Добро. Первая часть - Павел Нефедов
– Как же это прелестно, осознавать, что миры подле нас, внутри нас, и вовне! – Сказал я.
– Согласен! – Поддержал меня сын. – Давай забудем, что это мы нарисовали. Пусть тайна говорит, что это кто-то еще.
После его слов, думая о них здесь на земле, мне сразу же представляются мысли людей, которые всегда находятся в поиске себя, а именно бога. Зная, что они сами творцы своей жизни, люди все равно пытаются думать, что именно кто-то один, но не они сами – творец всего на свете, и за его пределами…
А глазки-то одни, как и разум, и сознание…
Ну да ладно, не буду вновь философствовать. Пора вновь вернуться к Сашиной картине.
Я посмотрел на Сашу, он взял какой-то предмет из картины. Да, именно из глубины картины, с подножья дома. Смотря глазами нового мира, это была искра, как далекая и яркая звезда. Символ света и всевидения. Но, как только я попытался посмотреть через одно из окон дома, на картине – через окно земного царствования, я увидел, что сын взял из картины цветное стеклышко. Обычное земное стеклышко. Когда из этого окна пробивался солнечный свет трехмерного мира, стеклышко казалось разноцветным. Оно переливалось разными оттенками яркой и тусклой вечности.
– Посмотри, – сказал радостный Саша.
Он протянул мне осколок стекла, который выглядел прозрачным, глазами новой планеты. Я взял его, ласково улыбаясь, и приложил к «лицу», к тому месту, где новый мир моего восприятия мог зреть.
А сейчас представьте себе очки виртуальной реальности. Но не те, которые уже вошли в обиход, и даже встраиваются в сам разум… А те самые, первые в вашей жизни. Как цветное стеклышко в детстве. Как калейдоскоп из рук любимой бабушки. Как что-то необычное, в привычном.
Представили? Ясно и истинно?
Знание того, что видишь – есть фантазия и реальность. Это и есть человеческий глаз. Цветное стеклышко, и очки виртуальной реальности. Обычные слои необычных миров.
– Как это проникновенно! – Произнес я.
До нового мира, зная себя только человеком, я никогда бы не смог и помыслить, что вся фантастика заключена в самом простом. В обычном куске стекла. Что невообразимое начинается с обычного преломления света – с искажения реальности. С чистого листа, который впитывает в себя волшебство чернил. И вот уже фантастика – это самая настоящая реальность.
Я покрутил стеклышко, и миры начали вращаться. То соединяясь, то разбегаясь, но всегда имея тонкую связь, причем неразрывную.
– Калейдоскоп! – Произнес я одновременно во всех мирах, и на земле тоже.
И я осознавал в этот момент вечности, что произношу это слово везде. А так, как вечность – это все, то я не произнес ни слова в мире тишины.
Как произнес, так и нет, вот о чем я! Я просто-напросто видел.
– Какой необычный конструктор! – Сказал Саша. – Правда?
– Правда?! – Произнес я неопределенно, то ли спросив, то ли ответив.
– Конструктор миров! – Воскликнули мы оба.
– Начало! – Воскликнуло все, растворившись в ничто.
В картине сына начались какие-то перемены. Она словно трансформировалась. И вот уже, это было полотно, состоящее из множества осколков. Одна картина разделилась на множество. А те, в свою очередь, размножились на еще большее множество кусков.
И что самое необычное, каждый из этих кусочков, можно было достать и всмотреться в него. С одной стороны, они показывали тоже самое, а с других, совершенно разное. И этому разнообразию не было, ни конца, ни края.
Картина была собрана из всех, какие только существуют, миров. И в каждом из миров, была такая же картина, что состояла из всех миров.
– Процесс бесконечен! – Произнес Саша!
– Да, – подтвердил я.
В этот момент новый мир закружился, как кружится голова у человека. И мы отключились – новый мир отключился…
– Как интересно, – подумал я во время отключения, – Даже вечность засыпает, когда у нее кружится голова от одного и того же по кругу.
Конечно же вечность не уснула. Отрубились мы – новый мир, думая, что он вечность!
Интересно это все описывать сейчас. Находясь разумом на земле. И имея возможность видеть сквозь миры. Как человек, я могу описать, что мы отключились в тот момент, когда познали приближение вечности – цикличность всего. А если бы я описывал этот случай разумом нового мира, то я бы сказал, что мы просто-напросто моргнули от сильного порыва чего-то невообразимого.
Все познается в сравнении.
И действительно ценные и желанные познания достигаются в момент приближения прозрачности этих сравнений.
Понимаете, о чем я?
О тишине. О вечности! И не важна степень глубины. Громко и тихо – одно и тоже, так как одинаково надоедят, если их воспринимать, как громко и тихо. Постоянное движение между ними, и есть – тишина – вечность!
А самое главное, что в этих словах каждый найдет свое! Свою правду, истину, одобрение, отрицание. Абсолютно все! –
Черно-белое восприятие, которое прячется за черным и белым, не имея цвета вообще!!!
Да что я вам буду объяснять. В каждом человеке сидит актер, который любит грим и костюмы, и особенно их смену. И у кого вы думаете подсмотрел человек? С кого взял пример?
Правильно, сам с себя, ведь человек – есть вечность. Он и есть – черно-белое восприятие без цвета, которое так любит переодеваться, разыгрывая разные роли.
Можете, конечно, разрывать всю эту связь, смертью отдельного человека, как единицы, молекулы, существа.
Но вот когда, ты, да, именно ты, дорогой читатель. Не вы, а ты, раз ты решил разделить все на обрыв цепи, останешься один… Вообще один – замкнутость: бог, человек. Вот тогда и поговорим!!! Ведь именно в этот миг вечности, а именно в саму вечность, ты будешь мной, а я тобой. И не будет, никакого-то меня, никакого-то тебя…
Знаю, ты иногда получаешь порцию прозрения, когда вечность тебе – себе говорит напрямую, зная это. Но не спеши стать вечностью, так как она и так есть ты. Побудь человеком! Это так божественно! Быть человеком – божественно! Да, и именно тем одним, который пока отдельно от себя вечного – от всего человечества одновременно.
Легко об этом писать. Познать – прожить. Не всегда легко читать. Вот почему всем кажется, что они очень мало читают, или недостаточно. Литература – это мысль. Она придет, когда будет необходимость. А так… Она вообще не нужна.
Я проверял.
Будучи человеком полностью. Я писал в разных состояниях. Уж поверьте, в разных. Степени очистки и насыщения было огромное множество, это касается, и тела, и разума. И разного количества времени. Всевозможных графиков. И это не влияло на творчество. Лишь на мое желание жить – двигаться. Я менялся, – я жил – двигался.
Конечно же, я
