Кеннет Оппель - Небесный охотник
Хэл взял небольшой баллон и показал нам.
— В ваших рюкзаках будут кислородные баллоны. Их хватает на четыре часа. Вентиль открываете на пол-оборота. Возможно, всё время кислород вам не понадобится, это зависит от того, насколько ваши тела акклиматизировались к высоте. Желательно, чтобы вы все не снимали маски, по крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся внутри «Гипериона». Я хочу, чтобы вы были в наилучшей форме, когда мы будем на спине корабля.
— А вы вообще не пользуетесь кислородом? — спросила Кейт у Дорье.
— Я беру с собой баллон, но он мне не нужен, — ответил тот. — Я вырос на высоте, не намного уступающей этой.
— Высота Эвереста — тридцать тысяч футов, — добавил Хэл. — В сравнении с ним это — просто легкая прогулка.
— Хэл считает недостойным мужчины пользоваться кислородным баллоном, — сказал Дорье, и мне показалось, что в глазах его мелькнула тень ласковой насмешки.
— На борту «Гипериона» можете снять маски, если будете хорошо себя чувствовать, — продолжал Хэл. — Но в тот же миг, как вы почувствуете, что слабеете, становитесь неловким или начинаете дрожать, — маска надевается снова. Если вас будет тошнить, снимите ее и снова наденьте после. Если станет тяжело дышать, или почувствуете слепящую головную боль, или ухудшение зрения, скажите мне. Вам надо будет немедленно вернуться на «Сагарматху».
Мы надели рюкзаки. Кислородные баллоны оказались на удивление легкими.
— Очки не снимать, пока не войдем внутрь «Гипериона». Капюшоны и перчатки должны быть надеты всё время. Если вы их снимете, обморозитесь в считаные секунды. Если я скажу, возвращаемся на наш корабль без возражений. С Небесной Сибирью шутить не стоит. Холод — неприятная штука, но высота доконает вас еще раньше. Разных людей она убивает с разной скоростью. Я не знаю, что мы там увидим, но наверняка нечто не слишком приятное. Будут трупы. Нам неизвестно, что случилось с кораблем. Это могли быть мятеж, пираты, эпидемия или еще какая-нибудь напасть, погубившая весь экипаж. В открытом небе мы не сможем слышать друг друга, поэтому слушайте, что мы будем делать…
Шаг за шагом он растолковывал нам процедуру высадки, строгий и неумолимый, как сержант, муштрующий новобранцев. Я взглянул на лица Кейт и Надиры, ища признаки страха. Надира казалась невозмутимой, а Кейт сосредоточенно наморщила лоб.
— Надеть капюшоны, — велел Дорье. — Я открываю люк.
Я натянул капюшон, чувствуя ласковое меховое прикосновение. Нижняя часть его застегивалась, оставляя открытыми только глаза, защищенные теперь очками. Все звуки сделались приглушенными. Мне уже хотелось поскорее выйти наружу, потому что я начал потеть.
Дорье потянул рычаг, и створки люка разошлись в разные стороны и плотно прижались к днищу корабля. Стужа ворвалась внутрь. Но я ощутил ее лишь полоской незащищенной кожи лица, настолько надежен был костюм из меха снежного барса.
Я посмотрел вниз, на «Гиперион», мерцающий, словно мираж, сверкающий льдом. Я не мог понять, как он держался в небе столько лет, неуправляемый, подвластный ударам всех ветров.
Дорье шел первым. Он пристегнул карабин страховочного пояса к лебедке и сел на край люка.
— Готов? — спросил Ками Шерпа.
Дорье кивнул и соскользнул в небо. Лебедка быстро вытравливала линь. Мы все смотрели. Ветерок, хоть и небольшой, всё же раскачивал Дорье в воздухе. С нашего наблюдательного пункта казалось, что он болтается на значительном удалении от борта «Гипериона». Очутившись над его спиной, он согнул колени и ловко приземлился, замерев в мертвой точке. Он быстро пристегнул страховочный линь к обледеневшему поручню, потом отцепил карабин лебедки, подал знак, и Ками Шерпа начал выбирать трос.
— Всё в порядке? — тихо спросил я Кейт.
— Да, — коротко ответила она.
— Тебе не надо было бы ходить.
— Я полагаю, мне понравится, — ответила она.
— Круз, вы следующий, — сказал Хэл. — Наденьте маску.
— Увидимся внизу, — бросил я.
Я засунул руку в рюкзак и открыл вентиль кислородного баллона. Маска была сделана из матового стекла и резины и удобно облегала нос и рот. Когда я натягивал ее, слышалось слабое шипение. Внезапно я почувствовал, что задыхаюсь. Я сорвал маску.
— Я не хочу это надевать.
— Дышите глубже. Медленные, ровные вдохи, — велел Хэл. — Вы привыкнете.
— Я хорошо себя чувствую. Она мне не нужна.
— Надевайте, или вы никуда не пойдете.
Я нехотя снова напялил маску. Мне не хотелось, чтобы Кейт и Надира подумали, будто я боюсь спускаться; на самом деле мне не терпелось оказаться в небе. Пугала меня лишь эта маска, то, как она намертво изолировала мои нос и рот от воздуха. Это было совершенно непривычно. Клаустрофобия снова стиснула мою грудь. Я справился с паникой и глубоко вдохнул ртом. У воздуха был неприятный металлический привкус.
После нескольких вздохов я ощутил, что кислород добрался до легких, и мышцы мои немножко расслабились. Мне это не нравилось, но я всё-таки справился.
— Порядок? — спросил Хэл.
Я кивнул. Ками Шерпа помог мне пристегнуться к лебедке. Я сел, оттолкнулся от края люка и…
Небо.
Двадцать тысяч футов неба, только небо на все четыре стороны света. Здесь, наверху, казалось, что небо больше никак не связано ни с землей, ни с морем, оставшимися внизу. Тут были его владения. Здесь, над облаками, смешна была сама мысль о земле. Это были сумасшедшие глубины небес, где вода существует лишь в виде незримых кристалликов льда, а ветры — это невидимые воздушные течения. Я был здесь всего лишь пылинкой. На мгновение я ощутил, что вообще не имею права находиться тут, закутанный в костюм, дышащий сжатым воздухом. И всё же здесь я родился; не на такой высоте, конечно, но всё равно здесь, и небо не может отречься от меня. Это моя стихия, в гораздо большей степени, чем земля.
Я опускался.
Ветер бил по лицу, будто долотом. Даже через десантный костюм я ощущал жуткий холод, подкарауливающий нас, словно голодный зверь. Подо мной, гораздо ниже гигантской туши «Гипериона», облака казались плотными, как песчаные дюны. Я надеялся, что по пути мне не встретится ни аэрозон с электрическими щупальцами, ни какое-нибудь другое еще не открытое дьявольское создание. Похоже, всякий раз, когда я оказываюсь где-нибудь с Кейт, отовсюду слетаются неизвестные науке твари, норовящие нас слопать.
На спине «Гипериона» меня поджидал Дорье, прижавшийся к самой обшивке. Едва мои ноги коснулись ее, как он уже пристегивал мой страховочный линь к поручню. Я отстегнулся от лебедки и дал Ками сигнал поднимать. Дорье указал на носовую марсовую площадку, и я начал пробираться к ней, а он остался, чтобы помочь Кейт и Надире. Хэл пойдет последним.
