Семен Кривошеин - Искатель. 1965. Выпуск №3
— Что с ней делать?
— Ничего. Если случайно он вернется, а потом выйдет из дома, незаметно следите за ним. Осторожней, он вооружен. Если появится отец, что меня весьма удивило бы, следите и за ним…
Несколько минут спустя Мегрэ ехал к Северному вокзалу. Он вспомнил, как в кафе на Елисейских полях дочь Лагранжа сказала: «Все люди на это способны. Не так ли?»
Нечто подобное, во всяком случае, она сказала.
Он пробрался через толпу, нашел Люкаса, тот мирно болтал с инспектором железнодорожной полиции.
— Вы с ордером, патрон? Сразу предупреждаю, что тип в камере хранения очень упорный и полиция не производит на него никакого впечатления.
Люкас говорил правду. Этот тип тщательно проверил документы, долго переворачивал их в разные стороны, надел очки, чтобы изучить подписи и печать.
— Поскольку с меня снимается всякая ответственность…
Он неодобрительно указал на большой серый старомодный чемодан с изорванным чехлом, обвязанный веревками. Люкас преувеличивал, но все же от чемодана шел слабый тошнотворный запах, хорошо знакомый Мегрэ.
— Надеюсь, вы не станете здесь его открывать?
Был конец рабочего дня. Люди толпились у билетных касс.
— Кто-нибудь нам поможет? — спросил Мегрэ у хмурого служащего.
— Существуют носильщики. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я его собственноручно тащил?
Чемодан не входил в маленькую служебную машину полицейского управления. Люкас погрузил его в такси. Все это было, конечно, не по инструкции. Но Мегрэ спешил.
— Куда его везти, патрон?
— В лабораторию. Самое верное. Возможно, Жюссье еще там.
На лестнице он встретил Торранса.
— Вы знаете, патрон…
— Ты его нашел?
— Кого?
— Юношу?
— Нет. Но я…
— Тогда до скорого…
Жюссье действительно еще не ушел. Они стояли вчетвером вокруг чемодана, фотографировали его со всех сторон, прежде чем открыть.
Полчаса спустя Мегрэ вызвал по телефону начальника полиции.
— Шеф только что вышел, — ответили ему.
Он позвонил к нему домой и узнал, что шеф обедает в одном из ресторанов на левом берегу. В ресторане его еще не было. Пришлось ждать минут десять.
— Простите за беспокойство, шеф. Это Мегрэ, по делу, о котором я вам докладывал. Люкас был прав. Мне кажется, вам нужно приехать, так как дело касается известного лица и может получить нежелательную огласку.
Пауза.
— Андрэ Дельтей, депутат… Да… Я совершенно уверен… Хорошо. Жду вас.
(Продолжение следует)Юрий ПЕРОВ
«ТЕНЬ»
Пашка знал, что после шторма хорошо берет кефаль. Он проснулся в пять часов утра, увидел спокойное море и стал собирать спиннинг.
Шлюпка стояла под брезентом в нескольких шагах от моря. Пашка поставил ее на попа, подлез под нее. Банка гребца пришлась как раз на плечи. Утопая в прохладном после штормовой ночи песке, Пашка зашагал к морю со шлюпкой на плечах. Потом сходил за веслами, спиннингом и одеждой. Его голой спины коснулись первые лучи солнца: оно вставало из-за вишневых деревьев на территории лагеря и еще не грело. Пашка почувствовал скорее прикосновение света, чем тепло. Он стоял и смотрел на море.
Море отдыхало. Плети глубинных водорослей, расплющенные медузы, мелкие ракушки и древесная щепа усеяли широкую полосу утрамбованного волнами сырого песка.
Пашка постоял еще минуту. Потом вошел в воду и повел шлюпку в море, толкая перед собой. Двигался не спеша, обдумывая, у какой вехи лучше привязаться. Когда вода дошла ему до пояса, по днищу что-то ударило и заскрежетало. «Коряга, — решил Пашка, замедляя движение, — а может, камень штормом прикатило». Он чуть отвел шлюпку и склонился над водой.
На дне не было ничего. Дно было чисто. Только крошечный рак-отшельник, быстро-быстро перебирая лапками, засеменил из тени от Пашкиной головы под солнце.
Он обошел вокруг лодки. Ничего! Он опустил руку в воду и стал ощупывать днище лодки. Ага, вот! Кажется, нашел.
Пашка достал из лодки маску и, поеживаясь, медленно опустился в воду. Чтобы подлезть под днище шлюпки, пришлось лечь на спину. Справа от киля царапина, будто стесано углом топора. Пашка приблизил лицо в маске к самому днищу. Глубина царапины — миллиметров пять.
— Черт знает что! — пробурчал Пашка, вынырнув и стянув маску с лица. Потом он снова надел маску и, согнувшись в три погибели, стал кружиться на одном месте, придерживая шлюпку рукой.
Дно было чисто.
…Кефаль не клевала. На дне шлюпки изредка всплескивали две зеленухи. Пашка услышал звук горна из лагеря и погреб к берегу. Вытащил шлюпку на песок и пошел завтракать.
Завтрак был в разгаре. Между четвертым и шестым столами шла ожесточенная перестрелка черешневыми косточками. Пашка срочно организовал перемирие. Он нагнулся, молниеносно ухватил под столом руку Витьки Семечкииа с зажатым в ней метательным орудием — ложкой. «Крупный калибр» дал осечку.
— Шумишь? — безразлично спросил Пашка.
— Ага! — радостно подтвердил Семечкин и попытался вырваться.
Пашка забрал у него ложку и пошел к раздаточной.
— Будешь есть руками.
— Они у меня не стерильные, — ухмыльнулся Витька, — и к тому же это непедагогично.
— А я не педагог. Я — спасатель, — бросил на ходу Пашка.
Столовая опустела. За столом только Пашка. Да еще в окне раздаточной подперла щеку кулаком Марта Васильевна, шеф вздыхает, глядя на спасателя. Ей любы мужчины вообще, а особенно те, кто помногу ест и ростом вышел.
— Может, мясца подбросить, студент? А? — вздыхает Марта Васильевна.
Минут через тридцать Пашка уже развозил на шлюпке флажки. А вскоре шумная орава ребят, поднимая брызги, плескалась вокруг лодки. В борт вцепились чьи-то руки.
— А я веслом! — гаркнул спасатель.
Над кормой показалась мокрая мордочка Витьки Семечкина.
— Держись, переверну! — закричал Витька и навалился грудью на борт.
— Попробуй, — засмеялся Пашка, налегая на весла.
Вдруг Пашка заметил: улыбка сползла с лица мальчишки, и сквозь загар проступила серая бледность. Тихонько охнув, Витька разжал пальцы.
— Ты не тонуть ли собрался?
Пашка перегнулся через борт и ухватил Витьку под мышки. Глаза мальчика были закрыты, голова свесилась набок.
— Витька! Витька!.. Ты что? — завопил Пашка.
Он рывком втянул мальчишку в лодку. На правой Витькиной ноге через всю икру тянулась глубокая рана. По щиколотке густо стекала кровь. На секунду Пашка опешил. Затем, придерживая одной рукой безжизненно обвисшее тело, дернул что было сил якорный конец. Веревка выскочила вместе с кольцом. Разодрав подол рубахи, Пашка скатал жгут и перетянул Витькину ногу выше колена. Потом взялся за весла. Шлюпка медленно развернулась.
