Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Корсар.
- Нажраться хочу... - угрюмо буркнул Тук сидевший рядом со мной. - И бабу...
- И я...
Распорядители турнира и представители сторон отправились советоваться с дюком. Только я порадовался, что все скоро закончится, как раздался рев герольдмейстера:
- Слушайте, слушайте...
После его речи я втихомолку выругался. Отдых откладывался, граф де Вертю, любезно согласился дать утешительное удовлетворение проигравшим партиям. Сторонники де Кевра и де Летелье, объединялись в один отряд числом в двадцать бойцов и должны были сражаться пешим порядком, против отряда такой же численности сторонников де Вертю.
- Держи... - я сунул флягу с арманьяком Туку. - Это уже поинтереснее...
- Ага... - скотт с наслаждением присосался к горлышку. - Все будет нормально, монсьор. Мои остолопы записались в отряд к конту, а они... ого-го... порвут всех...
- Да мне все равно... - честно ответил я. - Один хрен, бастард уже победил. А эта толкотня на потеху толпе... Эй... стой... - я остановил слугу разносившего лакомства по трибуне.
- Свободен... - Логан вырвал у него блюдо с сыром и ветчиной. - Прошу монсьор...
Пока я с Логаном и пажами удовлетворял низменные потребности, герольдмейстер объяснял правила боя. Участники должны были биться турнирными булавами, такими увесистыми дубинами из мореного ясеня. Щиты разрешались, добивать лежачих запрещалось, употреблять иное оружие - тоже. Вот, собственно, и все правила. Ах, ну да... Виновница торжества, контесса Теодория, могла в любой момент прекратить поединок, выбросив свой платок.
Бойцы активно экипировались в турнирные доспехи для пешего боя. Но обладателей полного комплекта таковых, оказалось очень мало, тем паче, посвященных рыцарей в забаве не допустили, поэтому большинство рядились, кто во что горазд, а точнее - в то, что есть. Стоп... не понял? Куда смотрит герольдмейстер?
Очень интересно... Для полного триумфа требуется, чтобы партия де Вертю, нагнула остальных и в данном случае. Но вот с этим моментом, может не сложиться. В свое время, будучи тренером молодежной сборной, я не раз подписывал на соревнования более взрослых оболтусов, чем предписывал регламент соревнований. Делов-то, изменить возраст в заявке. Никакого мошенничества, только ловкость рук. Так сказать: все в копилку победы. Похоже, в пятнадцатом веке, подобные гешефты, тоже вполне в ходу.
В партию претендентов, как-то незаметно затесалось несколько верзил явно не дворянской наружности. Мало того...
- Сир... - к моему уху склонился Луиджи. - Да там добрая половина от Пентьевров. Вон Роберт де Левинь... А вон тот, усатый, если я не ошибаюсь, эскюэ графа Д'Эспине. Не ладно это...
- Вижу. Вот нахрена было с утра чеснок жрать?..
- Прошу прощения, сир. Ну так как?
- Жди пока...
Я слегка задумался. Похоже, здесь пахнет не только банальным желанием выиграть. Это уже политика. Как ни крути, бастард де Вертю, представляет правящую династию. Его победа - это победа дюка Франциска. Что само по себе, как серпом по яйцам, вторым претендентам на трон - то есть, Пентьеврам. Но они совершают ошибку. Жирный такой косяк... И грех было бы им не воспользоваться. Вроде бы, какое мне дело до бретонских интриг, но дюк союзник, а это значит - дело все-таки есть.
- Пьетро, живо о конь, возьми пару людей и домой. Привезете мне шкатулку. Да, именно эту. Вперед...
- Что не так, монсьор? - встревожился Тук.
- Да ничего особенного, братец. Похоже, нас опять пытаются обставить как тупых маранов...
мараны (исп. Marrano) - термин, которым христианское население Испании и Португалии называло евреев, принявших христианство, и их потомков, независимо от степени добровольности обращения
- Драться будем? - Логан со страдальческим видом повел плечами. - Как бы, я того...
- Да и я... того... Постараемся обойтись. Луиджи, сообщи маршалу турнира, что я желаю, приватно с ним встретиться. Немедленно...
Конт Генгам отнесся к моему предложению с полным пониманием. Франциска мы пока решили не информировать. Пока...
Герольдмейстер сообщил маршалу турнира о готовности бойцов к схватке. Оба отряда выстроились в две шеренги напротив друг друга и под рев фанфар ринулись вперед.
Держать строй, никто даже и не подумал - каждый старался выбрать себе своего соперника. Бой мгновенно рассыпался на ряд отдельных поединков.
- Pridurki... - буркнул я себе под нос.
Тук меня не услышал, он вовсю болел за своих оруженосцев, действующих рядом с бастардом де Вертю. Луиджи было все равно, он глазел на дам на трибунах.
Первые несколько минут было непонятно, кто кого побеждает, ну а потом стало просматриваться явное преимущество партии претендентов. Почти половина их противников уже вышла из строя, то есть валялась на земле или пыталась выползти из ристалища. Остальных загнали в угол и теперь, слаженно, умело и методично долбили дубинами и щитами.
Вскоре на ногах осталось всего пять человек, сам бастард, оба оруженосца Логана и еще пара бойцов, мне неизвестных. Все они сражались более чем достойно, но противников, по крайней мере, было вдвое больше, так что исход становился все более прогнозированным.
Феодора с бледным лицом нервно комкала в руках платочек. Видимо ей очень хотелось его выбросить на ристалище, но я строго настрого запретил это делать.
Толпа ревела и бесновалась, предвкушая скорую победу и предстоящий пир, но вдруг на ристалище выбежали герольды вместе с гвардейцами и вклинились между сражающими. Надо сказать, они очень вовремя это сделали, потому что в партии бастарда на ногах осталось всего три человека.
Трибуны негодующе взвыли, один из сражающихся все равно попытался достать противника, но тут же грохнулся на землю, потому что ему подбили ноги древком алебарды.
Двум бойцам из отряда претендентов быстро заломили руки и выволокли на середину ристалища.
- Слушайте, слушайте!!! - взвыл герольдмейстер. - В данном состязании я присуждаю победу партии сторонников графа де Вертю, ибо его противники нарушили священные правила проведения турниров...
- А что не так? - недоуменно поинтересовался Логан.
- Среди партии претендентов обнаружились не благородные участники, общим числом два...
- Ого...
- Вот те и 'ого'...
- ... ибо сказано, да недопущены будут к состязаниям... - продолжал надрываться герольдмейстер, - не имеющие благородных предков в трех поколениях, а в случае обмана, оные будут подвергнуты назначенному наказанию, после справедливого разбирательства...
После того как герольдмейстер договорил, а маршал проконсультировался с Франциском, началось, собственно, 'справедливое разбирательство'.
Особо разбираться как бы и не потребовалось, как говорил один киношный персонаж: 'картина маслом', уже была на лицо. Пользуясь суматохой, в отряд включили двух весьма умелых в ратном деле простолюдинов, оказавшихся сержантами личных дружин двух дворян из партии Пентьевров, тоже участвовавших в поединке. Сержанты признались, что за это им пообещали по пять экю и указали на непосредственных инициаторов аферы - своих хозяев. Остальные благородные участники, сразу отморозились, мол: не сном, не духом, это не мы, а они, негодяи такие. Негодяи под грузом улик немедленно покаялись в содеянном. На этом прения закончились, и настал черед вынесения и исполнения приговоров. С этим тоже не задержалось.
