Юрий Пересунько - Искатель. 1987. Выпуск №2
Каждый делал свое дело молча и сноровисто, и даже Венька приутих, также изредка посматривая на Мамонтова.
Артем подумал о том, что наконец-то и у них ввели шланговую взрывчатку — знай себе раскладывай ее по земле, а раньше… Лопатами и ломиками рыли полуметровые ямки под будущую полосу, заряжали их аммонитом, отводили бикфордовы шнуры… В общем, мороки было много.
Одним касанием срезав березку, Артем перехватил поудобнее «Дружбу», подошел к огромному, в три обхвата, кедру. Можно было бы, конечно, и оставить его на внешней стороне, но уж очень велика была опасность. Сухой от горячего воздуха, со смолистыми потеками, он широко раскинул темно-зеленые ветви, на которых висели большие шишки. Хорошо просохшая крона могла вспыхнуть, когда подойдет фронт огня, и они дадут встречный отжиг.
— Прости, старик, — словно живому существу, сказал Артем, обошел кедр, прикидывая, куда он должен упасть, навалился на раму пилы заставляя полотно вгрызаться в неподатливое дерево. Сделав надпил, он обошел кедр с другой стороны, и опять завизжала остро заточенная цепь, выбрасывая из-под себя струю опилок. Вроде бы и нехитрое это дело — расчистить полосу от деревьев, знай себе вали направо и налево, да это только так кажется. Дерево должно упасть в сторону надвигающегося пожара. Опорная полоса потому и называется опорной, что за ней должно быть практически чистое место.
Увидев, что Артем замешкался, Венька подхватил специально вырубленную лесину-вагу, подбежал к нему, уперся ею в ствол. По тому, как легче пошла цепь, Артем понял, что кедр поддался, наконец что-то хрустнуло в его сердцевине, он быстро вытащил полотно из надреза и, помогая Веньке, схватил другую вагу.
Дерево вдруг поддалось, раздался тягучий треск, Шелихов с Венькой отскочили в сторону, в этот момент, ломая зеленый подрост, кедр рухнул.
— Еще года три попрыгаю и в лесники пойду, — глухо обронил Венька, и Артем не узнал его голоса. — Ну, что смотришь? Я потому и в парашютисты подался, что лес больше всего на свете люблю.
— Да я ничего, — усгало улыбнулся Артем. — Я, может, к тому времени лесотехнический кончу. Вместе работать будем.
— Не-е, — миролюбиво протянул Венька. — Ты летнабом будешь. Это твое призвание, командир. А я в лесники пойду. Деревья сажать стану. А как кого в тайге с непогашенным костерком застукаю, так сразу…
Венька не договорил, но и так было ясно, что хлопот местному участковому инспектору Лаптеву прибавится.
Теперь Артем все чаще и чаще посматривал на Мамонтова, который, похоже, работал из последних сил. Было видно, как он то и дело смахивает заливающий глаза пот. Несколько раз промахнулся топором по тонкому стволу березки и в какой-то момент бессильно опустил руки, хватая открытым ртом горячий воздух.
«Как бы не сломался», — озабоченно подумал Артем и, завалив «Дружбой» очередное дерево, подошел к парню, на ходу придумывая, куда бы его поставить, чтобы дать хоть небольшую передышку.
— Слушай, Володька, ты со взрывчаткой дело имел? — спросил он.
— Само собой, — отозвался тот, вытирая грязным рукавом когда-то зеленой энцефалитки лоснящееся от пота лицо.
— Тогда так. Ступай к Колоскову. Поможешь ему взрывчатку растаскивать.
Он уж было пошел обратно, как вдруг его остановил голос Мамонтова:
— Командир…
— Ну?
— Командир, — повторил бывший десантник. — Спасибо тебе, конечно… Но я хочу в твоей группе работать. И понимаешь… Не надо меня слабаком выставлять.
Артем внимательно посмотрел на тяжело дышащего парня, отвел глаза и зашагал к провонявшей смолистыми опилками и бензином «Дружбе».
Часа в три пополудни, когда уж и солнца не стало видно от навалившегося дыма, Колосков сделал последнюю отпалку. Громыхнул взрыв, и над тайгой взметнулся развалистый сноп земли, перемешанный с рваными корневищами и обломанным кустарником. Артем и Венька, взяв по сигнальной свече, разбежались по выбитой до минерализованного слоя полосе, чтобы с двух сторон одновременно дать встречный отжиг. Когда огонь распластался по всей линии, начиная схватывать заваленные деревья и постепенно набирать силу, Шелихов перевел парней на окарауливание — не дай бог какая головешка перекинется за полосу. А еще через час они всей командой побрели к разбитому у подножия сопки лагерю.
От усталости подкашивались ноги, бил кашель от въевшегося в легкие дыма, да и руки стали словно ватные. И только Венька, как будто все это время не махал топором, не растаскивал завалы, подначивал Артема:
— А чего это ты, командир, вроде как с лица спал? Че? Не слышу… А-а, — продолжал он, — устал, значит. Это ж надо, — вскидывал он руки к Артему, — с таким загривком и устал. Не-е, тут что-то не то. Вон Серега не устал. Ишь, какой вид цветущий, будто только что с баньки выполз и в гости к будущей теще намылился. А вывод? — спрашивал он и тут же отвечал: — Серега-то неженатый… Так что, смотри, Мамонт, не женись и с девками не гуляй, а то всю свою силушку порастеряешь.
— Во балабол! — удивился Колосков. — Как с ним Анютка жить будет?
Наконец добрели до лагеря, и Венька споро развел небольшой костер, над которым приспособил треногу. Пока Артем с Мамонтовым стаскивали сапоги и развешивали на колышки портянки, Колосков успел открыть три банки тушенки, бросил в ведро с водой пшено, соль, пару больших луковиц и уже прилаживал над огнем огромный прокопченный чайник, который умельцы из поселка сварили специально по его заказу.
Артем подошел к Мамонтову. За те годы, что приходилось тушить таежные пожары, ему доводилось видеть всяких новичков, и поэтому он по достоинству оценил бывшего солдата.
— Ну-ка покажи руки, — взял он его за кисть, внимательно осмотрел широкую ладонь. Что и говорить, натер ее парень лихо. — Почему без рукавиц работал?
Мамонтов неожиданно покраснел, выдернул кисть из хваткой ладони Шелихова, пробормотал виновато:
— Да… не думал я, командир, что может так выйти. — Может, не надо? — замялся парень. — Обойдется… А то, сам понимаешь, ребята смеяться будут.
— Ну ты даешь! — уставился на него Артем. — Смеяться… Да ты спроси у них, кто попервоначалу руки в кровь не стирал?
Когда пообедали пшенной кашей с заправленной в нее тушенкой и запили горячим, отдающим дымком костра чаем, со стороны распадка послышался нарастающий звук. Поначалу подумали, будто вертолет летит. Спустя какое-то время рокот приблизился, и на взгорке появился заляпанный грязью трактор. С ревом подминая низкорослый кустарник и высвечивая на солнце блестящими гусеницами, он шел прямо к лагерю.
— О! — первым опомнился Колосков. — Курьянов вроде бы подмогу нам прислал.
