Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах
— Осиное гнездо, — тихо сказал радист.
— Они продержатся еще несколько часов? — спросил Гарамов.
— Что значит «несколько часов»? — Арутюнов явно рассчитывал на свои силы.
Гарамов посмотрел на Вику. Та отвела взгляд.
— До вечера.
— Не знаю, — военврач пожал плечами. — Будем делать все что сможем. Легкие раненые, может быть, и продержатся.
— А нелегкие?
— Товарищ капитан, — Вика прижала обе руки к груди, — всем раненым необходима серьезная перевязка.
— Вы не уговаривайте меня, сержант. Что для этого нужно?
— Прокипятить инструменты. Срочно. В этом здании есть где прокипятить инструменты?
— А может быть, здесь? — неуверенно сказал Гарамов. — На спиртовке.
Арутюнов усмехнулся, а Вика ответила:
— На спиртовке я могу прокипятить только ножницы. Гарамов вздохнул, молча развязал сверток. Стал выкладывать на скамейку то, что лежало сверху — свою гимнастерку, брюки, воткнутые один в другой сапоги. Оставшееся в свертке протянул Вике.
— Что это?
Гарамов вместо ответа пожал плечами. Под взглядами остальных Вика развернула светлую ткань — это оказалось длинное платье с золотым русским орнаментом. Под платьем были сложены новые лаковые туфли на высоком каблуке.
— Товарищ капитан? — Вика взяла одну туфлю. Зачем-то посмотрела ее на свет. — Туфли?
— Пройдите в носовую часть и переоденьтесь.
— Зачем?
— Переоденьтесь. Я потом объясню.
— Пожалуйста. — Вика взяла туфли и платье.
— Давай, давай, сестренка, — сказал бортмеханик.
Вика пошла к кабине.
— Ну и дела. — Радист чмокнул. Крикнул весело, придуриваясь: — Товарищ сержант, возьмите меня!
Но Гарамов глянул на него так, что радист осекся. Дверь за Викой захлопнулась.
— Товарищи. Переодеться меня и медсестру заставляют обстоятельства, сейчас объясню какие. Японцы чувствуют, что вот-вот будет капитуляция. Они, как я понял, все тут готовы продать друг друга с потрохами. Я вошел в контакт с директором этого отеля, он то ли агент, то ли черт его знает что. Нахапал тут, кажется, за войну целое состояние. А теперь, когда прижали, хочет драпать на нашем самолете. Предложил сделку: за то, что мы возьмем на борт его и еще пятерых, а потом высадим их где-нибудь в глухом месте, обещал достать нам горючее, рацию, и вообще — помочь улететь.
— Ну и что вы? — сказал штурман.
— Я согласился.
— Сколько горючего? — спросил бортмеханик.
— Полные баки. — Гарамов оглядел всех. — Думаю, что я поступил правильно.
Долго никто не отвечал.
— Еще бы нет, — наконец сказал второй пилот.
— Сидеть здесь и ждать, пока они нас перестреляют? Во! — радист показал сжатый кулак.
— Тише, — сказал бортмеханик.
— Прости, Евсеич. — Радист отвернулся, посмотрел в сторону кабины.
Штурман покачал ладонью, будто что-то взвешивал.
— Директор и еще пятеро, говорите? Не много ли? А вдруг они начнут палить?
— Один есть нюанс, — сказал Гарамов.
— Какой?
— Если учесть, что одного из этих пятерых директор оставляет нам, — не много.
— То есть как оставляет? — спросил штурман.
— Так, оставляет, — сказал Гарамов. — В подарок.
— Важную птицу, что ли? — удивился бортмеханик.
Второй пилот хлопнул себя по коленям.
— Да что нам пятеро, — сказал радист. — Возьмем. Сюда же пятьдесят влезает.
— А вдруг этот директор нас обманет? — спросил Арутюнов. — Вы подумали об этом?
— Предложите другое, — сказал Гарамов. — Не знаю, обманет он нас или нет, но другого выхода пока я не вижу, товарищ военврач.
— С другой стороны, зачем ему нас обманывать? — Штурман оглядел всех. — Он ведь мог сразу вызвать охрану, и все. Перестреляли бы нас как миленьких.
— Фрак это что, директор придумал? — сказал бортмеханик.
— Директор.
— В общем, он прав, — сказал штурман. — Не в форме же советской здесь ходить.
— Значит, гнездышко себе отлудили, — усмехнулся второй пилот. — Ну япошки. Любят пожить.
— Пляж мировой. Я бы... — радист вдруг застыл на полуслове, глядя в сторону кабины. Все повернулись.
Вика стояла у двери в светлом платье с золотым шитьем, придерживая рукой такие же золотые рассыпающиеся волосы. Она оказалась вдруг стройной и легкой, и у Гарамова перехватило дыхание.
Платье было ей в самый раз. Длинное, обхватывающее фигуру и расширяющееся книзу; по стоячему воротнику спускался русский старинный узор, расходился дальше узкой цепочкой и растекался лампасом по длинным рукавам и каймой по подолу.
— Ну как? — Вика оглядела всех. — Ничего?
Штурман застонал.
— Да перестаньте. — Вика покраснела. — Длинное?
— Где я? — штурман закрыл на секунду лицо. Отнял руки. — Кто это такая? Сестричка, да вы же ангел. Вы даже не представляете. Феерия.
— Ладно вам, капитан, — сказал второй пилот. — Что там, не смущайте девушку. Платье как платье.
— Дубина ты, Володя. «Платье как платье», — передразнил его штурман.
— Перестаньте, ребята. Научите лучше, что с волосами делать, у меня нет ни одной шпильки. — Вика стояла у кабины и растерянно улыбалась. Шагнула вперед и чуть не упала. Все невольно подались к ней, будто одновременно хотели поддержать. Она скривила по-детски губы: — На каблуках совсем разучилась.
Вика-по очереди посмотрела на всех. И опять Гарамов ощутил что-то вроде ревности.
— У вас есть лента? — спросил он.
— Конечно. В сумке.
Бережно поддернув платье, Вика присела и стала рыться в вещмешке. Достала ленту, наспех повязала волосы. Поймала взгляд Арутюнова. Кивнула.
— Полный порядок, — ответил военврач.
Вика, опустив глаза и явно тяготясь тем, что сейчас все на нее смотрят, стала собирать инструменты в большую санитарную сумку.
— Товарищи. — Гарамов кашлянул. — Наблюдение вести так же, как раньше. Вас, капитан, прошу проследить. И еще — никто не должен без согласования со мной выходить из самолета. И вообще как-то демаскировать себя. Я иду выяснить обстановку. Еда у вас пока есть, вода тоже. Медсестра вернется, как только сделает все необходимое.
Он повернулся к Вике. Она уже набила сумку до отказа и выпрямилась.
— Все взяли? — спросил Арутюнов.
— Все.
— А кохерные зажимы?
— Товарищ военврач, ну что вы. Все взяла.
— А турунды?
— И турунды взяла, Резиновые. А марлевые у нас в, индпакетах.
— А пистолет? — сказал Гарамов.
— Ой, — Вика сморщилась. — Забыла.
— А надо бы взять. Все-таки идем к врагу.
Вика повернулась. На подламывающихся каблуках прошла в кабину. Побыла там она, как показалось Гарамову, секунду и тут же вернулась, легко прихватив по дороге сумку со сложенными медикаментами. Гарамов попробовал взять у нее груз, но она отклонила его руку. Сергей открыл дверь. Вика поймала его изучающий взгляд, сказала шепотом, так, чтобы никто не слышал:
