Виталий Мелентьев - Искатель. 1973. Выпуск №6
Все правильно. Пять штук покрышек куплены в соседнем городе, где находился крупный шинный завод. Грошев повертел товарный чек и, возвращая Камынину, отметил:
— Очень уж дешевы покрышки…
— Потому и взял. Знакомый шофер надоумил. Я ему денег дал, он и привез.
Еще не понимая, в чем дело, Николай насторожился.
— А откуда это узнал шофер?
— Он туда часто ездит. Ну и сказал, что на заводе забраковали партию покрышек — боковинки немного замялись — и передали в магазин для продажи по сниженной цене.
— Понятно… Шофер ваш дружок?
— Ну не то что дружок… И он и я одним делом болеем… А раньше вместе работали на молокозаводе. Но теперь он в автоколонне.
— Опять понятно, — все более настораживаясь, протянул Грошев. — А почему вы захотели вдруг продать эти покрышки инженеру Тихомирову?
— И это знаете?.. Ну что ж… С Тихомировым встречались не раз в автомобильном магазине. Он дал мне немало толковых советов, и когда я решил было продавать машину, пошел к нему — покрышки-то дешевые, хотелось, чтобы попали к хорошему человеку. Долг платежом красен.
— А скажите, Камынин, почему вы мне не сказали, что из вашей машины украли портфель?
Иван Тимофеевич долго молчал. Тяжело и трудно дышал. Потом махнул рукой и вперился взглядом в Грошева.
— Что ж… На честную так на честную. Жена моя работает в заочном институте. По совместительству. Проверяет контрольные работы студентов. Ну вот, заехали мы с ней в институт, она взяла работы и положила в портфель. Мы пошли по магазинам, то, се, потом в кино, а когда вернулись — портфель испарился. Что ей делать? Своих заочников она примерно знала, кто на что способен, — тоже и проставила им отметки… не ниже тройки. Пятерок тоже не ставила. Известила, ждала, что кто-нибудь потребует контрольные работы обратно. Тогда б она объяснила, как все случилось. Но никто не потребовал. Вот почему я промолчал — скандала не хотел, неприятностей жене.
Мысленно Грошев усмехнулся: он был заочником и сам ни за что бы не потребовал работу обратно, если получена четверка или хотя бы тройка. Но вслух сказал:
— Очень жаль. А если бы вы тогда сказали о пропаже, мне было бы много легче работать. А где теперь дружок-то этот, шофер?
— Я же сказал — в автоколонне. Водит трайлер.
— И какое же у вас общее увлечение с этим шофером… забыл фамилию?
— А я ее вам и не докладывал. И давайте договоримся. Как я понимаю, вы пришли не случайно. Расследуете дело о пропаже на базе. Естественно, что сторож находится под подозрением. Надо думать, с моей биографией знакомы, и потому подозрения усилились, Так вот, я воробей стреляный. Говорите и спрашивайте честно, а мне скрывать нечего. Даже и то, что в самом деле может показаться незаконным, я расскажу сам. Фамилия моего дружка? Ивлев Борис Андреевич. С молокозавода ушел еще до раскрытия шайки преступников и потому даже не привлекался к следствию. Что между нами общего? Цветы. Оба увлекаемся гладиолусами. Меняемся сортами, охотимся за ними, сами потихоньку выводим. А для этого, я сразу говорю, в другие города ездим. Вот почему, когда жена воспротивилась продаже «Волги», я даже обрадовался. Вот так.
«Вот так, товарищ Грошев, — подумал Николай. — Попался тебе действительно стреляный воробей. Его на мякине не проведешь». А вслух спросил:
— Что ж у вас тут незаконного?
— Цветы.
— Не совсем понимаю.
— Торгую не только цветами, но и луковицами, посадочным материалом.
— Поподробнее.
— Пожалуйста, — все так же отрывисто, с отчаянной решимостью в голосе откликнулся Камынин. — Когда меня подкосила последняя беда и я пошел в сторожа, места себе не находил. И стыдно и противно, а главное, руки тосковали. Они у меня рабочие. А должность-то получилась стариковская. Вот я и увлекся гладиолусами. Очень они мне понравились. Они разрослись. Куда девать? Как вы, не знаю, а я лично не могу, когда что-либо, трудом добытое, сделанное, пропадает зря. Хоть свое, хоть чужое. А самому торговать стыдно. Я тогда связался с соседкой, она приторговывает на цветочном базаре, и стал сдавать цветы ей. Исполу. Половина выручки ее, половина моя. То же самое почти получилось с луковицами. Когда менял, а когда и продавал. Но тоже не сам. В каждом крупном городе обязательно есть торговцы семенами, луковицами и прочим. Вот им и привозил.
— Куда?
— В разные места. Главным образом где надеялся разжиться новыми сортами. А это значит, не в той стороне, где покрышки покупались. На севере гладиолусы растут неважно. Ездил больше южнее. И в Москву ездил. Вот. Такие у меня незаконные поступки…
— Ну, это поступки законные, — несколько разочарованно протянул Грошев, но фамилии торговцев из других городов на всякий случай записал.
— А больше я за собой никаких грехов не ведаю.
— Верю, но проверять обязан.
— Проверяйте. Ни в одной из секций я ни разу не бывал. О товарах у меня поначалу экспедиторы спрашивали. Каждому хочется получить для магазина что-нибудь получше. Но потом поняли — ничего не знаю, и отстали. Дежурство несу по-своему. Составил график на каждый день недели и по графику обхожу владения: один раз через пятнадцать минут, другой через сорок, а потом через десять — словом, никогда не делю обходы на равные части. Например, на час или полчаса. Поэтому, думаю, преступники не могли найти такое время, когда можно было бы действовать безнаказанно.
— Скажите, а овраг вы тоже просматривали?
— Обязательно. Но не часто.
— Почему?
— Здание вы наше видели. Сложено не на цементе, а на известке с молоком да яичным белком. Такое чем дольше стоит, тем крепче становится. Чтобы пробить ту стенку, нужно время и время. И если бы начали пробивать, я бы услышал… Если подкоп, так это ж надо делать лаз сначала под стену. На это не один день требуется, и ни землю, ни сам подкоп скрыть невозможно. Я хоть раз в день, но обязательно ту стену обследую.
— А в выходные?
— В соседнем дворе тоже база. И там сторож. Так мы с ним напарники. Когда я выходной — он меня подменяет, когда он — я его. Он зарплату у нас дополучает за подмену, я — у них. Так что все хорошо получается.
— Выходит, что один сторож охраняет два объекта?
— Бывает… — сразу согласился Камынин. — Особенно весной и летом. У нас ночи зеленые, все видно, и двум сторожам делать нечего.
— И в такие дни, когда за вас работает напарник, вы и ездите тогда по своим цветочным делам?
— И так бывает… Но бывает и по-другому. С женой в театр сходим или в кино, в гостях задержимся, я прихожу попозже: напарник присмотрит.
