Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2.
И не было выхода, кроме как принять происходящее.
Поэтому Лоуренс произнес нарочито веселым тоном:
– Хорошо. Сначала вернемся в Реноз?
– Опять туда?.. Что, других людных городов нет?
– Если отправимся на юг – есть, и много. На торговом пути, которым я ехал, пока не встретил тебя, есть много городов таких же больших, как Рубинхейген. Погода будет становиться все лучше и лучше – у нас будет приятная поездка.
Когда зиму сменяют весна и лето, путешествовать становится просто чудесно.
Можно в теплый день наткнуться на родник. Можно лечь и уснуть на лугу, где трава так густа, что, кажется, вот-вот задохнешься.
И поскольку в каждом городе, через который они будут проезжать, они будут искать подходящую лавку, путешествие, конечно, будет приятным.
В отличие от всего, что было до сих пор, в их глазах не будет огня приключений.
Не потребуется идти на какой-то громадный риск, чтобы завести лавку; не потребуется Лоуренсу выжимать из себя все силы, чтобы удержать Хоро.
Он знал, что ему дорого, и он знал, что ему нужно делать.
Конечно, будут споры и ссоры.
Однако Лоуренс твердо знал, что более он и Хоро с пути не сойдут.
Он получил руку Хоро.
И должен принять эту ответственность.
– Что ж, мне лучше сейчас пойти заняться вещами и едой, – сказала Хоро и медленно подняла раскрытую правую ладонь.
Лоуренс, чуть растерявшись, взял эту ладонь.
– Мм? А, ну да, конечно, иди.
Хоро непонимающе посмотрела на него, потом раздался шорох ее хвоста, и она рассмеялась.
– Твоей руки мне уже достаточно. Деньги, деньги!
Лоуренс наконец-то понял.
Он отвязал кошель, который всегда носил на поясе, и протянул его Хоро.
За все время их совместных путешествий он ни разу не давал Хоро весь кошель.
Теперь отдал – и не потому, что его нога была ранена. А потому что мог это сделать без колебаний.
Хоро он мог вверить даже свою жизнь торговца.
– Хи-хи. Итак, что бы мне купить?
– Не трать слишком много.
Хоро, явно ждавшая от него этих слов, высунула язычок и отвернулась.
Лоуренса немного беспокоило радостное покачивание ее ушей и хвоста, однако он был уверен, что все будет в порядке.
Проводив взглядом выходящую из комнаты Хоро, он вновь повернулся к окну.
Он разглядывал город, как делал это всегда, в какой бы из северных городов его ни заносило. Сейчас он подумал, что может вскоре увидеть весело выбегающую на улицу Хоро, но тут же сообразил, что у постоялого двора есть черный ход.
Зная, что Лоуренс смотрит, Хоро вполне могла выйти через черный ход просто для того, чтобы его поддразнить.
Он посмеялся над собой за эту мысль, и тут перед окном комнаты Лоуренса вниз слетела птица, до того кружившая в небе. Это был Луис. Лоуренс уже много раз видел его в полете, но что-то казалось ему непривычным.
Посмотрев вниз, Лоуренс обнаружил Хоро, стоящую у ближайшего перекрестка. Увидев, как она рассмеялась, едва поняв, что Лоуренс на нее смотрит, он понял.
Она и вправду вышла через черный ход, а потом стояла там и гадала: видит он меня? А сейчас?
– Волчица Хоро Мудрая, – с улыбкой пробормотал Лоуренс.
***
Хоро и Лоуренс зашли напоследок к Руварду.
Его ударили по голове, пронзили ногу и руку и вдобавок еще сломали ногу.
Израненный с ног до головы – так вполне можно было бы сказать, – он крепко спал, однако лицо его создавало ощущение зверя, отдавшего все силы на то, чтобы исцелиться.
Не произнося ни слова, Хоро приложилась лбом ко лбу спящего Руварда.
– Так это делают волки.
Вот все, что она сказала, прежде чем выйти вместе с Лоуренсом из комнаты.
Ее лицо выглядело вполне обычно, но Лоуренс каким-то образом понял.
Если сейчас к ней прикоснуться, она лопнет, как мыльный пузырь.
Потом они отправились попрощаться с Хильде и Мойзи. Однако Мойзи не было – он где-то в городе набирал сторонников.
Быть может, он нарочно выбрал именно это время, чтобы уйти.
Но людей возле постоялого двора стало больше. Они явно ждали возможности нанести ответный удар.
Торговец, прекрасно умеющий использовать других людей, и заместитель командира банды, прекрасно умеющий приободрять тех, кто в опасности, оба трудились не покладая рук, и результат был вполне естествен.
Кто-кто, а эти двое вполне способны сплотить жителей Сувернера, сдержать совет торговцев и закрыть ворота города.
Если они это сделают, компания Дива вынуждена будет пойти на переговоры.
Тысячник – это сила, но, как сказал Хильде, на поддержание этой силы требуются очень большие деньги.
Каждый день войны траты таковы, что у любого голова кругом пойдет.
Более того, если компания Дива собирается после взятия Сувернера использовать его как точку, из которой она пойдет дальше завоевывать северные земли, то ей придется пытаться взять город по возможности неповрежденным, а если это ей не удастся, то и стоимость его восстановления будет громадной. Более того, причинив вред людям сейчас, компания Дива этим призовет на свою голову проблемы впоследствии.
На первый взгляд, Хильде и его сторонники вовсе не были в невыгодном положении.
Но, конечно, Лоуренс не мог выкинуть из головы то, что сказал Жан Милике, он же Хабриш Третий.
И тем не менее они должны преуспеть. Они не могут позволить себе отвлекаться на всякие «что, если».
Так почти на полном серьезе думал Лоуренс, пожимая руку Хильде.
– Вот золото, которое ты нам дал.
Лишь сейчас они нашли подходящее время для того, чтобы вернуть Хильде его монеты.
Вряд ли Лоуренсу суждено увидеть такое количество денег еще когда-либо в жизни.
При этой мысли его охватило легкое чувство потери – но, впрочем, и чувство облегчения тоже.
– И запретная книга.
Хильде, кивнув, достал из пеньковой сумы мешочек с золотом и книгу.
– Я очень вам благодарен. Что касается книги…
Последние слова Хильде обратил к Хоро, и та ответила, словно отмахиваясь:
– Делай что сочтешь нужным. А я буду делать то, что я сочту нужным.
Даже если Хильде потерпит поражение, Хоро не составит особого труда забрать книгу обратно.
– Понятно. Ну, тогда… хмм? – Хильде вдруг понял, что в суме, которую ему вернули Лоуренс и Хоро, было что-то еще. – Это от Хоро?
– От птицы. Я должна была передать это тебе так, чтобы никто не знал, но до сих пор не могла.
Лицо Хильде напряглось, и он достал этот предмет из сумы.
Он был слишком короток для церемониального кинжала и слишком велик для печати.
Лоуренс не понял, что это.
Зато Хильде понял в тот же миг, как взял в руку.
