Николай Шпанов - Война «невидимок». Остров Туманов
— А все, что есть в доме, ломай, ребята! Чтобы ничего не осталось после этих норвежских свиней.
Из домика послышался треск уничтожаемой мебели, звон посуды.
— Эй, господин фельдфебель, — раздался чей-то голос, — тут настоящая кухня ведьмы. По крайней мере сотня банок. Что с ними делать?
— Бей все, что не годится для выпивки! — крикнул фельдфебель.
Зазвенели разбиваемые банки. Найденов почувствовал, как у него холодеют кончики пальцев: разбивали посуду со смертоносным микробом.
Он бросился к Фальку. Фальк понял все с первого слова. Громыхая протезом, он ворвался в штаб Нордаля.
— Все, кто не покинет остров в течение двух часов, погибнут! — крикнул он еще с порога.
Вскоре, втайне от немцев, шли приготовления к тому, чтобы все уцелевшие жители были под покровом ночи посажены на рыболовные суда и покинули родной остров. Берег разбили на участки, прилегающие к бухтам. Руководство одним из них досталось Найденову.
Женщины и подростки работали наравне с рыбаками. Кое-где тонкий ледок успел прихватить суда. Лед был слишком слаб, чтобы выдержать даже детей, но достаточно крепок, чтобы спаять суда с берегом… Людям пришлось рубить его, стоя по грудь в воде. Но Найденов не слышал ни одной жалобы. Его приказания выполнялись быстро и точно. Промокший до нитки, в обледеневшей одежде, он стоял на берегу, провожая отходящие утлые суденышки.
У берега оставался один маленький моторный катерок, на котором должен был уйти с двумя рыбаками, своими помощниками, и сам Найденов. Видя, что последнее рыбачье судно готовится отплыть, он сказал рыбакам:
— Вы должны уйти с этим судном.
— О нет, господин пастор! — старый рыбак покачал головой. — Мы должны сопровождать вас на катере, — так сказал Нордаль.
Найденов нахмурился.
— Готовы ли вы исполнить любое мое распоряжение?
— Приказывайте, господин пастор.
— Приказываю уходить с последним ботом. Я остаюсь тут.
— Это невозможно! — воскликнул рыбак.
— Скажите Нордалю, что у меня тут есть дело. Как только я его улажу, нагоню вас в море.
Рыбаки помялись, но судно уже отходило. Они нехотя вошли в воду и взобрались на борт.
Найденов вынул из катера автомат, набил карманы патронами и пошел прочь от берега. По мере того как он удалялся в глубь острова, все чаще попадались лежащие на земле тела немецких солдат. Но здесь не было боев, и это не могли быть убитые. Найденов остановился у одного из трупов. Неестественная даже для покойника бледность покрывала лицо немца. Оно казалось вылепленным из алебастра. Так же выглядел второй, третий…
Невдалеке Найденов увидел нацистского солдата, который брел, спотыкаясь, вытянув вперед руки, словно пытаясь ухватиться за что-то. Найденов быстро прицелился и выстрелил. Солдат упал. Найденов подбежал и осветил его фонарем. Известковая белизна заливала лицо и руки немца.
— Белая смерть! — с невольным содроганием проговорил Найденов.
Он вернулся к берегу и, запустив мотор катера, вывел его из бухточки и направил на главный рейд, где в полумраке снежной ночи виднелись высокие мачты «Марты», искусно спрятанной в изломе скалистого берега. Найденов не мог покинуть остров, не попытавшись спасти Житкова и Бураго. Он и сам еще не знал, что сможет сделать, но смело направил катер к «Марте».
Не обращая внимания на оклики часовых, он взбежал по трапу и потребовал от вахтенного офицера, чтобы тот соединил его по радиотелефону со старшим начальником на острове. К его собственному удивлению, как только офицер доложил о неожиданном появлении пастора, с острова последовало приказание передать ему микрофон.
— Рад узнать, что вы живы и здоровы, — услышал Найденов в наушниках голос Вольфа.
Мысли вихрем понеслись в мозгу: дальнейшее пребывание Житкова и Бураго на острове грозит им смертью. Но как заставить Вольфа немедленно перевести пленников на «Марту»?
— Через час, — сказал Найденов, — всех, кто останется на острове, постигнет участь солдат, трупы которых уже покрывают скалы.
— Вам так дорога моя жизнь? — насмешливо спросил Вольф-Витема.
— Я думаю о моих друзьях.
— А если я оставлю их на острове?
— Это не в ваших интересах, — уверенно сказал Найденов.
Секунда размышления — и он сказал вахтенному начальнику:
— Господин Вольф желает вам что-то сказать.
Передав офицеру микрофон, он принялся стаскивать с головы наушники и при этом проявил несвойственную ему неловкость: наушники выскользнули из рук и упали на палубу. Брызнули осколки эбонита. Разбитая мембрана вывалилась из обоймы…
Пока радист прилаживал другие наушники, пока офицер выслушивал приказание Вольфа — немедленно схватить пастора и держать под крепким караулом, — того и след простыл. Выбежавший на верхнюю палубу офицер услышал только удаляющийся стук мотора.
На берегу уже никого не было. Найденов подошел к первому попавшемуся автомобилю. Он погнал машину полным ходом на центральное плато острова. Странное и страшное зрелище представилось ему там. На равнине, припушенной первым снежком, вокруг неподвижных «юнкерсов», не так давно доставивших сюда отряды воздушного десанта, в самых различных позах застыли тела мертвых экипажей, механиков, обслуживающего персонала, рабочих, солдат.
Никто не мешал Найденову заглядывать в самолеты. Он обошел их один за другим, выбрал тот, который был заправлен полным запасом бензина, с другого снял спасательную резиновую лодку, с третьего — продовольственный пакет и сигнальные ракеты. Он выбрал себе комбинезон по росту, пригнал лямки парашюта, проверил компасы и автопилот.
Моторы были запущены и прогреты. Оставалось подождать с полчаса до полного рассвета. Можно было отдохнуть и детально обдумать план действий.
Как только первый отсвет зари появился над краем плоскогорья, Найденов снова запустил моторы. Они работали ровно и четко. Он занял место пилота, проверил управление, отпустил тормоза и включил форсаж. Машина плавно сдвинулась, погромыхивая на камнях, побежала по плато. Самолет легко оторвался. Найденов провел его немного по прямой, чтобы освоиться с управлением, сделал круг и пошел в сторону главной бухты.
Перед ним мелькнул неправильный треугольник плато, скалы, опушенные по северным склонам снегом, белая лента ледяного сала, опоясавшего береговую полосу; вздыбилась и тотчас растаяла в расселине темная тучка птичьего базара. Вот появилась подкова главной бухты. Найденов сразу поймал в ней темный силуэт «Марты». Сперва он показался неподвижным. Но бурунчик под носом судна, уловленный острым глазом морского летчика, сказал Найденову, что корабль на ходу: Вольф покидал остров.
