Юлия Андреева - Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии
В первый же день работавшие в клубе филиппинки дали нам понять, что все постоянные и денежные клиенты клуба закреплены за ними, а значит нам оставалось только ждать, когда в клуб забредут новые посетители, желающие клюнуть на нашу троицу.
Милли и Рилли – румынки, жившие вместе с нами в «апартаментах», должны были уехать через неделю. Следовательно нам предстояло разузнать от них как можно больше о здешних обычаях и нравах.
Через пару-тройку часов недовольный менеджер отозвал меня в сторону, велев Милли перевести его слова Полине, дабы та могла в свою очередь донести до меня причину начальственного недовольства.
– Почему ты не говоришь по-японски?! – сокрушенно спросил он.
Милли и Полина автоматически перевели мне слова нашего нового босса и с открытыми ртами уставились на него самого.
Первый день работы в клубе – и такая планка!
Любопытно, считает ли он меня потенциально способной зарабатывать деньги и оттого сердится, что я покамест не могу изъясняться на его языке. Или же просто желает избавиться от меня?
Свои – чужие
Японские острова – особый мир, который долгое время был недоступен для пришлых. Поэтому у японцев сформировалась специфическая, не свойственная ни одному другому народу общность.
Понятие «свои» можно сравнить с кругами на воде. Ближний к центру и самый малый круг – родственники, семья. Далее идет круг близких друзей, соседей, сослуживцев, просто знакомых. И так далее…
Иностранцы никогда не вольются даже в самый последний круг «своих» – они всегда останутся «чужими».
В общении с «чужаками» японцы будут проявлять профессиональную вежливость. Если представитель другой национальности зашел в магазин или кафе, где работают японцы, гостю всегда будут оказаны почет и уважение. Тем не менее, в отношении иностранцев, даже длительное время проживших в Японии, сохраняется дистанция: с ними нужно держать ухо востро, разговаривать лишь на общие темы. Японец никогда не будет выворачивать душу наизнанку перед инородцем. Даже живя и работая за границей, они не путают «свое» и «чужое», сами же мучаясь от этого.
Из-за глобального перенаселения японцы волей-неволей привыкли всегда быть в обществе и – одновременно – не быть в нем. Общаясь даже друг с другом они словно бы нацепляют на себя своеобразные маски. Так, например, они могут ласково улыбаться и кивать собеседнику, думая при этом о своем или расспрашивать вас о неинтересных для них самих вещах – лишь бы не показаться невежливыми.
Они могут влюбляться в иностранцев, жениться, иметь совместных детей, но все равно держать тонкую, иногда заметную только им самим дистанцию.
Понятия «чужие», «чужое» распространяется на все, что не имеет отношения к Стране Восходящего Солнца. Находясь в другой стране, вежливые на родине японцы, могут вытворять вещи, которые никогда бы не сделали у себя дома.
Это происходит оттого, что нарушение этикета в мире «чужих» не является преступлением. За границей можно делать все, что угодно при условии, что об этом не узнают дома.
Об отчужденности и расслоенности всех этих ближних и дальних кругов «своих» говорит, в частности, следующий факт: уходя из того или иного заведения домой, клиент-японец говорит не «я ухожу», а «я возвращаюсь», поскольку вернуться японец может только домой.
Желая сообщить, что он еще вернется в понравившееся ему место, японец никогда не скажет: «Я еще вернусь». Скорее он употребит фразу типа: «Приду еще раз» либо «приду в такой-то день».
А то и просто перейдет на-английский.
Пьянь, рвать, дрань – а в общем-то японцы
Япония странное место. Изобразим на бумаге глобус, наметим на нем Россию и Японию (мы в клубе так развлекались) и затем пририсуем двух человечков, упирающихся ногами в эти страны: мол, вот тут живу я, а тут вы. Неизменно получится, что японцы окажутся относительно нас головой вниз, и ничего тут не попишешь. Поэтому мы и не понимаем друг друга.
В Японии все не так, даже луна валяется вдрызг пьяная с задранными кверху ногами. Если бы только луна.
В клуб часто заходят целые делегации: платящий за гулянку босс и целая толпа уставших после работы, но все же вынужденных развлекаться в угоду корпоративным правилам, подчиненных. Этих редко когда можно раскрутить на чаевые. Те что пришли в ночной клуб в первый раз сидят, будто аршин проглотив, и низко кланяются на каждое слово.
Скука! Совсем другое дело завсегдатаи и матерые пропойцы. Эти приходят в ночные заведения с завидной регулярностью, оттого и чувствуют себя там практически хозяевами.
В японских клубах и ресторанах никому из начальства не придет в голову не впускать посетителей без галстуков или в непотребном виде. Гость, он же клиент – бог и царь. И не важно, трезвый он или пьяный, одет в грязные шорты и потную майку или явился в халате. Всем почет и уважение.
Гость открывает дверь, и тут же, со всех сторон – многоголосое: «Ирассяимасэ!» («Добро пожаловать!»). Но клиент не спешит проходить, придирчиво осматривая заведение и вскочивших при его приближении девушек. Затем он неторопливо интересуется, кто из девушек «ичибан» [6], и заказывает ее.
Потом, все так же степенно проходит в зал и садиться за предложенный ему столик. Менеджер привычным движением подтягивает брюки и садиться на корточки принимая заказ.
Иногда особенно щедрый гость поит не только девушек, но и менеджера с официантами, и те не смеют отказаться – как же, гость проявил уважение.
Однажды я стала свидетелем того, как постоянный клиент велел страдающему язвой желудка бармену выпить бокал пива. Старика все звали Сухарь, он действительно был похож на высушенную воблу, все знали, что он мучается болями, и я всерьез испугалась за его здоровье. По лицу старика я поняла, что он думает о том же.
Никто в клубе не любил бармена, но и не желал ему смерти. Приняв пузатый бокал и вежливо поблагодарив щедрого гостя, старик произнес роковое «кампай» и, выпрямив свою сгорбленную спину, поднес бокал к губам.
В тот же миг филиппинка, сидевшая рядом с гостем и наблюдавшая ту же сцену, уронила на пол бутылку с пивом. Гость обернулся на резкий звук, а я в это время выхватила из рук старика бокал, поставив рядом с ним пустой.
Бармен бросил на меня быстрый благодарный взгляд и тут же отер рукой свои сухие губы.
– Спасибо господин! Не желаете ли чего-нибудь еще?
Филиппинка, уронившая бутылку, улыбнулась мне из-за плеча гостя.
Ни с Сухарем, ни с филиппинкой мы никогда впоследствии не обсуждали произошедшего.
Я уже говорила о том, что японцы могут явиться в клуб в самом что ни на есть затрапезном виде. Но на самом деле их тоже можно понять, попробовали бы вы целый день, даже в жару ходить в черном похоронном костюме, быть в напряжении, как бы чего не ляпнуть и кланяться, как болванчики. Не удивительно, что выбравшись из этого казенного футляра, они становятся совершенно другими людьми, веселыми, пьяными и отвязными.
