Андре Лори - Изгнанники Земли
Тем временем первые лучи дневного света стали появляться на востоке, а затем, немного спустя, стало уже настолько светло, что наши путешественники могли до некоторой степени судить о характере той местности, где они находились. Это была громадная песчаная равнина, усеянная там и сям группами высоких пальм с тянущейся с восточной стороны сплошной линией темной зелени, очевидно, окаймлявшей берега какой-нибудь реки.
— Я был бы крайне удивлен, если бы то, что мы видим вон там, вдали, не было Нилом! — воскликнул Норбер Моони. — Подождем, господа, пока совсем рассветет, и тогда пойдем туда, чтобы убедиться, верно ли мое предположение.
— К чему же ждать?! — возразила Гертруда Керсэн, — пойдемте туда сейчас, господин Моони! Всем будет очень приятно пройтись теперь, когда утро так свежо и прохладно, а воздух так чист, и мы имеем возможность обходиться без этих надоедливых, противных респираторов!
— Так вы очень сердиты на них?! — пошутил молодой астроном. — А подумали ли вы о том, что без них мы теперь не были бы здесь, где нам так хорошо и приятно?!
— Ну, считайте меня и черствой, и неблагодарной, сколько вам угодно! — так же шутливо ответила молодая девушка, — а я все же скажу, что предпочитаю наш земной воздух самому лучшему, самому чистому кислороду, которым мы вынуждены были пользоваться на Луне!
Все остальные вполне согласились с ней. Не заботясь о парашюте, который теперь был положительно ни к чему не пригоден, наши путешественники направились к зеленеющей вдали группе деревьев.
Дойти туда было не так-то близко; на это потребовалось более часа. Однако наши путешественники за это время настолько успели отвыкнуть от своего земного веса, что тяжесть своих тел казалась им ужасно затруднительной, и они с большим трудом совершили этот небольшой переход в пять или шесть километров. Теперь уже солнце выплыло на горизонт, когда они, измученные и усталые, опустились на траву на берегу реки, заливавшей свои берега желтовато-мутными волнами.
— Да, это — Нил!.. Это не подлежит ни малейшему сомнению! — заявил Норбер Моони, — другой подобной реки нет в этой части света. Но какая же это часть Нила, вот в чем вопрос, потому что ведь Нил-то имеет пятьсот миль длины… А сказать сейчас, где именно мы находимся, весьма трудно. Тем не менее я склонен думать, что мы находимся немного ниже по течению от Донголы!
— Я тоже так думаю, — сказал доктор Бриэ.
— А что именно заставляет вас так думать? — осведомился молодой астроном. — Я лично основываюсь исключительно только на научных данных по моей специальности.
— А я особенно поражен тем, что здесь воды Нила не представляют ни малейших признаков suda, как обыкновенно называют вверх от Бербера эти плавучие растения и травы, которые образуют целые острова, настоящие плавучие мели изтрав и перегноя, нередко преграждающие путь судам.
—Это самая характерная особенность Верхнего Нила, как, вероятно, знаете и вы.
— Итак, все, по-видимому, клонится к тому, что мы, во всяком случае, находимся ниже Бербера! — заметил сэр Буцефал.
— Сейчас мы будем иметь возможность с достоверностью судить об этом! — воскликнула Гертруда Керсэн, зрение которой было так же прекрасно, как и ее глаза…
— Я вижу вон там, вдали, черную точку, которая, по моему мнению, должна быть нильской лодкой — «дахабея».
Все взоры обратились к северу, в том направлении, куда указывала молодая девушка, и вскоре каждый, действительно мог увидеть на воде черную движущуюся точку.
— Ах, вот оно что значит — глаза-то в двадцать лет! — воскликнул доктор, — а я, например, не вижу ничего, кроме ослепительно яркого солнца и кружащегося в воздухе песка…
Между тем черная точка на реке заметно увеличиваюсь с минуты на минуту, и Гертруда Керсэн заявила теперь, что это не только дахабия, но что на ней находятся какие-то красные мундиры…
— Красные мундиры! — воскликнул барон, — неужели это английские солдаты! Неужели вы в самом деле не ошибаетесь?
— Ура, старая Англия! — вдруг заревел Тиррель Смис в порыве невыразимого патриотического чувства и вслед за этой столь неожиданной с его стороны манифестацией снова погрузился в свою обычную характерную апатию, под которой скрывались все страсти и порывы этой чисто британской души.
— Если так, и если это в самом деле английские солдаты, то это доказывает одно из двух — или то, что мы находимся здесь вблизи границы Египта, или же, что армия, которую призывал к себе на помощь Гордон, уже поднялась вверх по Нилу!.. Как быто ни было, но все же мы сейчас получим весть о том, что делается в Хартуме.
— Вести из Хартума! — воскликнула молодая девушка, будучи не в силах удержать своих слез, которые так и брызнули у нее из глаз. — О, дорогой мой папа! Как бы я желала иметь какие-нибудь вести о вас!
Между тем дахабия приближалась все ближе и ближе. Это, действительно, было длинное египетское судно, сходное по своему внешнему виду с теми судами, какие мы встречаем на изображениях стенной живописи (фресках) времен фараонов, уцелевших до настоящего времени. Она отчасти напоминала своей Носовой частью гондолу с двадцатью ловкими туземными гребцами на длинных веслах и высокой рубкой на Корме.
Рубка эта была, действительно, занята английскими солдатами, которые подымались вверх по Нилу с очевидным намерением произвести рекогносцировку, так как они внимательно изучали берега по обе стороны реки, впиваясь в них испытующим взглядом.
Командующий этим отрядом офицер, заметив на правом берегу группу людей, которые делали ему призывные знаки, велел лодке подплыть к берегу и крикнул строгим, отрывистым голосом по-английски:
— Кто вы такие, что здесь делаете? Откуда вы явились?
Баронет подошел к самому краю берега, чтобы ответить на оклик английского офицера, но вдруг его невольно поразила мысль, какой нелепицей будет звучать в ушах этого офицера то заявление, какое он собирался ему сделать.
— Ведь не могу же я сказать ему, друзья мои, что мы все только что свалились с Луны! — прошептал он, невольно усмехаясь при этом и обращаясь к своим спутникам.
— Ну, что же? Будете вы отвечать мне или нет? — с нетерпением крикнул между тем английский офицер сердитым голосом.
— Я — сэр Буцефал Когхилль, с Керзон-стрит, 29, в Лондоне и Вигмор-Кэстля в Девоншире! — торжественно заявил баронет, — а эти господа — мои друзья. Что же касается того, откуда мы явились и что здесь делаем, то извините: на это я ничего не отвечу!
— В таком случае, чего же вы хотите от меня? — спросил офицер, видимо недовольный ответом.
— Мы хотим только, чтобы вы были столь любезны и сказали нам, где именно мы теперь находимся, и затем, если вы найдете это удобным, довезли нас в вашу штаб-квартиру.
