Ирина Шевченко - Сказки врут!

— Почему…

— Почему я так думаю? — Судя по раздражению в голосе, ещё раз спрошу его об этом и до квартиры не доеду. — Потому что мой друг Шурик, как ты его назвала, — некромант. А нас то и дело преследуют спящие — для этого нужен телепат.

— Человек в инвалидной коляске! — осенило меня.

— Браво, — сухо похвалил Сокол. — Может быть, ещё скажешь, кто это такой?

У подъезда столпилось светлое воинство. «Алкаши» в полном составе, оба «хозяина» таксы и очкарик, у которого меня увели из под прыщавого носа, — обсуждали что‑то громким взволнованным шёпотом. Увидели нас, дружно и облегчённо выдохнули, достали мобильники и разбрелись, кому‑то о чем‑то отчитываясь в телефоны. Если Сокол не ошибся, один из них названивал сейчас усатому некроманту или таинственному инвалиду.

В прихожую, стоило тёмному провернуть ключ и открыть дверь, выскочили все: Антон из своей комнаты, Натали с Серёжкой — из кухни. Серый с ходу, даже не дав разуться, сгрёб меня в охапку, обнимая так сильно, что, кажется, ребра захрустели, а Нат с лысым молча уставились на колдуна, ожидая объяснений. Интересно, как давно они узнали о том, что случилось? Если сразу же, небось издёргались тут уже.

— Что у нас на ужин? — Сокол был в своём репертуаре.

— Пиццу заказали, — удивила его баньши. — Так и знала, что ты с порога потребуешь.

Но тёмный отчего‑то не обрадовался:

— Пиццу — в мусор, а ещё лучше — охранников наших угости. С этого дня все продукты покупаем только сами, нигде и ничего не заказываем. Пацанву, что на улице дежурит, в магазины не гоняем, Антон.

Выдержал паузу и соизволил объяснить:

— Отравить не отравят, из‑за него, — ткнул пальцем в Серого, — не рискнут. Но снотворное подмешать могут. А там и глотки перерезать недолго. Короче, кончилась наша спокойная жизнь, мальчики и девочки… Так что у нас на ужин, Нат?

От пельменей он отказался, сказал: долго. Потому нарезали овощи, сыр, поставили вариться сардельки…

— Сваливать отсюда надо, — решил Антон, выслушав рассказ тёмного, подтверждённый моими кивками «в нужных местах».

Если я скрыла от Сокола половину того, что узнала от его приятеля–некроманта, то сам он оставил от истории хорошо если треть, ничего не рассказав о ключе и феях, списав то, что я не поддалась воздействию брегета–артефакта на оберег, якобы доставшийся мне от прабабки. А на просьбу Натали полюбоваться на амулет, и глазом не моргнув, заявил, что тот растратил на защиту все вложенные в него силы и, выполнив своё предназначение, рассыпался прахом. То ли боялся, что в фей никто не поверит, то ли хотел оградить Серёжку от лишних волнений: парень и без того сильно нервничал.

— Куда сваливать, Антоша? — поинтересовался колдун у светлого. — И как, когда твои коллеги нас круглосуточно бдят?

— Перебдели уже. Вы с Настей то и дело из‑под наблюдения уходите.

— Везло до поры.

— Как утопленникам, — вставила я угрюмо, извлекая из кастрюли сварившиеся сардельки.

— Останемся здесь, — неожиданно заговорил Серёжка. — Они не знают, что мы знаем. Пересидим ещё пару дней, пока всё успокоится… А потом уже свалим.

Сокол смерил его долгим задумчивым взглядом.

— Сам придумал или способности телепата тренируешь?

— А я знаю? — нервозно передёрнул плечами Серый.

— В любом случае мысль здравая, — продолжил тёмный. — Так и поступим. А пока подумаем, как лучше организовать отход. Антон, у тебя есть надёжные люди, не связанные с вашим ведомством?

— В Запорожье звонить надо, — сказал, подумав, лысый.

— Ксюше? — предположила я.

— Я что, идиот, её в это втягивать? Владу, брательнику её, позвоню. Пусть прикроет со своей бандой.

— А я вот идиот, — вздохнул Серёжка, поглядев на меня.

— Без истерик, — предупредил Сокол. — Ася уже поняла и тебе пыталась объяснить: втянул её не ты, а я. Но извиняться не буду, от её присутствия здесь пока больше пользы, чем… наоборот.

Мог и извиниться, я не возражала бы.

— В спящих можно превратить только обычных людей или одарённых тоже? — спросила вслух. — Я к тому, не превратятся ли наши охранники в игрушечных солдатиков? Их там немало всё‑таки, вломятся разом…

— Не вломятся, — успокоила Натали. — Одарённых можно «усыпить», хоть это и сложнее, чем с простыми людьми, но на штурм квартиры Алекс и иже с ним не пойдут. — Она усмехнулась: — Вдруг я испугаюсь и закричу? Да и Антоша…

Баньши умолкла, не зная, стоит ли продолжать. Поглядела на смутившегося светлого, потом — на Сокола.

— Думаю, можно им сказать, — решил тот. — Спокойнее будут. В такой ситуации и завалящий валет не лишний, а тут у нас джокер.

Заинтриговал. То, что Антон умеет не только колом размахивать, можно было догадаться уже по тому, что ему доверили охрану вместилища, но в чем заключаются его основные способности, мы за эти дни так и не узнали.

— Я — охотник, — скромно отрекомендовался он.

— Наверное, лучше показать, — посоветовал тёмный.

— Хорошо.

Лампа над столом качнулась и на стене позади лысого обозначилась тень. Обозначилась и застыла, вопреки всем законам физики в общем и оптики в частности. Потом начала медленно расти.

С одной стороны это была тень Антона, она тянулась по полу от ног светлого и повторяла каждый жест. С другой — вовсе и не его. Во–первых, у тени были волосы. Во–вторых, у тени, в отличие от хозяина, не было нужды в отжиманиях: такой мускулатуре должны были дружно завидовать все бодибилдеры страны. В–третьих, и это главное, но отчего‑то не сразу бросившееся в глаза, у тени были крылья. Ещё несколько секунд она скрупулёзно копировала движения лысого, но потом ей это, по–видимому, надоело. Тень встряхнулась, расправила крылья, растопырив похожие на ножи перья, и подняла руку, в которой возник длинный меч. Прошлась по стенам кухни, ломаясь об углы и изгибы мебели, взмахнула мечом, примеряясь, на чем бы использовать его остроту, а не найдя ничего подходящего, вернулась к столу и аккуратно разрезала лежавшую на тарелке перед Антоном сардельку.

— Вот как‑то так, — пожал плечами светлый.

Тень отсалютовала мечом и растворилась.

— Синдром Питера Пена, — прокомментировал Сокол. — Чрезвычайно редкое отклонение, встречающееся у одарённых. Заключается в частичной автономности физической и астральной сущностей.

Когда‑нибудь я убью его за эту привычку портить объяснениями каждое чудо.

— Неплохо, — проговорил, глядя на половинки сардельки, Серый. — Один вопрос: почему я до сих пор жив? Ты ведь мог тогда, в парке…

— Повезло, — хмыкнул охотник. — Я же реально думал, что ты упырь, а против этой твари ничего лучше осины нет. Но, если что, мог бы и так, если бы он меня не вырубил.

Антон кивнул на Сокола, а мне подумалось, что тёмный в тот день прекрасно знал, что делает, и случайностями там и не пахло. Да и вообще всё в этой истории неслучайно, всё по плану. Но это план Сокола, и никто, кроме него, не знает, в чем он заключается и что ждёт нас в финале разыгрываемой им партии.