В. Михайлов - Искатель. 1968. Выпуск №4
Из груди Рейнсфорда вырвался хриплый вздох. Как только к нему вернулась способность рассуждать, он вновь почувствовал липкий страх.
Генерал был способен всю ночь идти по следам и к утру найти его. Он мог распутать самый запутанный след, у него были сверхъестественные способности. Рейнсфорд висел на волоске, когда генерал почти нашел свою добычу.
Другая мысль была еще ужасней, и от нее по всему телу поползли холодные мурашки. Рейнсфорд отказывался верить в то, что говорил разум. Генерал просто-напросто играл с ним! Он его пощадил, чтобы продлить игру на сутки. Генерал был кошкой, а он мышью! В тот момент Рейнсфорд понял, что такое настоящий ужас: «Я не могу потерять хладнокровия. Я не хочу…»
Он соскользнул с ветки на землю и устремился в лес. На расстоянии с полкилометра от своего убежища он остановился в том месте, где громадное мертвое дерево опиралось на другое, поменьше и потоньше. Освободившись от сумки с провиантом, он вытащил из футляра нож и, собрав все свои силы, принялся за работу.
Наконец, когда все было сделано, он упал за колючий куст в сотне метров от дерева и затих. Ему не пришлось долго ждать. Кошка возвращалась поиграть с мышью. Генерал шел по следам в сопровождении одной из своих собак. Ничто не ускользнуло от его внимательных глаз — ни смятый стебелек травы, ни согнутая веточка, ни даже след во мху, какой бы он слабый ни был. Генерал настолько был поглощен изучением следов, что оказался под деревом, которое приспособил Рейнсфорд, прежде чем он его увидел. Его нога коснулась ветки, игравшей роль гашетки. В тот же самый момент легкая тень пробежала по лицу генерала, и он с проворством обезьяны отскочил назад. Увы, он не был достаточно быстр, подрубленное мертвое дерево, едва опирающееся на молодое, с грохотом сломалось и, падая, настигло генерала, скользнув ему по плечу.
Еще немного, и он неизбежно был бы раздавлен массой дерева. Генерал зашатался, но не упал и не выпустил револьвера из рук. Он остался стоять на месте, потирая ушибленное плечо. Рейнсфорд, которому страх вновь сжал сердце, услышал саркастический смех генерала.
— Рейнсфорд, — прокричал генерал, — если вы меня слышите, как я предполагаю, разрешите вас поздравить. Мало кто из профессионалов может сделать эту ловушку по-малайски. К счастью, я тоже охотился на Малакке! Вы представляете интерес, мосье Рейнсфорд. Сейчас я пойду перевяжу рану. Но я вернусь, обязательно вернусь…
Как только противник, потирая ушибленное плечо, удалился, Рейнсфорд побежал. Теперь это было самое настоящее бегство, дикое и растерянное, которое продолжалось несколько часов. Наступили сумерки, быстро стемнело, а Рейнсфорд все продолжал свой бег. Неожиданно почва под его мокасинами сделалась сырой, растительность стала более пышной, более плотной. Появились тучи москитов и комаров. Нога Рейнсфорда провалилась в вязкую тину. Он попытался ее освободить, но грязь, как черная амазонская пиявка, яростно засасывала ее. Теперь он понял, где находится: Болото Смерти, зыбучие пески…
Податливый грунт натолкнул Рейнсфорда на новую идею. Вытащив ногу из вязкой тины, он отступил шагов на десять в сторону и принялся копать почву, похожий на гигантского доисторического бобра. Во время войны Рейнсфорду не раз приходилось рыть укрепления во Франция, когда каждая секунда промедления могла стоять жизни. По сравнению с тем, что он делал сейчас, то было спокойное времяпрепровождение. От быстроты зависело, удастся ли его план.
Яма становилась глубже. Когда она стала больше, чем по плечи взрослому человеку, он вылез из нее, срубил несколько молодых крепких сучьев и сделал из них колья, концы которых хорошо заострил. Он укрепил их на дне ямы, направив остриями кверху. Неуловимо быстрыми движениями пальцев он соткал грубый ковер из травы и ветвей и накрыл им горловину ямы. Затем, мокрый от пота, больной от усталости, он спрятался за остатки спаленного молнией дерева.
Он почувствовал, что тот, кто преследовал его, приближается. Он слышал чавкающий шум шагов по мокрой земле. Ночной бриз донес до него запах дорогих сигар. Рейнсфорду показалось, что противник приближается к нему с необычайной быстротой. Генерал шел теперь не на ощупь, как в первый раз, а как-то странно, торопливо бежал. Из своего укрытия Рейнсфорд не мог видеть ни противника, ни ловушки. В течение минуты он постарел на год. Потом ему захотелось кричать от радости, когда он услышал сухой треск ломаемых ветвей и падение тяжелого тела. Раздался протяжный звериный вой, острые колья выполнили свою задачу.
Рейнсфорд выскочил из своего укрытия, затем в ужасе отступил. В метре от ямы стоял человек с фонарем в руке.
— Это хорошая работа, мосье Рейнсфорд! — прокричал генерал. — Ваша западня на тигра по-бирмански стоила жизни моей лучшей собаке. Вы выиграли еще одно очко. Посмотрим, что вы сделаете против всей своры! Я возвращаюсь, чтобы отдохнуть. Спасибо за столь насыщенный вечер!..
На рассвете Рейнсфорд, спавший в густом кустарнике у болота, был разбужен шумом, который продемонстрировал ему, что у него осталось еще много неизученного в области страха… Он распознал этот далекий, слабый и неопределенный шум своры.
Рейнсфорд понимал, что он может выбрать одно из двух. Оставаться на месте и ждать, что было равносильно самоубийству. Либо пуститься в бегство, что означало бы только желание оттянуть неизбежное. Он размышлял какое-то время. Мысль, в которой, казалось, был заключен какой-то мизерный шанс, пришла ему на ум. Расстегнув пояс, он пошел в сторону, противоположную болоту.
…Лай собак приближался, свора подступала все ближе и ближе. На одном из пригорков Рейнсфорд взобрался на дерево. В долине реки, примерно в полукилометре от него, он увидел, как шевелятся заросли. Он различил худощавую фигуру генерала, прямо перед ним Рейнсфорд заметил силуэт другого человека, квадратные плечи которого выступали над высокой травой долины. Это был слуга-гигант. Казалось, что его влечет вперед какая-то сила. Рейнсфорд догадался, что это свора собак на поводке, конец которого находится в руках гиганта.
Они будут здесь с минуты на минуту. Мозг Рейнсфорда исступленно работал. Ему припомнился способ охоты, которому его научили жители одной африканской деревушки в Уганде. Он соскочил на землю, схватил молодое упругое деревцо и привязал к нему охотничий нож, острием в сторону, противоположную своим следам. Он оттянул и закрепил деревцо прочной лианой, устроил спусковую чашечку и побежал. Лай собак превратился в вой, когда они напали на свежий след. Теперь Рейнсфорд знал, что чувствует животное, когда слышит приближение погони. Ему пришлось на секунду остановиться, чтобы перевести дыхание. Лай неожиданно оборвался, и сердце Рейнсфорда замерло. Очевидно, погоня достигла места, где он устроил свой угандийский сюрприз.
