Эмилио Сальгари - Человек Огня
Альваро и Диас только что выбрались на берег и направлялись в лес, когда индеец вдруг остановил их.
— Посмотри, великий пиайе! — сказал он.
Диас взглянул туда, куда указывал индеец. Какой-то длинный и темный предмет отделился от полуострова, на котором была расположена деревня, и начал быстро спускаться по реке.
— Лодка! — воскликнул Диас.
— На сторожевых постах бодрствуют, — сказал индеец. — Отправились удостовериться, высадились ли мы.
— Да, да, нас уже заметили. Скорее в лес!
Они скрылись в лесу. Громадные древовидные папоротники, лианы, ваниль и группы орхидей, спускавшихся с веток, образовывали густую чащу вместе с великолепными пальмами, поднимавшимися к небу; воздух был наполнен ароматом цветов. Но путники быстро шли, ничего не замечая и опасаясь каждую минуту погони. Индеец, обладавший, как и все дикари, чрезвычайно острым слухом, временами останавливался и прислушивался. Затем он снова шел вперед, все увеличивая скорость и углубляясь все дальше и дальше в темный лес.
Диас, уже привыкший к быстрой ходьбе индейцев, проходящих иногда в одну ночь громадные расстояния, без особенного труда следовал за Курурупебо. Но Альваро должен был делать невероятные усилия, чтобы не отставать от него. Кроме того, он ощущал какую-то странную боль в больших пальцах обеих ног, точно туда были вколочены шипы.
После двухчасовой безостановочной и быстрой ходьбы он наконец признал себя побежденным.
— Остановимся, Диас, — сказал он. — Больше не могу идти. Притом же, мне кажется, нам не угрожает никакая опасность в данную минуту.
— Да, остановимся, — согласился Диас. — Вы не привыкли к длинным переходам бразильских дикарей.
— Кроме того, я не знаю, что случилось с моими ногами. Мне кажется, что большие пальцы ног у меня в плохом состоянии.
— А' — воскликнул Диас. — Я знаю, что это такое. Это зловредное насекомое разъедает вам пальцы. Надо вас от него избавить, а не то ноги у вас будут испорчены.
— Что же это за насекомое?
— Особый вид блохи. Курурупебо вас избавит от нее. Но надо подождать рассвета, так как если мешочек, заключающий яички, не будет вынут целиком и часть его останется, то произойдет злокачественное нагноение, которое может лишить вас возможности ходить в течение многих недель.
— Вы сказали, что это блоха?
— Да, очень распространенная здесь и не дающая никому пощады, даже ногам индейцев. Неизвестно, почему она предпочитает большие пальцы ног. Самка кладет туда свои яички, и беда, если вовремя не удалить их. Можно совсем лишиться ноги… Уляжемся под этим деревом и подождем, пока взойдет солнце.
— Но ведь дикари, выехавшие на той пироге, могут преследовать нас?
— Если Курурупебо спокоен, то это значит, что нам ничто не угрожает!
В самом деле, индеец не проявлял никаких признаков беспокойства. Облокотившись на ствол пальмы, он с наслаждением втягивал в нос парику, рассеянно следя за полетом светящихся насекомых, носящихся среди зелени, точно мириады звездочек, пригоршнями рассыпанных в ней.
С наступлением утренней зари весь лес осветился нежным розоватым светом, проникшим под свод зелени. Курурупебо, которому Диас уже рассказал, что случилось с Альваро, достал несколько шипов с одной пальмы, выбирая такие, острие которых было очень тонким.
Диас сделал знак Альваро, чтобы он снял башмаки.
— Операция эта очень быстрая и нисколько не болезненная, — успокаивал он Альваро. — Как только гнездо блохи будет извлечено, то вы в состоянии будете идти, не ощущая ни малейшего неудобства.
Индеец хорошенько осмотрел ноги Альваро и тотчас же нашел на обоих пальцах маленькие припухлости. Он взял один из шипов и с необычайной ловкостью извлек из толщи пальца три крошечных мешочка, которые тотчас же выбросил. Это и были гнезда блохи, заключавшие в себе яички.
— Блохи почему-то сочли ваши ноги более подходящими для кладки яичек и воспользовались этим, — сказал Диас, улыбаясь. — Кровь белых, вероятно, особенно хороша для питания выводков… Но вот вы и избавлены от этих опасных крошечных жильцов.
Индеец присыпал парикой сделанные уколы и обратился к Диасу со словами: «Теперь идем!»
— Нас преследуют? — спросил Диас.
— Курурупебо не слышал никакого подозрительного шума, но все же лучше скорее удалиться от берега, — отвечал индеец.
— Когда мы дойдем до главной деревни?
— Сегодня вечером, если будем хорошо идти.
Он нагнулся и, осмотрев внимательно землю, пошел вперед, избрав тропинку, которая, по-видимому, была проложена каким-то большим животным, судя по массе изломанного и истоптанного кустарника.
— Дорога тапира, — сказал Диас, обращаясь к Альваро.
— Это животные, похожие на свиней, но обладающие чем-то вроде подвижного хобота на конце морды? — спросил Альваро.
— Да, сеньор Виана, и эта тропинка указывает на близость какого-нибудь болота. Эти животные не могут жить без воды, так как питаются корнями водных растений.
— Но почему же они прокладывают в лесу такие тропы? Ведь эта дорога как будто проделана человеком!
— Тапиры всегда имеют обыкновение проходить по одной и той же дороге в свое логовище где-нибудь у болота. Таким образом они прокладывают тропинки в самой густой чаще.
— Оу! — крикнул Курурупебо и сразу остановился.
— Что случилось? — спросил Диас, подбегая к нему.
— Тупи проходили здесь, — сказал дикарь. — Бежим скорее. Действительно, в этом месте, где он остановился, видны были
поваленный кустарник, срубленные лианы и потоптанные орхидеи, точно здесь промчалась ураганом толпа людей.
На сырой лесной почве ясно видны были многочисленные следы голых ног, а в стволах деревьев торчали стрелы, вонзившиеся в кору.
Индеец вытащил одну из этих стрел и внимательно осмотрел ее.
— Стрелы тупи, — сказал он.
— Как ты распознаешь их? — спросил Диас.
— По крючковатому кончику… А вот стрелы аймаров, — сказал индеец, вытащив еще одну стрелу. — Кончик стрелы сделан из шипа пальмы.
— Может быть, тупи, побежденные на берегу саванны, прошли здесь! — сказал Диас.
— Да, — отвечал Курурупебо.
Вдруг он поднял голову и, потянув воздух носом, обратился к Диасу:
— Иди, великий пиайе!
— Что случилось? — спросил Диас.
— Вон там… мертвые…
«Что, если тупи были настигнуты аймарами и окончательно истреблены? — пронеслось у Диаса в голове. — Ведь тогда Гарсиа не избежал смерти!»
Диас пошел за индейцем, испытывая мучительную тревогу в душе, но он не поделился своими опасениями с Альваро. Пройдя шагов триста, индеец остановился возле большого пруда, берега которого были совершенно свободны от деревьев.
