Людмила Корнилова - Тени забытых земель

Глава 6

Впрочем, наутро было особо некогда думать о ночных кошмарах и тонуть в горестных воспоминаниях, потому как этот день был, пожалуй, самым беспокойным за все время пребывания Андреаса в обители. Просто удивительно, как всего лишь несколько человек в состоянии поставить на уши целый монастырь! Уже с утра пораньше в монастырском дворе закипела непонятная работа — туда притащили тот самый груз, который с таким трудом несли на себе бедные лошади. Монахи раскинули по двору нечто, оказавшееся оболочкой шара, а потом и что-то, отдаленно похожее на корзину. И то и другое было изготовлено из кожи, и сейчас брат Винчеус только что не ползал возле них, проверяя, нет ли прорех на крепкой коже. Рядом с ним стоял профессор Турьен, и проходящий неподалеку Андреас услышал часть их разговора, вернее, очередной перепалки:

— …Возможно, теоретически вы правы: шары, наполненные горячим воздухом, в состоянии преодолеть по воздуху некое расстояние… — недовольно бурчал профессор Турьен. — И все-таки я продолжаю утверждать, что подобные путешествия более чем опасны: оболочка из шкур животных не в состоянии выдержать давление воздуха долгое время! Проще говоря, такие шары взрывоопасны! Вот если бы заменить кожу на шелк, и пропитать его…

— Да мне глубоко по фиг, верит мне хоть кто-то, или нет… — проскрипел в ответ брат Винчеус. — Лучше скажите, уважаемый профессор, куда вы дели веревочную сеть и сетевые стропы, а с ними…

— К моему великом сожалению, перечисленные вами предметы, так же, как и все остальное, были погружены на лошадь, которую в лесу убил ужасный зверь! Кажется, его называют свитт…

— Я просто поражен! Более того — впечатлен! Вы еще и помните кое-что из атласа по изучению животных! — брат Винчеус от злости только что не лопался. — Кажется, вы даже в состоянии отличить кабана от кошки! А не подскажет ли мне, уважаемый профессор, где я возьму все недостающее для полета? То, что вы посеяли в лесу…

— Обстоятельства форс-мажор…

— Я тоже знаю много умных слов, только вот все утерянное вами в лесу из них не наделаешь.

— Мне кажется, что в этом монастыре можно найти много всего…

— Мне тоже много чего кажется, и в первую очередь это касается ваших умственных способностей и ротозейства!.. — продолжал разоряться брат Винчеус, но Адриан больше ничего не стал слушать: и без того понятно, что господа ученые так быстро не успокоятся. Оставалось радоваться тому, что здесь сейчас находятся только двое из той ученой братии, а брата Якуба не видно…

Внимание молодого послушника куда больше привлекли несколько монахов, которые неподалеку от ругающихся ученых сооружали на земле нечто совершенно непонятное.

— Брат Титус, это что еще за сооружение?

Недовольный брат Титус оторвался от своей работы, и с неприязнью покосившись на бранящихся профессоров, кивнул на листок бумаги, прикрепленный к небольшому столбу.

— Посмотри сам, чем нас озадачили…

А и верно, на том листке был рисунок, где было изображено нечто странное, похожее на особый очаг, состоящий из железного каркаса в виде граненой печи, обтянутого слоем металлической сети.

— Это что такое? — Андреас с любопытством разглядывал рисунок.

— Брат Винчеус принес… — вздохнул брат Титус. — Сказал, что любой тупоумный осел враз поймет своими куриными мозгами, в чем тут дело и для чего это нужно. Пальцем потыкал, а заодно и орал без остановки, поясняя, что нужно делать, и как… Еще сказал, что у любого барана в загоне сообразительности куда больше, чем у нас всех, тех олухов, кому поручили высокое доверие изладить эту непонятную штуку. Вот мы с братьями и думаем, совсем нас Боги мозгов лишили, или их слишком много отвалили брату Винчеусу?

— Сложный выбор… — невольно улыбнулся Андреас.

— А вот я считаю, что брат Винчеус у нас уж шибко умный, прости меня, Господи, за такое предположение…

Андреас не успел ответить, потому как над его ухом раздался даже не сердитый голос, а самый настоящий вопль:

— Чего зеваем? — конечно, такой раздраженный голос может принадлежать только брату Винчеусу, который, кажется, не знал, на ком еще можно сорвать свое плохое настроение. — Чешете языками, а между тем работа стоит на месте!

Не прошло и нескольких минут, как Андреас вместе с несколькими братьями отправился по монастырю на поиски всевозможных веревок и канатов, причем велено было собирать все, какие только можно отыскать. Монахи вместе с братом-управителем честно ползали несколько часов по всем закоулкам и кладовкам монастыря, и отыскали, как всем показалось, целую гору самых разных веревок. К сожалению, этого оказалось недостаточно, что вызвало новый гнев брата Винчеуса, и монахов вновь отправили на поиски…

Н-да, у этого человека сил и энергии было достаточно, чтоб держать в движении чуть ли не всю обитель! А еще от него почти каждый из братьев узнал, кем он является на самом деле, причем в выражениях брат Винчеус не стеснялся, а познания в зоологии у него были просто необъятные. Неизвестно, что по этому поводу думали остальные, но вот Андреас стал с сочувствием относиться к тем членам ученого совета, кто в свое время был вынужден общаться с братом Винчеусом. А уж что касается председателя того уважаемого совета, кому излишне шумный брат под горячую руку разбил голову стулом, то этому почтенному человеку молодой послушник готов был послать свои самые искренние соболезнования.

Позже, когда брат Винчеус распекал Андреаса за неумение правильно вязать стропы, молодому послушнику показалось, что от этого вечно недовольного человека явственно попахивает спиртным. Хм, сомнительно, чтоб отец Маркус разрешил ему вновь приложиться к вину…

Ответ на этот вопрос нашелся лишь к вечеру, когда отец-управитель стал вслух ругаться, припоминая при том нечистого: оказывается, настоятель, скрепя сердце, все же разрешил брату Винчеусу взять один кувшин вина для поднятия настроения и лучшей работоспособности — тот сумел убедить отца Маркуса, что с парой стаканов вина дело пойдет куда быстрей! Увы, как это ни печально, но недоделанный гений умудрился втихую спереть аж четыре кувшина, причем вино в тех кувшинах было едва ли не самым дорогим во всем винном погребе! Интересно, как он умудрился провернуть это дело таким способом, что никто и ничего не заметил? Теперь оставалось только молиться, чтоб брат Винчеус вновь не набрался до невменяемого состояния.

К вечеру, по словам все того же брата Винчеуса, шар уже был готов к полету и в него можно было бы качать нагретый воздух, да только не имело никакого смысла лететь в сгущающейся темноте: во-первых, ничего не рассмотреть ни внизу, ни вокруг себя, а во-вторых, это просто опасно. Решено было отложить запуск на утро, тем более что, по словам профессора Турьена, нуждались в доработке кое-какие мелочи.

За весь прошедший день Андреас несколько раз видел дорогого дядюшку, но подходить к нему не стал, хотя молодому послушнику очень хотелось продолжить разговор о Нарле. И все же ближе к вечеру Андреас понял: не стоит понапрасну себя обманывать. Дело в том, что весь этот день племянник избегал встречи с дядей именно потому, что опасался услышать нечто такое, что может бросить тень на светлый облик Нарлы, который Андреас так долго и тщательно лелеял в своих воспоминаниях. Так может, стоит постараться преступить за ту черту, которую он сам поставил в свое памяти, и за которой его может ожидать нечто весьма неприятное?

Впрочем, после вечерней молитвы, дядя Эдвард и сам подошел к племяннику.

— Адриан, есть короткий разговор.

— Да, конечно… — Андреас сделал усилие, и произнес, глядя прямо в глаза родственнику. — Дядя, я должен попросить у вас прощения — при нашем вчерашнем разговоре я был крайне несдержан, а поговорить нам, и верно, надо. Ты можешь думать обо мне и моем поведении все, что тебе заблагорассудится, но…

— Проехали! — поднял дядюшка руку, останавливая сбивчивую речь племянника. — По большому счету тут нет твоей вины. Видишь ли, ранее мне уже пояснили знающие люди, что от того колдовства, что было наведено на тебя, можно легко сойти с ума или же покончить с собой. Так что, считай, ты еще легко отделался, да и мы тебя не потеряли, так что всей семье надо благодарить Небеса за то, что они вовремя привели тебя под сень церковных стен… Ладно, эту тему обсудим потом, когда время появится. Значит, так: завтра может случиться так, что мне может понадобиться твоя помощь.

— Конечно. Что от меня требуется?

— Боюсь, моя просьба тебе не понравится.

— Понравится — не понравится… Дядя, я тебя с детства знаю, и если ты что-то просишь, то это тебе действительно нужно, и ты уже рассчитываешь на то, что твоя просьба будет исполнена. Так что говори прямо, что я должен делать.

— Верно… — ухмыльнулся дядюшка. — От тебя кое-что требуется. Дело вот в чем: если нашим ученым всезнайкам удастся запустить в небо воздушный шар, то, естественно, кому-то придется на нем лететь. Проще говоря, я намерен обследовать Запретные земли с воздуха, и твоя помощь может оказаться незаменимой. Задача такая: когда я скомандую — заберешься в ту корзину, которая будет находиться под шаром. Кроме нас с тобой, там будет еще несколько человек, и уже в полете нужно будет попытаться рассмотреть то, что находится на земле. Дело, конечно, опасное, и я бы не стал просить тебя так рисковать своей жизнью, если бы у меня не было предчувствия — ты можешь пригодиться. И потом, в трудную минуту всегда хочется иметь рядом близкого человека…