Юрий Гулин - Пять из шести
На следующее утро все случилось так, как предсказывал Крейси. На этот раз все прошло как по нотам. Я получил свою пулю прямо в искусственный затылок, забрызгал мозгами – понятное дело не своими – салон самолета и благополучно выпал за борт. Когда ребята улетели ко мне подошел Крейси.
– Все складывается просто замечательно! – воскликнул он. – Через пару часов включится маяк и укажет нам расположение базы.
Я уже и думать забыл об этом маяке, когда в домик где я мирно дремал, ворвался Крейси со товарищи.
– Покажите, что у вас в карманах! – прокричал он таким страшным голосом, что я безропотно стал выкладывать вещи из одежды на стол.
– Как она у вас оказалась?! – Крейси держал в руках красную пудреницу.
– Вот черт, – смутился я. – Одолжил у Светланы, чтобы побриться, а вернуть забыл.
Крейси в изнеможении опустился на стул.
– Свободны парни! – отпустил он своих помощников, а потом уставился на меня странным взглядом.
Тут до меня дошло.
– Маяк в пудренице? – спросил я.
Крейси только кивнул.
– Но откуда я мог знать? Могли бы предупредить.
– О чем? – спросил Крейси. – О том, что пудреница предназначена для женщин, а мужчина, если он конечно не гей, использует для бритья свое зеркало? А вы, Мигель, не гей, вы… – он не договорил, поднялся и направился к двери.
– И что теперь делать? – спросил я его спину.
– Задрать штаны и бегать! – зло произнес он на чистейшем русском языке и вышел, хлопнув дверью.
Вот сука, знал язык и так долго это скрывал.
Майор Максимов
Генерал заслушал мой отчет по операции "Латинское танго" потом спросил:
Муромов их что, через Боливию – Венесуэлу выводит?
– Так точно!
– А почему не через Антарктиду?
– Не могу знать. Видимо так сложились обстоятельства. Послать по этому поводу запрос?
– Не надо. Это, в конце концов, сейчас вторично. Ты мне лучше вот на какой вопрос ответь, только честно: мы что, все эти годы пустышку тянули?
Мне с трудом удалось сохранить спокойствие.
– По одним фотографиям трудно судить, товарищ генерал. Надо дождаться пока прибудут оригиналы.
– А может, будет лучше, если они не прибудут? – глядя мне в глаза, спросил генерал.
– Не понял, – растерялся я, – как это?
– Да никак, – генерал усмехнулся. – Шуток подполковник не понимаешь? Свободен!
Полковник в отставке Муромов
Отведенной мне маленькой комнаты в небольшом домике на базе ЦРУ в лесах Латинской Америки я старался без особой нужды не покидать. Особо свободу передвижения мне никто не ограничивал, но я по своему опыту знал, что путаться под ногами у коммандос не следует. Еще меньше мне хотелось сейчас встречаться с Крейси. Дела у него шли неважно, и я был отчасти тому виной. Полет самолета, на котором умыкнули Старха и Светлану, удалось отследить, но без маяка лишь частично. В квадрат, где могла находиться база, отправили разведгруппу, пропала и она.
За этими невеселыми размышлениями и застал меня Крейси, который сам пожаловал ко мне в гости. Лицо его буквально трескалось от самодовольства.
– База обнаружена! – сообщил он. – Собирайтесь, сейчас вылетаем.
Но в вертолеты, куда грузились коммандос, нас не пустили. Полковник, командующий операцией по захвату и ликвидации базы наркоторговцев, отказался взять нас на борт.
– Формально он имеет на это право, – сквозь зубы пояснил Крейси. – Я должен был обнаружить базу, и я ее обнаружил, теперь его черед.
Вертолеты вернулись через несколько часов, но ни Вяземского, ни Светланы они не доставили. Я стоял в сторонке и наблюдал за бурным выяснением отношений между полковником и Крейси. Наконец они разошлись в разные стороны, и Крейси подошел ко мне.
– Представляете, он их предоставил самим себе! Брать на борт посторонних ему, видите ли, запрещает инструкция.
– Так может такая инструкция есть? – осторожно заступился я за полковника, в душе одобряя его поступок. Старху и Светлане лучше держаться подальше от баз ЦРУ, как, впрочем, и мне.
– Конечно, есть, – согласился со мной Крейси. – Стал бы он подставлять свою задницу. Ладно, ждите меня здесь. Я похлопочу насчет вертолета. Слетаем туда сами. Операция закончена, и полковник не сможет этому помешать.
Когда Крейси скрылся в одном из домиков, меня кто-то осторожно похлопал по плечу. Передо мной стоял полковник.
– Ваши люди оказали мне огромную услугу, – почти не разжимая губ, произнес он, – и я не захотел отплатить им за это неблагодарностью. Ведь здесь они бы оказались в статусе военнопленных.
Закончив говорить, полковник резко повернулся и пошел прочь. Ко мне уже спешил Крейси.
– О чем вы говорили? – спросил он, глядя в спину полковника.
– Он подошел извиниться за то, что не смог взять на борт моих людей, – соврал я.
– Да? – усомнился Крейси. – Ладно. Бегом к вертолету.
Да, с наркоторговцами коммандос не церемонились. Сплошные разрушения и трупы. Следов Старха и Светланы на территории лагеря обнаружить не удалось. Крейси уже подумывал, не расширить ли круг поиска, когда охранение доложило о приближении партизан. Видимо какой-то отряд был во время захваты лагеря на задании и теперь спешил к месту трагедии.
– Улетаем! – скомандовал Крейси и побежал к вертолету.
Туда же устремились и остальные коммандос, а я метнулся в противоположную сторону. Мне вслед что-то кричали, может, даже стреляли, но я упорно продолжал бежать, пока не увидел партизан. Я запрыгнул в разрушенную хижину и затаился. Партизаны пробежали мимо, и вскоре я услышал выстрелы, видимо, палили вслед улетающему вертолету. Я покинул убежище и бодрой рысью покинул лагерь. В этих местах я не бывал, зато бывал в подобных и чувствовал себя вполне комфортно. Главное – я опять ушел от Крейси.
* * *В свое время я хорошо поработал в этих горах на имя. Теперь имя поработало на меня. Я таки нарвался на партизанскую засаду. Меня побили, но не сильно, больше для порядку, и доставили в штаб. Когда там поняли что пред ними знаменитый "амиго Мигель" моим мытарствам пришел конец.
Когда след Старха и Светланы отыскался в Ла-Пасе, я уже был в Каракасе. А вскоре туда прибыли и мои друзья. Этот ублюдок Макар едва не испортил нам встречу, но все закончилось благополучно. Бывшего партизана, а ныне бандита обыкновенного увели контрразведчики Чавеса, и мы сполна смогли насладиться обществом друг друга.
Поначалу я намеревался вернуться в Москву вместе с Вяземским и Светланой, но перед самым вылетом резко передумал и решил не возвращаться совсем. Самолет с моими друзьями на борту улетел, а я пошел в Российское посольство, нашел там нашего Конторского и честно во всем признался: мол, задание выполнил, отчет готов написать хоть сейчас, но на Родину пока не вернусь. Меня как заслуженного партизана Латинской Америки местные товарищи слезно просят остаться погостить. У меня на то и бумага имеется самим Уго Чавесом подписанная. Если че, то я всегда на связи. И как там насчет пенсии?
