Эрл Гарднер - Изъеденная молью норка

– Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей актрисой. Я стараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует представить, что ты и есть этот человек.

– И вы представили себя горничной?

– Да, сэр.

– И делали все, как делала бы горничная?

– Да, сэр.

– А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли?

– Только раз взглянула бы и все.

– И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту женщину.

– Да, сэр.

– Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице?

– Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящее из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправилась в дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того, куда она направится – к лифту, или к лестнице – ей все равно придется идти по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу.

– Другими словами, она повернулась к вам спиной?

– Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила из номера.

– Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в конце коридора?

– Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах.

– Как освещался коридор?

– Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела.

– Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая свою работу?

– Я... я хорошо ее видела.

– Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее.

– Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо рассмотрю.

– Понятно. Но этого оказалось недостаточно, что бы быть абсолютно уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию?

– Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью идентифицировать фотографию.

– Это все, – сказал Мейсон.

– А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, – объявил Гамильтон Бергер. – Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи показаний.

Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей.

– Это, конечно, крайне необычное положение вещей, – заметил судья Леннокс.

– Я пытался избежать подобной ситуации, – возразил Гамильтон Бергер. – Всеми доступными мне средствами.

– Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к вынесению обвинительного приговора его клиентам – ненормально, – с сомнением в голосе произнес судья Леннокс.

– Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, сказал Бергер. – Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного положения.

– Он совершенно необходим вам, как свидетель? – уточнил судья Леннокс.

– Абсолютно, Ваша Честь. Рассмотрев доказательства, уже представленный по этому делу, Высокий Суд должен понять, что мне необходимо доказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем место в том номере.

– Но сам разговор пока не был представлен.

– Я закладываю основу именно для этого, Ваша Честь.

– Ситуация, конечно, облегчилась бы, – заметил судья Леннокс, – если бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса.

– Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, возразил Мейсон. – Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое гласит: «Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения долга гражданина, выступая, как свидетель».

Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью Леннокса.

– Прекрасно, мистер Мейсон, – сказал он. – Ваша позиция юридически обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает, что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в историю.

– Мистер Мейсон, – обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы «Кеймонт» ранним утром третьего числа текущего месяца?

– Да, находился.

– Один?

– Нет.

– С вами была молодая женщина?

– Часть времени, что я провел в том номере.

– Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?

– Да, сэр.

– Вы отправились в гостиницу из дома?

– Да, сэр.

– В этот номер?

– Да, сэр.

– Вы вошли в номер?

– Да, сэр.

– И вскоре после вас появилась та женщина?

– Да, сэр.

– Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из обвиняемых по этому делу, не так ли?

– Заданный вопрос неуместен, – заметил Мейсон. – Он требует раскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом.

– Суд принимает возражение, – постановил судья Леннокс.

– Я не спрашиваю о сути разговора, – возразил Гамильтон Бергер. – Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот разговор имел место.

– Это то же самое, – сказал судья Леннокс. – Вы фактически спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так и адвоката защиты.

– Я понимаю, Ваша Честь.