Юлия Власова - Каллиграфия
— К обеду директор обещал прислать рабочих, чтобы произвести здесь капитальный ремонт, так что нам предстоит небольшой переезд, — сказал Кимура. — А пока надо пересадить культуры клеток на свежую питательную среду и процентрифугировать остатки крысьей печени из холодильника. Справишься?
— Угу, — кивнула девушка, теребя полу лабораторного халата.
— Только сперва сложи все эти штативы в коробку.
Она бросилась исполнять поручение, но потом вдруг стала, как вкопанная.
— О чем вы разговаривали? — с места в карьер спросила она, не поднимая глаз.
— Не понял тебя.
— Вы не разболтали Аннет о Саде?
Кристиан подбоченился.
— Посмотри на меня. Разве я похож на того, кто способен выдать тайну?
Пробирки в руках у Джулии задребезжали.
— Вы не должны с ней общаться! Она наш враг!
— Ваши разногласия меня никоим образом не касаются, — отчеканил Кристиан, берясь за дверную ручку. Внезапно он обернулся. — А уж не ревнуешь ли ты?
— Еще чего не хватало! — вспыхнула Венто. — Это я-то?!
Потеряв самообладание, она выронила штатив, и плитчатый пол усеялся осколками стекла. Синьор-в-черном слегка улыбнулся.
— Дело не в ней, а в тебе, — мягко сказал он. — Лаборантку я звать не буду, приберешься сама.
Дверь за ним захлопнулась.
Глава 2. Разоблачение
Вазант сделал глубокий вдох и попытался разомкнуть веки. Но на глаза ему словно была надвинута пленка, ресницы слиплись, а кожей спины чувствовалось что-то рыхлое и влажное, как губка. Он запустил пальцы в эту массу, вырвал клок податливой ткани и, поднеся к носу, уловил обостренным обонянием аромат свежескошенной травы.
— Как странно, — проговорил он, ощупывая свое тело. — Сдается мне, здесь кромешная тьма. — Его голос впитали скользкие стенки кокона, и эха не последовало. — Неужели я внутри Волшебного Дерева? Неужели…
Только сейчас он различил слабое журчание нисходящих и восходящих токов в окутывающей его оболочке. Казалось, весь кокон дышал, пульсировал, как сердце, и убаюкивал, убаюкивал… «Тук-тук, тук-тук, пщщщ. Тук-тук, тук-тук, пщщщ».
— Я в безопасности, — прошептал Вазант. — В безопасности.
Мышцы его расслабились, голова упокоилась на небольшой складке растительной плевы, и он забылся бестревожным сном.
* * *— Та-ра-ра, та-ра-ра… — Красуясь перед зеркалом, Франческо примерял галстуки один за другим. — Я попрошу подругу взять меня с собой, нарву в саду неувядающих цветов и преподнесу ей, самой красивой девушке в Академии.
Его сверстник прыснул и ненароком свалился с кровати.
— На тебя без слез не взглянешь! — сказал он, оправляясь. — Вот угораздило же! Позволь поинтересоваться, кто она, твоя избранница?
— Кто же еще, как не Аннет Веку?! — Франческо пригладил волосы и вздернул подбородок.
— Любовь зла, — подытожил собеседник. — Представь, какую отбивную из тебя сделают девчонки из четвертого апартамента, что в левом крыле!
— Кто, Мирей? Или, может, Джулия? Но ты ведь им не расскажешь? Эй, кончай зубоскалить!
Но тот, кому были адресованы эти слова, стал просто невменяем. Он катался по ковру и дрыгал ногами, надрываясь от смеха.
— Сейчас как запущу в тебя статуэткой! — разозлился Росси, срывая со шкафа скульптуру Немезиды. Весельчак тотчас овладел собой.
— Хорошо, хорошо, извини. Обещаю, что никому не проболтаюсь. Мертвецы — хи-хи — не говорят, — и, в восторге от своей шутки, он вновь расхохотался.
— Пр-рекрати! — взревел Франческо, схватив его за ворот и как следует встряхнув. Привыкший к собственным остротам, он, как выяснилось, не терпел легкомыслия со стороны товарищей.
Лицо собеседника окаменело, и он многозначительно поднял указательный палец.
— Я не разглашу секрета только в том случае, если ты мне скажешь, о каком саде идет речь.
* * *Книга предсказаний являлась неотъемлемой принадлежностью Академии, инструментом, с помощью которого директор принимал важные решения относительно рынков сбыта продукции, поставщиков необходимых запчастей и материалов для конструирования новых изобретений. Пролистнув страницу-другую, он мог кардинально изменить свои планы и отправиться, скажем, в Мадрид, чтобы лично встретиться с главой какой-нибудь крупной компании, производящей редкий вид топлива или синтетического волокна. К книге допускались также студенты, по записи и по определенным дням. Скрепя сердце, Деви дал на это разрешение после трехдневной забастовки учащихся, когда к ним присоединились даже некоторые из профессоров. Однако он распорядился, чтобы никто, ни при каких обстоятельствах не притрагивался к чудо-книге, назначив на должность «листателя» некоего Рафаэля с кафедры лингвистики. На вид книга была самым заурядным справочником с потрепанными желтыми листами и рассыпающимся переплетом. Толщиною в тысячу страниц, она вмещала гораздо больше информации, чем можно было себе представить, причем эта информация постоянно менялась. Никто не знал, какой механизм лежит в основе подобных метаморфоз, но бытовало мнение, что на справочник наложено древнее колдовство.
Неудивительно, что златокудрый Рафаэль с превеликим трепетом касался помятых страниц, переворачивая их с той осторожностью, какую проявляет завзятый филателист при просмотре своих коллекций.
Книга хранилась в отдельном помещении, недалеко от выхода из внутреннего двора Академии. (Заворачиваясь греческой буквой «сигма», старинное здание Академии имело всего один выход, впрочем, как и вход. Наружный двор, усаженный пальмами и цитрусовыми, был окружен высокой, в три человеческих роста, стеной, увенчанной башенками, откуда охрана могла наблюдать, что творится окрест.)
— Терпение, подруга, терпение, — проговорила Джейн, допивая стакан молока. — Итак, — она выдержала паузу, а Лиза заерзала на стуле и сощурилась.
— Ну?
— Сегодня вечером… Мы идем читать книгу предсказаний! Я записала нас с тобой еще неделю назад.
— Умопомрачительно! — прошептала Лиза. — Мы с тобой, сегодня? — Она перегнулась через стол, и ее взгляд был красноречив как никогда. — Боюсь, я не доживу до вечера.
… Черная металлическая дверь с ручкой в виде кольца протяжно заскрипела и отворилась с таким трудом, что обе девушки переглянулись: а не пора ли смазать петли?
— Милости прошу, — изрек Рафаэль, проводя рукой по волосам, смоченным капельками сентябрьского дождя. Оранжевый фонарный свет причудливо скользил по ветвям близстоящих деревьев, стелился по аллее и расцвечивал маслянисто-черную дверь, как будто сообщая: «Вот оно, вместилище тайн. Не проходите мимо!».
