Томас Тимайер - Медуза
— И все же насилие с твоей стороны недопустимо, — вмешалась Ирэн, и Ханна согласилась с ней. — Непохоже, чтобы он был так уж опасен.
— Тебе не понять. Это касалось только его и меня. И давно накапливалось. Он отделался всего лишь шишаком.
Тут Крис открыл глаза и со стоном уселся. Обведя присутствующих ошарашенным взором, он сморщился от боли. Прошла минута или две, пока он сообразил, что босиком.
— Небось твоя идея? — осведомился он у Малкольма. — Что ж, задумано неплохо. А на то, что я пораню ноги, бегая здесь по острым камням, тебе, конечно же, наплевать.
— Честно говоря, да. А ты будь повнимательней. Ты ведь мастер по части изворотливости. Вот теперь изворачивайся на здоровье. В конце концов, носки тебе оставили, а если уж так припрет, можешь и тряпьем ноги обмотать.
— Повторяю — идея славная. — Крис сплюнул. — Что же теперь, босс? — не скрывая сарказма, спросил он Малкольма.
— Теперь и далее — по плану. Осмотрим тут все и будем искать второй вход. И вот еще что, не ломай голову над тем, как смыться, а помогай-ка нам лучше.
— А я и не собирался никуда смываться, как ты выражаешься. Да и куда? — парировал Крис.
И тут же застонал. Видимо, удар по голове оказался сильным. Крис был бледен, его мутило. И хотя Ханна презирала его за предательство, Крис надеялся, что она все же сочувствует ему. Он понимал, что ей трудно сейчас изменить к нему отношение. Строго говоря, он не осмелился бы с определенностью утверждать, что именно Ханна сейчас о нем думает. В голове у нее царила полнейшая неразбериха. И она прибегла к испытанному средству — решила отвлечься, найдя себе занятие. После размолвки с Симоном она работала до упаду — весьма прозорливое решение, как выяснилось вскоре. Точно так же она поступит и сейчас. И хотя Ханна валилась с ног от усталости, все же нашла в себе силы подняться.
— Ладно, — объявила она, отряхивая песок со штанов. — Вот что я хочу предложить. Надо разбиться на две группы. Одна будет изучать храм, а другая направится на поиски выхода отсюда. Я пойду со второй. Мне необходимо движение. Кроме того, я заметила у озера темные углубления, и мне хотелось бы посмотреть, что это. Если нам повезет, там может обнаружиться выход или же туннель, который нас куда-нибудь да выведет.
Естественно, она кривила душой. Все дело в том, что вблизи храма ей было не по себе. И хотя Ханна сгорала от любопытства узнать как можно больше о Медузах, подсознательно она всячески избегала их близкого присутствия. Ей казалось, что эти голоса вечно будут звучать в ушах. Перебивающие друг друга, как случается, когда радиоприемник неточно настроен на нужную волну.
— Поскольку двигаться мне трудно, я предпочел бы остаться здесь, — сообщил Крис, скептично усмехнувшись. — Во всяком случае, со связанными руками я буду только обузой.
— У меня есть идея получше, — объявил Альберт, в последнее время подозрительно самоустранившийся от группы. Хоть его физиономия с позолоченными очками до сих пор оставалась бледна, Ханне почудился в его глазах лихорадочный блеск.
— С вашего разрешения, я предпочел бы вернуться наверх. Там можно попытаться прорыть засыпанный вход или хотя бы уж прислушаться — может быть, прибыла помощь. Честно говоря, здесь, внизу, я еле держусь. Уже переход был мукой, но то, что здесь… — он провел ладонью у шеи, — оставаться здесь превыше моих сил. Я задыхаюсь.
Ханна сочувственно посмотрела на него. Из всей группы Альберт был наименее приспособлен к подобным ситуациям. И вообще он изменился. Веселый и дружелюбный Альберт, рубаха-парень, так здорово дудевший на саксофоне, превратился в комок нервов, голос его срывался от волнения.
Откашлявшись, Альберт продолжал:
— Если вы мне пожертвуете «уоки-токи» и ружьишко, я доставил бы Картера наверх и охранял бы там. Да и помощник мне не помешает, когда буду раскапывать завал.
Ирэн обвела взором группу:
— Мне предложение представляется вполне разумным. По крайней мере у нас отпадет куча проблем, связанных с этим типом. К тому же так нас останется здесь шестеро — по три человека в команде. Как считаешь, Малкольм?
Руководитель съемок недовольно огляделся. Похоже, ему не понравилось, что идея принадлежала не ему, но все же он согласился:
— Ладно, идет, забирай винтовку и поесть. А воды бери сколько хочешь — тут ее полным-полно, как видишь. Если возникнут проблемы, вызовешь нас по рации. — И тут же повернулся к Крису: — А тебе советую не делать глупостей, а не то познакомишься со мной поближе.
Ханна смотрела, как Альберт, набив две сумки провиантом и бутылками с водой, повесил одну на шею Криса. Взял оружие, проверил, на месте ли рация, кивнул всем на прощание и, повернувшись, пошел прочь.
Крис, печально взглянув на Ханну, поковылял за ним.
— Наделал он нам хлопот, ничего не скажешь, — съязвил Малкольм, подавая Ханне одну из оставшихся раций. — Слава Богу, вовремя раскусили. И как это тебя угораздило завести с ним шашни? Впрочем, иногда бабы будто слепые.
Малкольм сокрушенно покачал головой.
— Оставь ее в покое и наслаждайся победой! — рявкнул Григорий, остервенело запихивая провиант в мешок. — Ты же в выигрыше. Чего к ней цепляешься? И вот еще что: я отправляюсь с Ханной.
— И я тоже, — добавил Абду, многозначительно поправив висевший на поясе нож.
— Ну что ж — желаю успеха! — Губы Малкольма сложились в ироническую улыбку. — Не составит труда разбиться на две группы. Как ты, Патрик?
— Я останусь здесь, — ответил он. — От этого храма меня силком не оттащишь. Я хочу быть здесь, когда мы наконец раскроем его тайну.
Глаза Патрика горели, как у хищника, почуявшего добычу.
Уже не впервые Ханна спросила себя: а не связаны ли перемены, произошедшие с ее коллегами, с присутствием этого храма?
Патрик, непосредственность и даже наивность которого ничего, кроме снисходительной доброжелательности, в группе не вызывали, приобрел теперь новую черту. И она Ханне не нравилась. И Малкольм. Тот всегда отличался некоторой вспыльчивостью, граничащей с распущенностью, но Ханна вплоть до сегодняшнего дня считала это чем-то второстепенным. То, как он обошелся с Крисом, заставило Ханну взглянуть на Малкольма совершенно по-новому, открыв темную сторону его личности. Даже на Ирэн череда минувших событий наложила отпечаток. Когда они познакомились, это была открытая, улыбчивая, отзывчивая, уверенная в себе женщина, которой палец в рот не клади. То есть объединяла в себе именно те качества, которые импонировали Ханне. Теперь же от прежней Ирэн не осталось и следа. Морщины углубились, глаза недоверчиво буравили собеседника. Казалось, за пару недель она постарела на десяток лет.
