Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера
— Вы знаете банкира Замбуко?
— Его здесь все знают.
— А где он живет?
— В нижнем городе, в Мальтийском квартале.
— Проводите меня туда!
— К вашим услугам, ваше сиятельство.
В этих восточных странах «ваше сиятельство» произносят так же часто, как во Франции — «мсье»[144].
И дядюшка Антифер направился к нижнему городу. Поверьте, он не обратил ни малейшего внимания на достопримечательности, встречающиеся на каждом шагу, — будь то многочисленные мечети с красивыми высокими минаретами[145], древние руины римского или сарацинского[146] происхождения, живописная площадь под тенью пальм и фиговых деревьев или узкие улицы с домами, как бы глядящими в глаза друг другу, улицы поднимающиеся, улицы спускающиеся, окаймленные по сторонам темными лавками, где нагромождены всевозможные товары: съестные припасы, материи, безделушки, смотря по тому, какой квартал — французский, итальянский, еврейский или мальтийский — обслуживают торговцы… Нет! Пьер-Серван-Мало думал только о визите к Замбуко, о приеме, какой он у него встретит… Хорошо! Больше никаких сомнений!.. Если кому-либо приносишь пятьдесят миллионов, можно быть уверенным, что будешь встречен очень радушно…
Минут через тридцать они дошли до мальтийского квартала. Это не самая чистая часть Туниса, города с полуторастатысячным населением, и вообще-то не блещущего чистотой, особенно в своей старой части. Впрочем, в ту пору Тунис еще не находился под протекторатом Франции, и французский флаг не развевался на его цитадели.
В конце улицы, или, вернее, маленькой улочки, этого коммерческого квартала, проводник остановился перед одним из самых неказистых домов. Построенный по образцу всех тунисских жилищ, он представлял собой квадратную глыбу с террасой, без наружных окон и, как принято в арабских странах, с внутренним двориком — патио, — куда выходят окна всех комнат.
Увидев этот дом, дядюшка Антифер сделал заключение, что его владелец вряд ли купается в золоте, и подумал, что это может только способствовать успеху дела.
— Банкир Замбуко живет действительно здесь?.. — спросил он проводника.
— Именно здесь, ваше сиятельство.
— Это банк?
— Да.
— Может быть, у этого банкира есть другие дома?
— Нет, ваше сиятельство.
— И что же, он слывет богатым?
— Он миллионер!
— Черт возьми! — произнес дядюшка Антифер.
— Но так же скуп, как и богат! — добавил проводник.
— Сто чертей! — воскликнул дядюшка Антифер. С этими словами он отпустил проводника, величавшего его «вашим сиятельством».
Само собой разумеется, что Саук, стараясь остаться незамеченным, следовал за дядюшкой Антифером. Итак, адрес Замбуко он узнал. Но сможет ли он, встретившись с банкиром, повернуть дело в свою пользу? Представится ли ему случай сговориться с Замбуко таким образом, чтобы совершенно вытеснить дядюшку Антифера? Если между двумя сонаследниками Камильк-паши возникнут разногласия, можно ли будет на этом сыграть? Действительно, как не повезло ему, когда дядюшка Антифер вдруг спохватился и не произнес на первом островке после имени Замбуко цифры новой долготы! Если бы Сауку стали известны эти цифры, он успел бы первым прибыть в Тунис, привлек бы на свою сторону банкира, пообещав ему значительную премию… А может быть, ему бы даже удалось вырвать у него тайну, не развязывая кошелька… И тут же он вспомнил, что в документе был упомянут именно Антифер, и никто другой!.. Тем хуже для него! Саук свои планы менять не станет, он доведет их так или иначе до конца. Как только мальтиец и малуинец овладеют наследством, он ограбит обоих.
Пьер-Серван-Мало вошел в дом банкира, а Саук остался ждать на улице.
Налево за поворотом находилась пристройка, служившая конторой. Во внутреннем дворике не было ни души. Все казалось вымершим, как будто именно сегодня утром банк закрылся из-за прекращения платежей.
Но знайте — банкир Замбуко никогда не был банкротом.
Представьте себе этого тунисского банкира: человек лет шестидесяти, среднего роста, худощавый, нервный, сутулый, с быстрыми холодными глазами, с бегающим взглядом, с безбородым, оголенным лицом, пергаментным цветом кожи, седыми, свалянными, как войлок, волосами, напоминающими ермолку, наклеенную на череп, с морщинистыми руками, заканчивающимися длинными, кривыми пальцами. У него сохранились все зубы, — зубы, привыкшие кусать, что легко было заметить, когда он разжимал свои тонкие губы.
Как ни мало был наблюдателен дядюшка Антифер, все же он почувствовал, что личность этого Замбуко малосимпатична и отношения с таким субъектом не могут доставить никакого удовольствия.
В сущности, банкир этот был просто ростовщиком мальтийского происхождения, ссужавшим деньги под залог, — одним из тех мальтийцев, которых в Тунисе насчитывалось от пяти до шести тысяч.
Говорили, что Замбуко нажил громадное состояние довольно подозрительными банковскими операциями, такими, от которых прилипает к пальцам золото. Он действительно был очень богат и кичился этим. Но, по его мнению, человек никогда не может быть настолько богат, чтобы не желать еще больше разбогатеть. Его справедливо считали мультимиллионером[147], несмотря на убогую обстановку, в которой он жил, и невзрачный вид его дома, введший в заблуждение дядюшку Антифера. Но это только доказывало страшную скупость Замбуко во всем, что касалось житейских потребностей. Неужели у него не было никаких потребностей? Если и были, то очень ограниченные, и он не позволял им разрастаться, подчиняя все свои желания инстинкту накопления. Нагромождать один мешок с деньгами на другой, захватывать деньги, извлекать отовсюду золото, прибирать к рукам все, что представляет какую-нибудь ценность, не гнушаясь никакими махинациями и темными делишками, — этому он посвятил всю свою жизнь. В результате — несколько миллионов, запрятанных в сундуках, и ни малейшего желания пустить капитал в оборот.
Было бы, конечно, странно и даже противоестественно, если бы подобный человек не остался на всю жизнь холостяком. Не сама ли судьба предназначила людям такого типа удел безбрачия? У Замбуко и мысли никогда не возникало о женитьбе — «к счастью для его жены», как острили обычно шутники мальтийского квартала.
У него не было ни родных, ни двоюродных братьев и вообще никаких родственников, кроме единственной сестры. В его лице воплощался весь род Замбуко. Он жил одиноко в своем доме, вернее, в своей конторе, или еще лучше — в своем денежном сундуке, имея для услуг только старую туниску, жалованье и еда которой обходились ему недорого. Все, что попадало в эту пещеру, уже не выходило обратно. Теперь понятно, с каким соперником предстояло встретиться дядюшке Антиферу, и позволительно спросить, какого же рода услугу могла эта малосимпатичная личность когда-то оказать Камильк-паше, заслужив его признательность.
