Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
— Стой! — Йеруш схватился за голову. — Куда тебя понесло? Илидор! Илидо-ор, вернись, идиотский дра… идиотский храмовник! Да что ж такое!
Спина Илидора исчезла между деревьями.
Первыми опомнились котули — Ыкки стукнул своего жука по панцирю и помчался следом за драконом, что-то бросив Букке. Тот прижал уши и махнул рукой.
— Что происходит?
Найло подскочил к котулю и хотел было потрясти его за грудки, но Букка сидел на жуке, потому Йеруш потряс жука, который этого даже не заметил.
— Ыкки позаботится про то, чтобы друг Храма не потерялся в лесу и прибыл на условленное место, — очень вежливо пробубнил Букка, хотя весь вид котуля говорил, что он слабо в это верит.
— А если эти штуки с лозами ему голову открутят? — подпрыгивал Йеруш. — А если они заведут его в гнездо таких штук с лозами? А если…
Двое котулей одновременно зыркнули на эльфа и тот понял, что заботиться о неоткрученности своей головы Илидору придётся самостоятельно.
Как ни протестовал Йеруш, как ни топал ногами и ни грозил утопить Букку и Тай в самом большом котульском пруду грусти — не дождавшись возвращения Илидора и Ыкки, отряд двинулся дальше по заранее спланированному маршруту. Нужно было успеть добраться в людские земли до наступления темноты.
***
По дну оврага стелется туман, и выглядит он слизким, скользким, чуть пульсирующим, словно тело гигантского змея. Издалека несётся песня на несколько голосов — спокойная и протяжная, которую поют без всякой цели, скорее по внутренней потребности вплести частицу себя в действительность, потянуться голосом до самого окоёма, туда, куда простирается взгляд и куда, быть может, просится душа. Голоса вроде как человечьи, но разве в лесу можно быть уверенным? Какой кочерги людям пришло в голову петь в лесу по ночам?
— Вы можете выпаривать соль из солёного источника в ваших землях, знаете? — говорил Йеруш.
Глаза эльфа блестели так, словно он сам сейчас же готов броситься выпаривать соль из «того» источника или из другого, или даже из источника, в котором соли отродясь не было. Букка заинтересовался, подсел поближе. Тай покосилась на них и сосредоточилась на палочках с грибами-прыгунами, которые запекались над костром. Палочки уже окрасились синим — не упустить бы момент, когда нужно снять грибы с огня. Чуть передержишь — и уйдёт привкус сырой рыбы, а кому нужны грибы без вкуса рыбы? Жрецы лежали вповалку с другой стороны костра, под лёгким дорожным навесом. Дремали, вымотанные этим безумным днём.
— Просто нужен колодец, — объяснял Йеруш Букке и рисовал что-то палочкой на земле. — Колодец поглубже и в нём бадейка, чтобы черпать воду, да, колодец — очень хорошая штука, ведь вода из него никуда не денется, даже если захочет сбежать! Ещё потребуется во-от такая штука, вроде гигантской сковороды, и под ней печь с поддувалом. И тогда, если ровными руками, то есть лапами, регулировать печной жар, чтобы рассол в сковороде чуточку кипел, но только чуточку, вы ведь понимаете, что такое чуточка, ну так вот!..
Из темноты справа, где вечером совершенно точно был овражек, теперь нарастает шорох, а может быть, топот. Словно тысячи ног и лап одновременно шагают по земле. Словно какой-то поток-процессия течёт пёстрой рекой в едва различимую рябь и пропадает в сизой дымке до того, как ты поймёшь, слышал что-то на самом деле или тебе просто привиделось.
— Так, Букка, — перебил сам себя Йеруш Найло и требовательно ткнул палочкой в сторону котуля, — ну-ка скажи мне ещё раз, что с Илидором всё будет в порядке!
Глава 13. Сокрыта веками
— Илидор, стой! Повертать на восток — то не дело. Ся дорога сокрыта веками, по ей никто не ходит!
Илидор, склонив голову набок, пытливо разглядывал в свете едва занявшегося утра идущую на восток дорогу — скорее, тропу. Она выглядела достаточно широкой, чтобы по ней можно было проехать на волочи-жуке, и она выглядела так, словно от этой тропы всеми силами старались отвлечь внимание. Разбросанные по тропе камушки, словно показывающие, до чего же неудобно тут ходить, и сухие ветки, делающие вид, что лежат тут с прошлого года, и кубики жучиного навоза. Лапки растущего на обочине спорыша стянуты на тропу, похоже, граблями, так что на самой обочине образовались проплешины.
— А коли местных спрошаешь, чего ся дорога сокрыта — на местных глухота опускается, — продолжал громко шипеть Илидору в спину Ыкки. Его вибриссы нервно подёргивались. — Глухота с икотой вперемиш. Хоть на людёв, хоть на полунников. Не дело ходить по сий дороге, Илидор. Не дело даж смотреть на сю дорогу приметливо, если ты хошь знать мою думку.
Илидор склонил голову к другому плечу. На его взгляд, чтобы сделать эту тропу ещё более приметной, местным оставалось только поставить у поворота охранников, бубнящих: «Да нету здеся никакой тропы и не было никогда, ехайте себе дальше на север, путники дорогие». После вчерашней бесплодной погони, уведшей кочерга знает как далеко в лес, да после ночёвки в гари на голодный желудок Илидор не был особенно расположен к долгим пререкательствам с Ыкки. А вот к тому, чтобы ломиться куда-то, красиво ломая дрова, — очень даже был.
Дракон щёлкнул волочи-жука по панцирю, и тот запереборкал ногами, сворачивая на «сокрытую» тропу.
— Илидор! — в голосе Ыкки непостижимым образом смешались сердитые и умоляющие нотки. — Илидор, ты не слыхал, чего я говорил?
— Слыхал, — бросил тот через плечо. — Просто мне плевать.
— Плевать тебе, зна-учит? — голос Ыкки взвился выше, сделался громче, в нём начали прорезаться нотки истошного «Ма-ау?», и нижние ветви кряжичей сонно закряхтели: кто это, дескать, понарушил наш покой? — Ну хорошо! Ток я туда — ни лапой! Хошь ехать по сей дороге — ехай сам, одиночкий, по-унял?
Ыкки заметил, как приподнялись крылья заговорённого
