Клайв Касслер - Ночной рейд
Мерсьер и Клейн молчали, сбитые с толку, не понимая, что имеет в виду президент. Наконец Мерсьер произнес слова, которые были у них на уме.
— Не могу даже представить подобного документа.
— Я тоже, — сказал Клейн.
— Просто мечтательные раздумья, — сказал президент, весело махнув рукой. — Забудем об этом. У нас множество земных проблем, которые мы должны обсудить.
Мерсьер посмотрел на воду.
— Огромнейшую опасность для безопасности нашей страны представляет распад единой Канады. Чувствую, что мы должны содействовать премьер-министру Сарве по возможности всем, чтобы не допустить отделение Квебека.
— Ты всё сказал правильно, — сказал президент. — Но я собираюсь попросить тебя отложить этот вопрос в долгий ящик.
— Сэр?
— Хочу поручить тебе координацию сверхсекретной программы с Государственным департаментом и Центральным разведывательным управлением, чтобы получение независимости Квебеком произошло на самом деле.
У Мерсьера был такой вид, словно его искусала акула.
— Думаю, ты не понимаешь…
— Мое решение окончательное, — прервал президент. — Прошу тебя как друга выполнить то, что я сказал.
— Можно спросить, почему?
В глазах президента появился отсутствующий взгляд, Мерсьер почувствовал, что у него по спине пробежал холодок от внезапной жесткости, прозвучавшей в голосе президента.
— Верь мне, когда я говорю, что разделенная Канада намного благоприятнее для Северной Америки.
Клейн застегнул плащ на все пуговицы, пока стоял на южном портике Белого дома, ожидая свою машину и водителя. Угрожающие серые небеса не могли развеять его беспокойство.
— Не могу не задавать себе вопрос: неужели президент такой же сумасшедший, как Анри Вийон, — сказал он.
— Ты употребил не то слово, — ответил Мерсьер. — Хитрые — возможно. Но никто из них не сошел с ума.
— Странно выглядит его сказка об объединении Канады и США.
— Здесь он проявил себя нехарактерно для своей натуры. Но всё-таки что же у него на уме, черт возьми?
— Ты советник по госбезопасности. Если кто-то и может знать, то это ты.
— Ты всё слышал сам. Он что-то утаивает от меня.
— Так что же произойдет сейчас?
— Подождем, — ответил Мерсьер загробным голосом. — Будем ждать, пока я не узнаю, что у президента на уме.
37
— Продано!
Голос аукциониста прогремел через усилители, как выстрел из ружья. Толпа, как обычно, недовольно роптала, занося высокую предложенную цену на двухместный закрытый «форд» 1946 года в программу.
— Следующий автомобиль, пожалуйста.
Жемчужно-белый «мерседес-бенц» 540К 1939 года, сделанный на заказ, бесшумно появился в центре арены большого стадиона в Ричмонде, штат Виргиния. Шепот восхищения прокатился по трехтысячной толпе, как только прожекторы осветили сверкающую краску элегантного кузова. Выступающие на торгах кружили по арене, поедали глазами подвеску и коробку передач, исследовали каждую деталь обшивки, изучали двигатель.
Дирк Питт сидел в третьем ряду и повторно проверял порядковый номер в программе. Мерседес числился четырнадцатым в ежегодном аукционе антикварных и классических автомобилей в Ричмонде.
— Это поистине красивая и экзотическая машина, — усиленно расхваливал автомобиль аукционист. — Королева среди всех классических автомобилей. Начнем, начальная цена четыре тысячи.
В толпе появился букмекер в смокинге. Внезапно кто-то поднял руку.
— Сто пятьдесят.
Аукционист продолжал непрерывно расхваливать товар, торги оживились, как только желающие приобрести автомобиль приступили к ритуалу соревнования за приз. Быстро добрались до отметки двести тысяч долларов и перешагнули ее.
Поглощенный торгами, Питт не заметил, как на свободное место рядом с ним сел молодой человек в тройке.
— Мистер Питт?
Питт повернулся и взглянул в младенческое лицо Гаррисона Муна четвертого.
— Забавно, — сказал Питт без удивления, — ты не похож на человека, интересующегося старыми машинами.
— На самом деле меня интересуете вы.
Питт бросил на него презрительный взгляд.
— Если ты гей, то напрасно теряешь время.
Мун нахмурился и огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не прислушивается к их беседе. Все с головой ушли в торги.
— Я нахожусь здесь по официальному поручению правительства. Давайте отойдем куда-нибудь и поговорим.
— Подожди минут пять, — сказал Питт. — Принимаю участие в торгах за следующую машину.
— Пожалуйста, выслушайте меня, мистер Питт, — сказал Мун, стараясь командовать. — Мое дело к вам значительно важнее, чем наблюдать, как взрослые люди швыряют деньги за устаревшее барахло.
— Двести восемьдесят тысяч — объявил аукционист. — Кто-нибудь даст триста тысяч?
— По меньшей мере, ты не можешь назвать ее дешевкой, — сказал Питт спокойно. — Данная машина является образцом механического творчества, это инвестиция, которая будет приносить от двадцати до тридцати процентов в год. Твои внуки не смогут даже прикоснуться к ней менее чем за два миллиона долларов.
— Я нахожусь здесь не для того, чтобы спорить о будущем антиквариата. Пойдемте?
— Ни за что.
— Возможно, вы измените свое решение, если я скажу, что нахожусь здесь по поручению президента?
Выражение на лице Питта окаменело.
— Подумаешь, большое дело, будь оно проклято. Почему любой молокосос, который ходит на работу в Белый дом, полагает, что он может угрожать миру? Вернись и передай президенту, что ты не справился, мистер Мун. Также можешь сказать ему, что, если он хочет добиться чего-то от меня, пусть пришлет мальчика на побегушках, который сможет продемонстрировать высший класс.
Мун побледнел. Всё шло не так, как он планировал, совсем не так.
— Я… я не могу сделать это, — пробормотал он.
— Круто.
Аукционист поднял молоток.
— Продано за триста шестьдесят тысяч, — сделал паузу, осматривая аудиторию. — Если нет следующего предложения… продано мистеру Роберту Эсбенсону из Денвера, Колорадо.
Муна поставили на место, холодно, безжалостно. Оставался единственный путь для спасения ситуации. Он принял его.
— Ладно, мистер Питт, командуете вы.
«Мерседес» отогнали, его место занял двуцветный соломенно-бежевый четырехдверный автомобиль с открывающимся верхом. Аукционист сиял, описывая его достоинства.
— А сейчас, дамы и господа, номер пятнадцатый нашей программы. «Дженсен» 1950 года, сделан в Англии. Очень редкая машина. Известно, что существует всего одна модель с таким особенным кузовом. Настоящая красавица. Начнем с пятнадцати тысяч.
