Филип Керр - Исав (в сокращении)
Свифт раскрыла сумочку и вручила ему экземпляр договора о неразглашении сведений.
— Извини, Рэй. Мне очень неловко, но думаю, ты поймешь, почему я так осторожничаю, когда увидишь, что я принесла.
— Должно быть, и впрямь что-то важное, — сказал он и без лишних слов поставил свою подпись.
Свифт сунула руку в сумку и сначала извлекла пластмассовую коробочку с образцами грунта и камней, а потом выложила на стол фрагмент нижней челюсти.
— На вид не очень древняя, — пророкотал Сакер, взяв кость кончиками пальцев. — Как эта штука к тебе попала?
Свифт рассказала, как Фернесс наткнулся на череп в известняковой пещере, расположенной высоко в горах.
— В таком случае, — сказал Сакер, — вполне вероятно, что твоя находка на протяжении многих тысячелетий лежала в ледяном саркофаге. Помнишь, несколько лет назад в Австрийских Альпах вырубили изо льда труп?
— Да, помню. Человек ледниковой эпохи.
— Оказалось, что это охотник эпохи неолита, умерший пять тысяч лет назад. Ткани его тела сохранились идеально.
— Но ведь этому черепу должно быть, как минимум, миллион лет, — возразила Свифт.
— Вам известна моя методика, Ватсон. Сначала факты, а потом уж, на основе данных, полученных в ходе исследования ископаемого, переосмысление теорий и догадок. С помощью масс-спектрометра можно установить точный возраст вещества на основе всего лишь одного миллиграмма углерода. А эмаль на зубах этой челюстной кости столь хороша, что я, пожалуй, прибегну к ЭПР.
— К методу электронного парамагнитного резонанса?
— Да. Если же черепу более тысячи лет, придется анализировать образцы породы.
— Делай, что считаешь нужным, Рэй.
— Как только что-нибудь прояснится, я сразу же позвоню.
— Только сразу, ладно? — Свифт встала, еще раз поцеловала Сакера в щеку и вышла из лаборатории.
Глава 3
Джек Фернесс жил в уединенном месте на окраине Дэнвилла, в пятнадцати милях к востоку от Беркли. Из своего коттеджа он несколько раз пытался связаться со Свифт — звонил ей домой и в лабораторию, но каждый раз попадал на автоответчик. Два-три дня он оставлял ей сообщения, но, когда она так и не перезвонила, он выбросил ее из головы и стал готовиться к выступлению перед членами Национального географического общества и руководством компании «Уайт фэнг», производящей спортивное снаряжение. Эти две организации финансировали его экспедицию в Гималаи.
Он слишком хорошо знал Свифт и понимал, что ее молчание вызвано отнюдь не пренебрежением к нему. В какой-то степени он был даже рад, что она не звонит. Не имея возможности видеться с ней, он мог полностью сосредоточиться на составлении отчетов об экспедиции. Внезапное исчезновение Свифт означало, что его находка, вероятно, и в самом деле оказалась ценной.
А если он и впрямь привез что-то важное?
Джека все сильнее охватывало беспокойство по поводу законности его действий. Он позвонил своему адвокату, и тот объяснил, что власти Непала, наверно, были бы недовольны тем, что с территории страны без разрешения вывезены ископаемые останки, но в контракте со спонсорами нет положений, ущемляющих его права в отношении находок, сделанных в ходе экспедиции. Разговор с адвокатом успокоил Джека, но он решил не сообщать про череп членам Национального географического общества, во всяком случае, пока Свифт не определит точнее, что же он такое нашел.
Из аэропорта Вашингтона Джек отправился в город на метро и уже спустя полчаса регистрировался в небольшой, но элегантной гостинице «Джефферсон», расположенной рядом со зданием Национального географического общества.
На следующее утро он завтракал с Чаком Фаррелом, директором компании «Уайт фэнг» по вопросам финансовой поддержки, и тот сообщил, что компания разработала альпинистские ботинки с подошвой из нового уникального состава, которые он предлагает Джеку испытать.
После завтрака у Джека оставалось еще два часа до заседания в Национальном географическом обществе, и он решил прогуляться. Ноги понесли его на юг, мимо Белого дома, и затем на восток, к эспланаде перед Капитолием. Желая погреться, он заскочил в Смитсоновский институт, где последний день работала выставка «Наука США». Огромная часть экспозиции была посвящена созданию атомной бомбы. Некоторые фотографии разрушенной Хиросимы Джек видел впервые. Ему сразу вспомнились сообщения в прессе последних дней об ухудшении отношений между Индией и Пакистаном, и он с ужасом подумал о том, что, возможно, в эту самую секунду одна из сторон принимает решение нанести упреждающий ядерный удар. Он плохо представлял себе, что могут не поделить между собой Индия и Пакистан, но понимал, что это тревожное известие.
Выйдя из Смитсоновского института, Джек взял такси и поехал к зданию Национального географического общества, самой богатой и щедрой из всех научных организаций страны. В 1888 году оно основало свой знаменитый журнал «Нэшнл джиографик», доходы от которого направлялись на поддержку различных экспедиций. Теперь деятельность общества финансировалось главным образом из ежегодных членских взносов, и за его покровительство шла жесткая конкурентная борьба.
На встрече с представителями Национального географического общества Джек подробно и без прикрас описал случившееся. В глубине души он считал себя виновником трагедии.
После его выступления слово взял директор по вопросам финансовой поддержки Брэд Скаффер:
— Спасибо тебе, Джек, за честный и обстоятельный рассказ. Все мы глубоко признательны тебе за то, что ты счел возможным явиться к нам столь скоро после трагического происшествия. Хочется надеяться, что ты не отказался от намерения покорить все главные вершины Гималаев.
— Разумеется. Я всегда довожу начатое до конца.
Но, говоря это, Джек знал: прежде чем вернуться в Гималаи, он должен быть уверен, что ему хватит на это мужества. Впервые за долгую альпинистскую карьеру он сорвался с горы, и, как выяснилось, лавина лишила его не только верного друга и напарника. Способен ли он и впредь совершать восхождения с некогда присущим ему хладнокровным презрением к опасности? Скоро он это проверит.
Джек Фернесс считал Йосемитскую долину своей духовной родиной. Именно здесь, на высоких склонах Сьерра-Невады, оттачивал он технику восхождения. За двадцать пять лет он потерял здесь шестерых друзей и одного из старших братьев.
Теоретически спуск на веревке вдоль гладкого отвесного склона длинными грациозными скачками — один из самых безопасных приемов, дарующих альпинисту массу волнующих впечатлений. Но именно так погиб его брат Гари. Он скользил вниз вдоль двухтысячефутовой Вашингтонской колонны, и на высоте тысяча футов его страховка, истрепавшаяся от многочисленных рывков, неожиданно лопнула. Со дня гибели Гари минуло девятнадцать лет, но до сих пор недели не проходило, чтоб Джек не вспомнил о нем.
