Джанет Иванович - Искатели сокровищ
– О, во имя всего святого… – в конце концов простонал Дизель.
Я бросила на него суровый взгляд.
– Это ты во всем виноват. Это твоя дурацкая затея. А в довершение ты еще и сам свалился в эту дыру. О чем ты только, блин, думал?
– Я думал о том, что должен достать табличку.
– Даже твоя обезьяна сообразила, что это плохая идея, но разве ты ее послушал? Нет, нет и нет!
– Ох уж эти женщины, – сказал Дизель Карлу. – Жить с ними невозможно. Но жить без них – тем более.
– Ах так? – воскликнула я. – Идиот! До встречи возле твоей машины.
Я развернулась и, втянув голову в плечи, спотыкаясь и ругаясь, ринулась в туннель «З», следуя по желтым меткам.
– Дура, дура, дура! – твердила я. – Не могу поверить, что позволила втянуть себя в эту безрассудную затею.
Здоровенный паук размером с серебряный доллар упал мне на руку, и я сбросила его куда-то в темноту.
– Какие к черту сверхспособности! Обостренное восприятие! Ты только посмотри, куда это тебя завело. И уж из шестиметровой ямы точно не вытащит. А я хотя бы умею печь кексы.
Когда я проходила через сводчатую комнату – ту, что поменьше, – свет моего фонарика отразился в нескольких парах маленьких блестящих глаз. Глаза двинулись было в мою сторону, но я решительно заорала на них:
– Не приставайте ко мне! Я сейчас не в том настроении. Брысь!
Продолжая гневную тираду о Дизеле, крысах и тараканах, я быстрым шагом проскочила еще один туннель и, взглянув вперед, увидела лестницу. На одном дыхании я взлетела по ней, вылезла через люк и прошла через вращающуюся стену. Сняв с головы фонарик, я провела руками по волосам и отряхнулась, чтобы убедиться, что на мне нет каких-нибудь халявных путешественников. Выдержав минутку, чтобы немного успокоиться, я вышла из здания в прохладный вечерний воздух.
Ко времени, пока добралась до автомобиля, я уже не на шутку беспокоилась о Дизеле и Карле. Дизель остался в подземелье, без карты, без мазков желтой краски, которые могли бы подсказать ему дорогу. Конечно, он большой и сильный. Он умный. Он смелый. Он умеет блокировать негативную энергию и может еще бог весть что. Но ничего из этого не поможет ему, если обрушится свод туннеля.
Прошел час, а я все еще была на стоянке. Я не отрывала глаз от телефона в ожидании сообщений и пыталась набирать номер Дизеля. Ничего из этого не срабатывало. Я замерзла и была напугана. Машина была заперта, а сумочка моя лежала внутри. Мужчина и обезьяна, которых я любила – если не все время, то, по крайней мере, значительную его часть, – были заключены в подземной западне. Я решила, что дам Дизелю времени до десяти часов, а потом начну поднимать людей, чтобы идти в туннель и искать его.
В начале десятого я сидела возле «Астон Мартина» на бордюре, когда вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и подняли на ноги.
– Я переживал за тебя, – сказал Дизель, обнимая меня и притягивая к себе. – Мне следовало быть более внимательным.
Он поцеловал меня, и тут – на самом интересном месте! – Карл вскочил мне на спину, а оттуда вскарабкался на голову.
Дизель снял его с меня и открыл машину пультом дистанционного управления.
– Я опасался, что ты можешь уехать без меня.
– У меня не было ключей.
Дизель галантно открыл для меня дверцу.
– И это единственная причина?
– Разумеется, нет. Я не могла оставить Карла в таком затруднительном положении.
Карл бросился в машину и сразу перелез на заднее сиденье. Он уже был готов ехать домой.
Я тяжело вздохнула.
– Бросить тебя в затруднительном положении я тоже не могла.
– Ты волновалась обо мне, – сказал Дизель.
– Да.
Дизель протянул мне разломанную табличку. Она была из мрамора, с выгравированной надписью, – будь табличка целой, она была бы размером со стандартный большой конверт.
– Это та табличка? – спросил он.
– С уверенностью сказать не могу, но вероятность очень велика. Ее энергия идентична энергии камня.
Глава 25
– Последние десять минут ты стоишь как истукан, уставившись в миску с глазурью, – сказала мне Клара. – Ты что, спишь?
– Вчера очень поздно легла. Сама не знаю, как я раньше отрабатывала смены в ресторане, оставляя на сон по четыре часа в сутки.
Задняя дверь открылась, и в кухню вошла Гло. Она бессильно бросила почтальонскую сумку на пол вместе с метлой и джинсовой курткой и, волоча ноги, отправилась переодеваться в рабочий халат.
– Как же я устала! – воскликнула Гло. – Не спала всю ночь. Мне срочно нужно выпить кофе.
Клара вытерла руки полотенцем.
– Могу поклясться, что слышу музыку.
– Это Хэтчет, – сказала Гло. – Он притащился за мной и сюда. Я никак не могла от него избавиться. Он торчал у меня под окнами всю ночь, играл на лютне и распевал довольно неприличные песни. Остановить его я не могла. Если это будет продолжаться в том же духе, меня просто выселят из квартиры.
Мы с Кларой подошли к двери, чтобы посмотреть на Хэтчета. Он был облачен в свой лучший парадно-выходной наряд и бесформенную шляпу из зеленого бархата с обвисшими полями и большим сливового цвета пером.
– О моя Гло, люблю тебя – и все, – пропел он, еще пару раз бренькнул на лютне и церемонно поклонился нам. – Я желаю вам доброго утра, досточтимые дамы. Не соблаговолит ли досточтимая Гло послушать мое пение?
– Нет, не соблаговолит! – заорала Гло с кухни. – Проваливай!
– Она шутит, проказница, – сказал Хэтчет. – О Гло, моя остроумница! О Гло, моя красотка! Мое сердце болит, но мужское естество поет во всю глотку!
Клара захлопнула дверь и заперла ее на замок.
– Меня скоро вырвет от всех этих воплей насчет мужского естества, – сказала Гло. – Как вообще можно петь про такие вещи, играя на лютне?
Она пошла к переднему входу, перевернула табличку с «ЗАКРЫТО» на «ОТКРЫТО» и распахнула дверь в магазин. Я принесла последний поднос кексов и, выставляя их на витрину, заметила на тротуаре Хэтчета. Он бренчал на своем инструменте и распевал песни прямо под нашими окнами.
– Губки – вишенки, щечки – груши, она несет радость в мою бедную душу! Манят страстью набрякшие сиськи, а язычок ласков, как у киски! За пылкий поцелуй от моей Гло готов отдать что угодно, хоть от шляпы перо! Целую тебя, целую, по Гло моей тоскую! – заливался Хэтчет.
Гло оглядела себя.
– Что это еще за набрякшие сиськи? Это что, хорошо?
В зал магазина торопливо вошла миссис Крамер.
– Там на улице какой-то странный субъект поет про набрякшие сиськи. – Она подозрительно посмотрела на Гло. – Причем, думаю, что это как раз про твои набрякшие сиськи.
