Александр Дюма - Капитан Памфил

— Хм! — степенно произнес москито.

— Черт возьми! — смеясь, воскликнул капитан.

— Черный Змей — великий вождь! — продолжал гурон.

— Памфил — великий капитан! — ответил моряк.

— Зачем капитан Памфил явился на земли Черного Змея?

— За двумя жалкими ивовыми прутиками: из одного он сделает брам-стеньгу, из второго — утлегарь бом-кливера.

— А что капитан Памфил даст взамен Черному Змею?

— Бутылку огненной воды.

— Капитан Памфил — желанный гость, — сказал гурон, немного помолчав, и выражая этим согласие, протянул руку.

Капитан взял руку вождя и стиснул ее в знак того, что сделка заключена. Черный Змей перенес эту пытку как настоящий индеец — со спокойствием во взгляде и улыбкой на губах; увидев это, моряки, с одной стороны, и москито — с другой издали три громких приветственных возгласа, выражая свою радость.

— А когда капитан Памфил даст огненную воду? — спросил гурон, высвобождая свои пальцы.

— Сию минуту, — ответил моряк.

— Памфил — великий капитан, — склонившись, произнес гурон.

— Черный Змей — великий вождь, — ответил моряк, возвращая ему поклон.

Затем они с одинаковой важностью повернулись друг к другу спинами и размеренным шагом направились каждый к своему войску, чтобы сообщить о происшедшем.

Часом позже Черный Змей получил бутылку огненной воды. Капитан Памфил в тот же вечер присмотрел для себя две подходящих пальмы.

Однако, поскольку плотнику на изготовление стеньги и утлегаря требовалась неделя, капитан, рассудив, что за это время полное согласие между его командой и туземцами может быть нарушено, велел провести по берегу черту, за которую его матросы не должны были выходить ни под каким предлогом. И Черный Змей тоже обозначил некие границы, отдав своим людям приказ не переходить их; затем на середине разделявшего два лагеря пространства поставили шатер — он должен был служить залом для переговоров двух вождей, когда взаимные интересы потребуют их встречи.

На следующий день Черный Змей с индейской трубкой в руке направился к палатке. Видя, что вождь москито настроен миролюбиво, капитан Памфил выступил ему навстречу с носогрейкой во рту.

Черный Змей выпил свою бутылку огненной воды и желал получить вторую. Капитан Памфил, хоть и не отличался особенным любопытством, был не прочь узнать, как получилось, что он встретил на Панамском перешейке, да еще вождем москито человека, которого он оставил на берегах реки Святого Лаврентия вождем гуронов.

Итак, поскольку оба были расположены пойти на некие уступки, чтобы добиться желаемого, они сошлись как два друга, которые счастливы встретиться вновь; затем, доказывая этим полное братство, Черный Змей взял носогрейку капитана Памфила, а капитан Памфил — трубку Черного Змея, и оба с важностью пустили клубы дыма друг другу в лицо. Немного помолчав, Черный Змей произнес:

— Табак моего бледнолицего брата очень крепок.

— Это означает, что мой краснокожий брат хочет освежить себе рот огненной водой, — ответил капитан Памфил.

— Огненная вода — молоко гуронов, — продолжал вождь с исполненным презрения величием, доказывавшим, что он чувствовал все свое превосходство над европейцами по этой части.

— Пусть мой брат выпьет, — сказал капитан Памфил, вытащив из кармана фляжку, — а когда этот детский рожок опустеет, мы вновь его наполним.

Черный Змей взял фляжку, поднес ее ко рту и одним глотком выпил почти треть содержимого.

Затем ее взял капитан, встряхнул, желая определить, сколько недостает, и, поднеся к губам, прильнул к ней поцелуем, ни в чем не уступив сотрапезнику. Тот, в свою очередь, захотел снова ее взять.

— Подожди минутку, — возразил капитан, поставив ее между ног. — Теперь, когда мы выпили две трети фляжки, поболтаем немного обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались.

— Что хочет узнать мой брат? — спросил вождь.

— Твой брат хочет узнать, — продолжал капитан Памфил, — как ты сюда попал: по морю или по суше.

— По морю, — лаконически ответил гурон.

— А кто тебя привез?

— Вождь людей в красных одеждах.

— Пусть Черный Змей развяжет свой язык и поведает свою историю бледнолицему брату, — предложил капитан Памфил, снова протянув гурону фляжку, которую тот осушил одним глотком.

— Мой брат слушает? — осведомился вождь, и взгляд его несколько оживился.

— Слушает, — ответил капитан, прибегнув для ответа к той же краткости, какую предписывал вопрос.

— Когда мой брат покинул меня во время бури, — начал вождь, — Черный Змей продолжал подниматься по большой реке, но уже не в своей лодке, которая разбилась, а пешком вдоль берега. Так он шел пять дней, и оказался на берегах озера Онтарио; затем, перебравшись через него в Йорк, он вскоре достиг озера Гурон, где стоял его вигвам; но за время отсутствия Черного Змея произошли великие события.

Англичане гнали перед собой краснокожих до тех пор, пока постепенно не добрались до берегов Верхнего озера; Черный Змей застал свой поселок обитаемым бледнолицыми, и его место у очага предков было занято.

Тогда он удалился в горы, где берет свое начало Оттава, и созвал своих молодых воинов; они вырыли томагавк и собрались вокруг, столь же многочисленные, как были лоси и олени прежде чем бледнолицые появились у истоков Делавэра и Саскуэханны. Тогда бледнолицые испугались и отправили к Черному Змею посольство от имени губернатора. Они предложили дать ему шесть ружей, два бочонка с порохом и пятьдесят бутылок огненной воды, если он захочет продать родительский кров и поля своих предков; в обмен на этот кров и эти поля они давали ему землю москито, которую республика Гватемала только что уступила бледнолицым. Черный Змей долго сопротивлялся, хотя предложения были соблазнительными; но, на свою беду, он попробовал огненную воду, и это его погубило: он согласился на условия договора, и обмен совершился. Черный Змей бросил камень себе за спину со словами: «Пусть Маниту отбросит меня далеко от себя, как я поступаю с этим камнем, если я когда-нибудь снова ступлю ногой в леса, прерии или на горы, простирающиеся от озера Эри до Гудзонова залива и от озера Онтарио до Верхнего».

Его сразу же отвезли в Филадельфию, посадили на корабль и отправили на Москитовый берег, и тогда Черный Змей и молодые воины, сопровождавшие его, построили хижины, которые мой брат может увидеть отсюда. Когда хижины были готовы, вождь бледнолицых водрузил над самой большой из них английский флаг и вернулся на свой корабль, оставив Черному Змею документ, написанный на неизвестном языке.