудольф умеет на ней работать.
Ага, и рация есть. Причем что-то навороченное, от бывших вероятных противников.
Занимаю водительское место. Даже эргономично, хотя обзор не очень. Над головой приоткрытый квадратный люк. Это уже местная кустарщина, но без люков тут никуда. Над пассажиром люк круглый - явно заводская конструкция.
Шильдики, возле многочисленных рукояток, на месте. Разберусь, что зачем. Как она заводится-то? Вот так, пожалуй. Во, завелась и мягко молотит на холостом ходу, чувствуется, следят за машиной.
Понаблюдав за моими действиями, Вольф возвращается к напутствиям в дорогу, - бронемашину не посадите на брюхо. На ней застрять непросто, но если застрянете, выбраться самим у вас шансов практически не будет.
Ээээ, герр Вольф, вот это ты зря. На моей родине твой супергрузовик даже за средство повышенной проходимости никто считать не будет. Хотя грузовик знатный. Для сольных грузовых перевозок по местным пампасам оптимальная машина.
Так что жизнь налаживается, даже без пулемета.
- Сделай все как надо, не будь мудаком.
- Прорвемся, не впервой. Береги моих малышей, - жму немцу лапу.
Вслед плавно набирающей ход бронемашине устремляется лохматый лающий шарик. Притормаживаю и подсаживаю Муху в кабину. - Ну да, куда уж мне без тебя?
Судя по виду, лохматая абсолютно согласна с постановкой вопроса, что без нее никуда.
Повторно торможу возле выезда на трассу. Я тут вчера пять бутылок пива в набитом мокрыми тряпками мешке заныкал. Чисто, чтобы дальняя дорога нам короче показалась, ага.
К северу от Порто-Франко.
09 число, 9 месяц, 16 год. День.
Поскрипывая рессорами на ухабах, рыча мотором на подъемах, выбрасывая из-под брюха сизые клубы выхлопа, сухопутный броненосец размеренно укладывает под колеса километры дороги. Эх, мне бы еще башню главного калибра, со стволом калибра хотя бы 12,7 мм. Объективности ради надо заметить, что пока нет целей даже под 7,62. Но хотеть-то это не мешает.
Руди с Мухой давят на массу, а у меня сна ни в одном глазу.
Километров через десять настолько осваиваюсь с управлением бронированным монстриком, что позволяю себе начать рассматривать местные пейзажи и потихоньку отхлебывать пиво из заныканой бутылки.
Местные пейзажи не впечатляют, все та же монотонная саванна до горизонта. Пару раз проезжаю мимо проржавевших до состояния никому не нужности остовов малолитражек. Судя по отсутствию в останках характерных дырочек, машинки отошли в верхнюю тундру естественным образом. Вдоль дороги изредка попадаются следы цивилизации в виде рваных покрышек, пестрых обрывков непонятно чего и редких ответвлений от основной дороги в сторону океана.
Через час попадается первый трофей достойный внимания - легковой "Фиат" выпуска середины восьмидесятых. Капота, колес, сидений "Фиат" уже лишился. Двое парней под руководством мужика в пропитанном маслом комбинезоне обдирают с "Фиата", оптику и подкапотные потроха. Не сбрасывая скорости, приветствую конкурентов парой коротких гудков. Конкуренты судорожно втягивают бошки в плечи, машут мне в след кулаками и демонстрируют интернациональные жесты с отгибанием среднего пальца. Во даже стволы похватали, озорники.
Разбуженный ревуном Руди вскакивает и с энтузиазмом таранит бестолковкой бортовую броню. Мне показалось или в бронелисте образовалась вмятина?
Ан нет, это тень так легла - броня в полном порядке.
Бешено вращая налитыми кровью глазами, потомок ариев высказывает, что он обо мне думает. - Ты какого хера творишь? Мозги наглухо закоротило...., - и много других теплых слов.
Обалдевшая от такой же подставы Муха, скатывается куда-то под сиденье. И смешно дрыгая задранными к потолку задними лапами, обиженно тявкает, выражая полную солидарность с арийцем.
Вот спелись, гады, а не бибикнуть ли мне еще разок?
Тянусь к рукоятке ревуна. Вот, так-то лучше. Руди зажимает ладонями уши, а псина начинает биться совсем уж в припадке.
