Валентин Новиков - Острова прошедшего времени
Когда я пришел домой из школы, возле подъезда стояла машина «скорой помощи». Я подумал, что ее вызвала мама, но, войдя в подъезд, на лестнице, ведущей в подвальный этаж, увидел Тоньку. Ей что-то объяснял высокий мужчина в белом халате. Он был чем-то недоволен, раздраженно жестикулировал и недоуменно пожимал плечами.
Я подошел к ним. Тонька посмотрела на меня и пальцем вытерла со щек слезы.
Из комнаты Сокальской вышла девушка в белом халате, с большой никелированной коробкой.
– Ну, ничего, не плачь, рыженькая,– сказал Тоньке врач.– Поправится твоя бабушка, только надо, чтобы она не волновалась, понимаешь?
– Понимаю,– Тонька снова убрала пальцем со щек слезы.
Врач и медсестра ушли. Мы с Тонькой остались вдвоем.
– Просто неудобно,– сказала Тонька.– Никакая она мне не бабушка, а приходится скрывать. Этот дядька так ругался, что за старухой никакого ухода. Где только черти носят шефов, я им покажу! Хотя толку-то от них – придут, наследят... А старуха все равно одна...– Тонька засунула руки в карманы линялой материной кофты, висевшей на ее худых плечах, как на вешалке.
– Постой, а что с ней?
– Сердечный приступ. «Скорая» уже второй раз приезжает. А что будет ночью?
– И никто из взрослых не приходил?
– Приходил... Как не приходил? И Светкин отец приходил, и твоя мама, и Танькина бабушка. Побудут немного и уходят. Всем некогда, все куда-то торопятся. Пойдем...– Тонька потянула меня за рукав.
Первый раз в жизни я вошел в комнату Сокальской. Старуха лежала на постели, свесив к полу руку. Глаза были прикрыты тяжелыми синими веками. Дышала она неглубоко и редко, как будто ей надо было воздуха меньше, чем всем остальным людям.
Возле стола серый котенок играл с бахромой истертой плюшевой скатерти. Вся мебель в комнате была мягкая, но ветхая от времени. Продавленный диван, кресло с торчавшими сквозь обивку пружинами. На стенах какие-то старые расколотые и склеенные тарелочки, фотографии в темных деревянных рамках.
Тонька подняла руку старухи и осторожно положила на одеяло. Потом влезла на табуретку и, встав на цыпочки, открыла форточку. Окно не открывалось вовсе. Меня Тонька заставила снять со стены блеклый коврик, собрать половики и нести вытряхивать на улицу, а сама принялась мыть пол.
Когда, вытряхнув половики, я вернулся, Тонька, стоя над тазом, грела под мышками свои замерзшие от холодной воды руки и улыбалась мне. Невозможно понять, что она думает, то вроде бы без причины злится, то ни с того ни с сего улыбается, а вообще она дерганая и взбалмошная. Пол она уже вымыла, в комнате стало свежее.
И тут пришли шефы. Ввалились с портфелями, не сняв обуви.
– А ну разувайтесь! – прикрикнула на них Тонька.
Она мигом распределила обязанности – одного послала в аптеку, другого – в домовую кухню, а третьего заставила мыть снаружи окно.
И я заметил, что Сокальская, глядя на них, постепенно успокаивалась. На щеках ее появился слабый румянец.
Тонька села к ней поближе и сказала:
– Мы найдем вашу Мушку, бабушка, обязательно найдем. А если не найдем, у Светы есть собачка... принесем вам щенка.
Сокальская протянула руку и осторожно поправила светлые растрепанные волосы на Тонькином лбу.
– Ничего, детка,– тихо сказала она.– Заходите ко мне почаще, вот мне и хорошо будет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дядя Альберт встретил нас у калитки.
– Проходите прямо в сарай,– сказал он.– Только ничего не трогать.
Мы прошли в широкие, настежь распахнутые двери и с опаской приблизились к странному кораблю. Корпус его был изготовлен из лиственницы, плотной и твердой, как кость, кое-где виднелись свежие потеки смолы, и пах корабль смолой, как, наверно, и должен пахнуть любой корабль до своего первого плавания. Славка вытянул нос и понюхал доски.
– А правда, здорово было бы попасть на миллион лет назад? – сказал Славка.
– Скажешь тоже, на миллион. Хотя бы лет на сто, когда нас с тобой еще и в помине не было.
Славка встал на заляпанную не то краской, не то каким-то клеем табуретку и заглянул через борт корабля.
– Ух ты! – сказал он.– А приборов-то – как в самолете!
Я спихнул его с табуретки и забрался на нее сам.
В это время вернулся дядя Альберт и, вытирая руки прожженным дырявым вафельным полотенцем, спросил:
– Ну как вам нравится эта штука?
– Корабль должен иметь название,– сказал Славка.
– Да? – Дядя Альберт отбросил полотенце.– Мне такая мысль не пришла в голову... И какое название ты предлагаешь?
– Надо назвать его «Товарищ».
– «Товарищ»? Ну что ж, «Товарищ», так «Товарищ», отличное название, в нем как будто звучит удача. Если хочешь, чтобы тебе повезло, бери с собой детей. Мысль несколько несуразная, но в ней что-то такое есть. Детская уверенность – великая сила, еще не получившая признания.
Я не мог понять по лицу дяди Альберта, всерьез он все это говорит или шутит. На этот раз он был какой-то суетливый и беспокойный.
– Значит, вы надумали плыть со мной? – спросил он.
– Что за вопрос! – воскликнул Славка.
Дядя Альберт приплюснул его нос указательным пальцем, словно кнопку электрического звонка.
– Ну что ж, махнем с вами на тысячу лет назад...
– А в будущее нельзя? – спросил Славка.
– В будущее? Когда-нибудь люди смогут поплыть и в будущее, но для этого нужны будут другие корабли... А кроме того, путешествие в будущее опасно.
– А в прошлое? – спросил Славка. Он, я видел, всерьез поверил во всю эту затею.
– В прошлое тоже.– Дядя Альберт отвернулся от нас, открыл стоявший у стены высокий деревянный шкаф, достал оттуда какой-то сверток, обернулся к Славке и спросил: – Боишься?
– Кто, я? – Славка даже покраснел от возмущения. Вот не думал, что он такой храбрый.
Дядя Альберт развернул сверток. В нем было небольшое яблоко. Непонятно только, зачем его понадобилось так завертывать и вообще показывать.
– Видите? – спросил дядя Альберт.
– Яблоко как яблоко,– сказал я.
– Да? – Дядя Альберт улыбнулся и склонил голову набок.– А какой сейчас месяц?
И правда, сейчас было начало июня, а на ладони у дяди Альберта лежало спелое румяное яблоко, какие бывают только в августе, с зелеными листочками.
– Так вот,– сказал дядя Альберт.– Позавчера я махнул один на сто лет назад. Попал в конец августа.
– Ну и как? – вытянул шею Славка.
– Никак, привез вот яблоко.
– Ясное дело,– сказал Славка.
А я разглядывал сбоку лицо дяди Альберта и ждал, что он вот-вот улыбнется, сразу станет понятно, что он шутит. Но ничего подобного я не заметил.
– А зачем корабль? – спросил Славка.
– Ты можешь предложить что-нибудь лучшее? – спросил дядя Альберт.
