Андрей Баширов - Оборотни Индии
— Конечно, знаю! Не хочешь ли ты сказать, что…
— Лучше спроси его! — грубо ответил Сурадж и с жестокой ухмылкой глянул на отца. — Или нет, вели ввести другого свидетеля, который видел все своими глазами. Меня не было тогда на месте преступления, и сам я ничего не видел, но могу сказать одно: пусть все родные и близкие Джасванта Маля, которые думают, что он мирно поживает себе в городе Сагар, обреют в знак траура усы и голову и возоплачут о нем, ибо его уже нет на этом свете. Да, он мертв, и именно этот старец, стоящий теперь перед тобой, преспокойно наблюдал за тем, как наш Джасвант бьется в конвульсиях, удушенный платком убийцы.
По всему залу прокатился гул голосов, повторяя одно и то же: «Джасвант Маль убит!». Больше всех был поражен раджа — он сидел на троне с таким видом, будто разум выскочил из его головы вон, и, наматывая на палец свой длинный ус, лишь шептал в великой растерянности: «Отца его!.. Деда его!.. Возможно ль!!!». Наконец он пришел в чувство.
— Значит, ты не видел, как убивали Джасванта Маля? — спросил он у свидетеля.
— Нет, махараджа, повели привести сюда Бодхи, и он все расскажет!
«Бодхи! Теперь нам точно конец!» — подумал я. До того, как было объявлено это имя, я не терял надежды, что можно попробовать отвести обвинения в убийстве менялы, раз его не видел Сурадж, но Бодхи — горе нам! — он был тогда вместе с отцом и по его приказу вырыл могилу для Джасванта Маля.
— Подать сюда этого Бодхи! — крикнул раджа.
Звеня кандалами, в зал вошел Бодхи. Увидев меня и отца, связанных и в руках стражи, он встал, как громом пораженный, и с ужасом воззрился на нас. Бодхи знал моего отца много лет. Отец был всегда очень добр к нему, доверял и поручал ему самые важные дела, относясь к Бодхи почти как к родному сыну, хотя тот и был индусом. Лицо Бодхи исказила судорога, которая отразила борьбу в его душе между страхом за свою жизнь и любовью к нам. Прежде чем он успел сказать что-либо, к нему обратился раджа.
— Несчастный убийца! Мы оставили тебе жизнь при том условии, что ты скажешь нам правду и разоблачишь все до единого преступления, в которые ты был вовлечен вместе с остальными! Об этом просили меня англичане, но имей в виду, что если ты вздумаешь врать, то я прикажу привязать тебя к ноге разъяренного слона, которого я пущу погулять немного по двору. Ты понял меня? Привести слона! — закричал раджа. — Приготовьте цепи! Клянусь, скоро слону придется хорошенько потрудиться! Ну, сын греха, теперь ты скажешь нам — убит ли Джасвант Маль?
В зале опять воцарилась гробовая тишина. Мой отец с отчаянием смотрел на Бодхи, от слов которого зависела теперь его жизнь. Под его взглядом Бодхи задрожал всем телом, на лице его проступили крупные капли пота, а на лбу вздулись голубые прожилки.
— Говори, Бодхи! — обратился еле слышно отец к Бодхи, силясь улыбнуться ему. — Скажи радже, что его бедный слуга, старый Исмаил, ни в чем не повинен.
— Молчать! — рявкнул раджа. — Забейте ему кляп в рот, если он вякнет хоть еще одно слово. Господин Слиман! (Раджа обратился к англичанину.) Передайте моим дорогим английским друзьям, что мы умеем вершить правосудие при нашем дворе. Где же слон? Бодхи! Взгляни последний раз на небеса и землю, ибо больше ты их не увидишь. Я не собираюсь ждать долее!
Любовь к моему отцу пересилила страх, и Бодхи сказал ясно и твердо:
— Да стану я вашей жертвой, махараджа! Я мог бы рассказать вам о многом, но об этом убийстве мне действительно не известно ничего!
— Он лжет! — крикнул первый свидетель, Сурадж. — Он был вместе с джемадаром Исмаилом, видел все, но не хочет говорить!
— Ты слышал? — свирепо спросил раджа. — Ты точно достоин смерти, но я дам тебе последнюю возможность сознаться, прежде чем досчитаю до десяти. Один, два, три…
— Дурак! — крикнул Сурадж. — Зачем ты жертвуешь своей жизнью ради людей, которых сейчас все равно казнят!
Бодхи содрогнулся всем телом. «Се-е-емь, во-о-осемь, де-е-евять…» — медленно считал раджа, нарочно растягивая каждое слово, — «де-е-еся…»
— Стойте! Пощади меня, раджа! Я скажу все! — взмолился Бодхи. — Да, Джасвант Маль мертв, и я своими руками вырыл ему могилу и в нее сбросил его тело.
— Ай, Бхагван! Ай, Ситарам! О, боги! — взвыл раджа и заплакал. — Мой бедный друг Джасвант — ты мертв! Говори же скорей, как было дело!
— Мы встретили Джасванта в нескольких переходах от Сагара, — начал торопливо рассказывать Бодхи. — Исмаил знал, что Джасвант заподозрит неладное, увидев, как велик наш отряд, поэтому он велел, чтобы большая часть людей ушла из деревни, а потом он уговорил Джасванта переночевать в нашем лагере. Исмаил сам съездил за ним в деревню и привез его к нам. Мы заранее подготовили могилу, и не прошло и часа после захода солнца, как его прикончили два душителя в присутствии джемадара Исмаила. Двое его слуг тоже были уничтожены. Мы похоронили их. Его лошадь мы продали на следующий день на базаре за двадцать пять рупий, и это почти все, что нам досталось, ибо у него не было наличных денег, а только векселя, которые мы бросили в костер…
— Хватит, довольно, — прервал его раджа. — Теперь все ясно!
— Нет, Ваше высочество, если позволите, я представлю вам еще более убедительное доказательство. Посмотрите на руку джемадара — он носит кольцо, которое снял с пальца мертвого Джасванта Маля. Видите, на этом кольце даже выбито имя несчастной жертвы!
Кольцо было немедленно сорвано с пальца отца и показано радже.
— Это точно оно! — сказал раджа. — Я узнаю его среди тысяч других колец, ибо ни на каком другом не увидать такого бриллианта. Кончайте с ним! Привяжите Исмаила к слону, и пусть тот таскает его по всему городу, и пусть глашатаи объявят повсюду, что он — страшный разбойник-тхаг.
— Постой, раджа! — сказал один из вельмож. — Позволь ему сказать хоть слово в свою защиту!
— Говори! — вскричал раджа. — Говори, презренный!
Я было подумал, что отец начнет молить раджу о пощаде, но тут его гордость, которая была ранее задавлена страхом и отчаянием, гордость отважного человека, потерявшего всякую надежду на спасение, взяла свое. Отец медленно и презрительно сказал радже:
— Да, я убил Джасванта Маля, и горжусь этим, ибо он такой же обманщик и шелудивый пес, что и ты, раджа. Он отлично знал, с кем имеет дело, и неоднократно помогал нам найти подходящую добычу среди его знакомых купцов, а потом, грозя разоблачением, забирал у нас львиную долю, не ударив пальцем о палец. Я убил своими руками сотни человек, но никогда не был так доволен собой, как покончив с ним. Придет и твой час, раджа! Ты, как и Джасвант, был прекрасно осведомлен, что мы — тхаги, но взял нас под свое покровительство за приличную мзду и никогда не отказывался от тех самых ценных украшений, которые мы подносили тебе в дар, сняв их с тел наших жертв. Чем ты лучше нас? Будь уверен, что тебя покарают Аллах и великая Кали, которая не оставит безнаказанной казнь своего верного слуги!
