Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 5. Парящий мост в звездном свете
– …Ну, тут уж ничего не поделаешь, – ответила Черноснежка, подняв правую руку-меч. – По крайней мере тот тип не выиграл – можем порадоваться… и потом – после всего этого в Ускоренном мире такое начнется, что о гонке будет просто некогда вспоминать…
Последнюю часть фразы Черноснежка произнесла шепотом, и Харуюки собрался было спросить, что она имела в виду, – но тут.
Снизу, со стороны башни, донеслось громкое:
– Хей-хей-хеееееей! Еще ту арли ту гив аааааааааап![33]
– Ноуаа?! – вырвалось у Харуюки, и он в изумлении крутанулся на месте. Два шаттла с колоссальным трудом ковыляли вдоль башни, рассыпая искры от линейных дисков. Вне всяких сомнений, это были машины красной и зеленой команд, про которые Харуюки думал, что они уже сошли.
Эш Роллер восседал в кокпите переднего из шаттлов. Однако ни Буш Утана, ни других членов Зеленого легиона, которые раньше занимали пассажирские сиденья, видно не было.
А следующим шаттлом управлял багровый аватар с головой леопарда – Блад Лепард. Но она тоже сидела в шаттле одна, от четверки ее стрелков не осталось и следа.
Оба шаттла были искалечены примерно так же сильно, как №1. Пока Харуюки и остальные наблюдали за ними в полном обалдении, две неуверенно передвигавшиеся машины неуклюже остановились рядом с их шаттлом. И тут же их линейные диски с жалобным стоном отвалились.
– А, ааааа. Стало быть, дальше тебе не полететь. Мегаспасибо за труд.
Эш Роллер признательно похлопал по борту своего шаттла. Пард-сан тоже мягко погладила руль и произнесла:
– Джи-джей.
Потом они одновременно подняли головы и посмотрели на пятерку из «Нега Небьюлас». Склонив голову чуть набок, Черноснежка заговорила как их представитель:
– …Хо… тя я должна в первую очередь поздравить вас, ребята… но зачем вы за нами полетели, когда у вас уже никого не осталось? Все равно ведь продолжать гонку уже невозможно.
– Аа, ну, это, понимаешь, я тут посоветовался лилбит с этой вот сестрицей-пантерхед[34], – ответил Эш Роллер, скребя в затылке своего шлема. – Типа, все будет слишком насинг, если все команды сойдут, и –
– Слишком длинно и путано говоришь. И я не пантера, я Лепард, – холодно перебила его Пард-сан и взяла нить разговора в свои руки. – Все шаттлы не могут двигаться в нынешнем состоянии. Но если три команды объединятся, есть маленький шанс добраться до финиша.
– Что… что ты имеешь в виду, Лепард? – спросила Скай Рейкер, подавшись вперед со своего сиденья. Пард-сан взглянула ей прямо в глаза и ответила:
– Если мы выйдем из шаттлов, башня станет для нас обрывом. Но мой «Режим зверя» и мотик этого Байкофана позволяют передвигаться по стенам.
– Б-байкофан…
Не обращая внимания на Эш Роллера, непонятным тоном повторившего это слово, Пард-сан продолжила объяснять как ни в чем не бывало.
– Однако наши способности расходуют шкалу спецатаки. Поэтому мы с Байком понесем вверх Кроу и Рейкер, сколько сможем. Потом Кроу посадит Рейкер себе на спину и полетит вверх, сколько сможет. И потом Рейкер полетит, насколько хватит энергии ее «Ураганного двигуна». Ну а доберется она до финиша или нет…
«…одному богу известно».
Не став произносить последние слова, Пард-сан просто развела руками.
Услышав столь неожиданное предложение, Харуюки и остальные потрясенно застыли. Повисшее молчание нарушила Черноснежка.
– …Ясно, звучит интересно. Стоит попробовать. Но… естественно, вы предлагаете помощь не бесплатно, верно?
– Ну оф кооооос! Приз за победу будет кат[35] на три равные части! Ну, правда, если Бабка-кошка гигасольет –
– Это вульгарно, Эш.
Услышав эти слова Рейкер, Эш резко замолчал. Пард-сан склонила голову чуть набок.
– Ну?
– Конечно, мы участвуем в этом плане, – мгновенно ответила Черноснежка. Леопардоголовый аватар произнес свое обычное «кей» и чуть улыбнулся.
Легонькая Скай Рейкер разместилась на спине Блад Лепард, после того как та трансформировалась в изящное четвероногое с помощью команды «Шейп чендж».
А Харуюки сел сзади на американский мотоцикл, призванный Эш Роллером.
– Что ж, желаю удачи. Мы будем болеть за вас отсюда.
После слов Черноснежки Такуму и Тиюри тоже кивнули.
– Надеемся на вас. Устройте этой гонке счастливый конец!
– Удачи, Кроу, сестрица Рейкер! И Лепард-сан, и Байкер!
Повесив голову при этих словах Тиюри, Эш Роллер затем в своем обычном стиле выкрикнул:
– Тогда поеееееееехалииии! Холд ми тайт, Ворон-засранец! Аах, я хотел это сказать учителю!..
Эти слова, произнесенные с явным оттенком сожаления, перекрыл рев мотора. После роскошной пробуксовки заднего колеса мотоцикл рванулся вперед, будто оттолкнувшись от вертикальной стены.
Пард-сан с Рейкер на спине тоже помчалась вверх, практически не издавая звуков. Ее мощные кошачьи лапы идеально цеплялись за поверхность башни, и выглядела она совсем как кошка, несущаяся по стволу дерева.
Вдруг сверху посыпались громкие звуки. Это были возгласы поддержки. Множество аватаров радостно кричало с последней уцелевшей трибуны.
– Вот так, покажите дух Бёрст-линкеров!..
– Не проиграйте тому гаду!..
– Удачи, Лепард-самаааа!
– Ворон, ты классно дралсяааа!
Поскольку часть возгласов была адресована Сильвер Кроу, Харуюки машинально задрал голову.
Те игроки наверняка видели, что Харуюки призвал запретное «Усиленное вооружение», «Доспех бедствия». Более того, из-за той силы он серьезно думал о том, чтобы перебить все эти сотни зрителей. Однако он не слышал ни одного голоса, осуждающего его за это.
Возможно, они просто еще не осознали, что именно произошло. Но все же – эти крики, адресованные Харуюки, согревали его сердце.
Судя по всему, подъем зрительских трибун был синхронизован с положением лидирующего шаттла – во всяком случае, сейчас трибуна оставалась неподвижной. И эта громадина, и Черноснежка, Такуму и Тиюри, машущие руками, быстро стали совсем крохотными, а потом растворились в серебряном сиянии поверхности лифта.
Какое-то время лишь рев двигателя и тихий топот лап разносились в пространстве на высоте более 3000 километров над землей. Прекрасный серебряный «Гермес Корд» тянулся вверх, к сотканному из мириад звезд Млечному пути, как будто недавние грандиозные разрушения были просто сном.
Никто не пытался говорить, да и незачем было. Все четверо стремились к вершине башни, каждый со своими собственными глубокими чувствами – и все с одной общей мыслью. Харуюки верил в это и молча отдавался покачиванию мотоцикла.