Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь - Ульяна Михальцова

раскрытый лист лопуха с двумя последними ягодами. Но дух древа больше не протягивал своей руки. Он только указал пальцем на самого Колю и Катю. Тогда Коля, повинуясь какому-то внутреннему велению, убрал руки Кати от её груди и приложил к её сердцу предпоследнюю ягоду. Та лопнула и растеклась золотым ручьём сквозь одежду. Коля взял последнюю ягоду и, превозмогая невыносимую боль, приложил её к своему сердцу. Ягода лопнула, растеклась. Коля ощутил обжигающее тепло в области сердца. Это тепло наполняло собою всю грудную клетку, потом стало растекаться по рукам, животу, ногам, достигло головы. Боли Коля больше не ощущал. Только горящее тепло. Затем он почувствовал, как кто-то взял его за руку, потом за вторую. Он не открывал глаз, но каким-то внутренним зрением увидел себя в большом хороводе людей, бесконечном, и завёрнутом спиралью. Этот хоровод двигался в невесомости и напоминал спираль ДНК. Коля видел его снаружи и был внутри его, был маленькой его частичкой одновременно. В какой-то момент он встретился взглядом с Катей, миллисекундой узнавания и радости они смотрели друг на друга, а потом опять улетели в разные стороны. Это кружение казалось бесконечным и было очень приятным. Ничего подобного Коля не ощущал никогда в своей жизни. Потом все ощущения стали таять, блекнуть, пока он не почувствовал себя снова стоящим ногами на земле. Коля открыл глаза и увидел, что он, Катя и дух древа стоят рядом, держась за руки. Катя тоже открыла глаза и посмотрела на Колю спокойным и совершенно взрослым взглядом, какого он никогда у неё не видел. Коля перевёл взгляд на духа. Тот улыбался.

– Идите ко мне! – радостно позвал дух, отпустив руки Коли и Кати и приглашая их в свои объятья.

Коля, не отпуская Катиной руки, обнял духа вместе со стволом дерева и ощутил, как ствол втягивает их обоих внутрь себя.

Коля снова был разноцветным потоком, струящимся вверх и вниз одновременно, но теперь сильным и энергичным. Он опустился в корни, затем поднялся в крону, стал одновременно всеми пушистыми серёжками, а затем разлетелся белым пухом по всему лесу. Когда первая пушинка коснулась земли, Коля понял, что снова стоит на своих ногах. Рядом с ним стояла совершенно счастливая Катя.

– А что это было? – вдруг вывел Колю из пьяняще прекрасного состояния недоумевающий голос Лёни.

– Так действует морошка, – охотно пояснил дуб.

– А для меня ягоды остались? Я тоже так хочу, – завистливо смотрел на валяющийся лист лопуха Лёня.

– За морошкой придётся самому сходить на болото дурных мыслей и чувств, – рассмеялся Коля. – А это ещё то приключение! Тебе может и не понравиться.

– Это потрясающе! – тихо проговорила Катя.

– Ты про болото? – решил уточнить Лёня.

– Нет, я про морошку, – ответила всё ещё не отошедшая от пережитого Катя. – Это потрясающе!

– Да мы уже поняли, что вам двоим здесь потрясающе, а я только кино с закрученным сюжетом смотрю и вот-вот титры пойдут, а я только зритель, – ворчал Лёня.

– А тебе чего хочется? – усмехнулся Дуб.

– Я тоже хочу кино с пять дэ эффектом. А лучше семь дэ! – заявил Лёня.

– Будет тебе семь дэ эффект, – пообещал Дуб. – Ну, что, Осокорь, доволен ты своими потомками? – обратился Дуб к Тополю. – Порадовали они тебя?

– Порадовали! – благодушно улыбался дух Тополя.

– Так, может, вы нам и адрес нашей мамы дадите? – с надеждой в голосе спросил Коля.

– Адрес? – удивился Тополь.

– Да. В моём сне Катя сказала, что вы ей дали адрес нашей мамы, – напомнил Коля. – А ведь это вы мой сон создали.

– Я, – подтвердил дух Тополя. – Только сейчас я вам дал больше, чем адрес. Вы получили понимание того, что одной и той же дорогой идут женщины нашего рода. Каждая повторяет ошибки своей матери, а нужно, чтобы кто-то эти повторения остановил. Пошёл другой дорогой, незнакомой, непривычной, трудной, но другой. И зла в чужих поступках не ищите. И вернуться в ту точку, из которой вышли, не пытайтесь. Вас там уже нет, – спокойно сказал Тополь.

– Значит, маму мы не найдём? – не могла скрыть своего разочарования Катя.

– Найдёшь, – положил руку ей на плечо дух. – Станешь мамой и найдёшь её в себе. Она даже может тебе не понравиться, но придётся с ней познакомиться и полюбить. Если сможешь полюбить её, тогда и ребёнку твоему любви достанется. А всей своей материнской любовью согреешь не только своё дитя, но и себя саму, маленькую. Чем больше мать своё дитя любит, тем больше любви тому малышу, которым сама была, отдаёт.

– Я ничего не понял, – заявил Лёня, слушающий все эти объяснения Тополя с открытым ртом.

– Я тебе потом объясню, – махнула на него рукой Катя.

– И мне, – попросил Коля.

– И тебе, – улыбнулась Катя.

А все деревья вокруг одобрительно зашелестели бесчисленными листьями.

Глава 24. Очередь Лёни

– Что ж, теперь твой черёд, Леонид, – произнёс Дуб с каким-то особым значением.

Все повернулись к нему.

– Я очень хотел, чтобы в мой род вошёл Николаша, он молодец будь здоров, – проговорил Дуб. – Но я вижу, что он ветка не обломанная, а самая ценная в своём роду. Я его переманивать права не имею. Тебя он привёл, как своего друга, как надёжного парня. Ты испытания нашего изнаночного мира не проходил. Я тебя и без испытаний принять в свой род буду рад. Но тебе же самому лучше перед этим узнать себя получше, – сказал Дуб и многозначительно замолчал.

Все остальные тоже сохраняли молчание.

– За морошкой его отправьте, – подал голос не выдержавший напряжения Коля.

– Лучше в пустошь, – предложила белка.

– Ты, Векша, как всегда, права, – усмехнулся Дуб.

– Я бы своих в пустошь не отправил, – пробасил Тополь.

– Ты, Осокорь, своего в овраг столкнул, лицом к лесу. Это как называется? – попрекнул Дуб Тополя.

– Я не в себе был! – возмутился Тополь. – Но я ж понимал, что он порядков наших не знает и в лес будет идти, как обычный человек, вперёд лицом. Вот и помог ему.

– Помог ли? – сомневался Дуб

– Конечно! – настаивал Тополь. – Я хоть и беспамятный стал, внуков своих позабывал, все ветки у меня онемели, но я знаю: то, что легко пришло, легко и уходит. Мне его проверить надо было, трудности ему создать, чтоб он вырос над самим собой, – объяснил Тополь.

– Вырос над самим собой? – с интересом спросила Катя. – А как же я? Мне расти не надо?

– В женщине изначально заложена мудрость земли-матушки, – ответил Тополь. – Даже то, что тебя от матери отняли, душу твою не искорёжило. Ничего тебя не испортило. Тебе если и нужно