Моя Калифорния - Лея Сван
— Ох, птичка, разве я могу устоять! Моё старое сердце мягкое словно воск… — На заднем фоне что-то неразборчиво прокричали в громкоговоритель. — О, это по мою душу! Пора на площадку. Поговорим вечером.
— Ещё секунду! — второпях слова цеплялись друг за друга, вырываясь непрерывной скороговоркой. — У нас проблема. Я только что встретила мистера Брауни. Он требует завтра к обеду полную оплату за квартиру.
— Старый хрыч совсем сдурел?! Мы расплатились пару недель назад!
— В том то и дело, он помнит, что мы платили, но настаивает на новой оплате завтра, ссылаясь на договор аренды. Иначе выставит нас и отдаст квартиру. Желающие уже есть (подозрения насчёт личности этих «желающих» я оставила при себе).
— Плевать на договор! Какого чёрта он творит? Он не может выставить нас вот так…
— Может! Ты же знаешь, что может. Если мы не заплатим завтра две тысячи…
В трубке повисло тягостное молчание. Тяжелый вздох и оборвавшее сердце,
— Я на мели, птичка. Если только у тебя есть…?
— У меня чуть больше семисот…. Может попросить у Эдди в счет зарплаты?
— Не выйдет. Я уже как-то пытался провернуть этот номер. Безрезультатно. У него, знаешь ли, «Принципы» не давать и не просить в долг. Так что…
— Так у тебя совсем ничего? — попыталась я ухватить за хвост ускользающую надежду.
— Ну, если пошарить по карманам и мелочь на карте… Может наберу баксов двести — триста. Нас это не спасёт.
— Ох, плохо…
— Да, мы в полной заднице, птичка!
Нули мерцали перед глазами, пробегая бесконечной вереницей. Нули, нули, нули…Тысяча долларов. Всего. Не так и много…
— Нет, я что-нибудь придумаю! — решительно тряхнув головой, едва не выронила мобильный.
— Знаешь что, дождись меня, вечером вместе покумекаем. Что-нибудь да сообразим. Ладно?
— Конечно! — я уже не слушала его, прикидывая возможные выходы из ситуации и отметая их один за другим. — До вечера!
Мысль обратиться за помощью к Фернандо едва мелькнув, показалась настолько омерзительной, что тут же растворилась. Допустить, чтобы слова Марка, будто я использую Фернандо в качестве спонсора, оказались правдой — ни за что! В конце концов, найти небольшую подработку не так уж и сложно. Подбодренный этим соображением мозг в качестве варианта тут же подбросил предложение. Почему бы не поговорить с Пьетро насчёт работы по вечерам? Добродушный владелец кондитерской, расположенной под нами, явно симпатизировал мне. Возможно даже удастся договориться об авансе…
За стенкой внезапно громыхнуло, и полился поток частящих речитативов рэпа, сопровождающихся взрывами ударных. О, Таниша проснулась! Обладательница удивительных светлых глаз, эта высокая, словно выточенная из цельного куска эбенового дерева афроамериканка, предпочитала красить копну курчавых, пышных волос в ярко-рыжий. В результате чего они приобретали ржавый оттенок охры, что, впрочем, вполне её устраивало.
Работала Таниша ночным ди-джеем на модной молодёжной радиостанции, поэтому вела преимущественно ночной образ жизни, возвращаясь под утро и отсыпаясь часов до четырёх дня. О её пробуждении узнавал весь дом сразу и одновременно — громкие ритмы арэн-би взрывали покой разморенных знойной сиестой обитателей. Беспокойная соседка отбирала композиции для своего ночного эфира и… просто наслаждалась.
Нам с Сэмми особенно повезло, Таниша снимала соседнюю квартиру и разделяла нас лишь тонкая стена, состоящая в основном из гипсокартона. Кроме разрывающей барабанные перепонки «музыки», соседство с Танишей имело ещё один бонус — её страсть к чаепитиям. «О, всего лишь чай!» — скажите вы, и будете абсолютно неправы! Чай являлся культом Танишы и это был не просто чай! Всякий из её друзей, знакомых и соседей рано или поздно оказывался жертвой этой страсти. Любой счастливчик (не исключая мисс Шарма) попадавший в гости к Танише (а гостей она обожала) перво-наперво поражался связкам разнообразных трав, корений и непонятных амулетов развешанных вдоль каждой из стен. Ощущение приюта колдуньи усиливалось бьющей в ноздри причудливой гаммой запахов, в которой терпкие ароматы мускуса и полыни соседствовали с более тонкими цветочными флюидами, и ещё чем-то неуловимым, смутно волнующим.
Яркие краски Таниша предпочитала не только в цвете волос. Каждый уголок её логова кричал о безудержном темпераменте владелицы: разноцветные подушки, блестящие ткани и длинные нити стекляруса соседствовали с высокими стопками компакт-дисков.
Надо ли говорить, что в гостях у Таниши я чувствовала себя почти как дома, на родине? Её приводили в безудержный восторг остатки моего индийского гардероба: расшитые пайетками сари и дуппаты. Конечно дуппаты. Подарив ей одну, я приобрела в лице соседки не только подругу, но и отличную компаньонку по вечерним чаепитиям. Правда чай с молоком она отвергала по принципиальным соображениям, зато заваривала свой. Совершенно волшебный! Иногда от него кружилась голова и, казалось, будто сейчас выпорхнешь из своего тела. А временами ощущался такой прилив сил, словно в тебе проснулась сила бога Шивы.
В оглушающе-кричащей через стену музыке весёлая трель моего телефона затерялась, совершенно растворившись. Если бы не случайный взгляд на вспыхнувший дисплей… Входящий номер был незнаком. Неужели с Юниверсал?!
Схватив телефон, плотно захлопнула дверь и в попытке хоть как-то приглушить шум подошла к окну. «Алло». Ответивший мужской голос я слышала впервые…
Длинная очередь, в хвост которой я пристроилась, продвигалась со скоростью умирающей черепахи. Где-то там, вдали, в ярком блеске огней и позолоты, у входа в отель, терялся её конец. Ловя блеск уличных всполохов чёрным лаком, кадиллак, оказавшийся перед моей машиной, продвигался так же неторопливо. Помпезность его размеров могла бы поразить неискушённого зеваку, но этом районе Беверли-Хилз роскошь была обыденным делом и снующие мимо авто, большей частью не уступали в ней ползущей передо мной громаде. Минуты медленно умирали, исчезая одна за другой в том неведомом, что называется вечностью и вот, наконец-то, аллилуйя! Свет в конце тоннеля — я почти на месте! Всего одна машина передо мной…
Кадиллак передо мной замер напротив парадных дверей отеля и, парнишка в ливрее тут же подскочил, открывая заднюю дверь. Недра монстра исторгли стройную мужскую фигуру в смокинге, а следом за ним выпорхнула хрупкая высокая девушка, с длинными, почти по пояс светлыми волосами, в струящемся розовом платье, скрывающем щиколотки.
Благодаря слепящему освещению несложно было заметить, что мужчина (удивительно похожий со своей спутницей) крайне раздражен. Бросив что-то резкое швейцару, он заставил того испуганно отшатнуться. Однако обернувшись к девушке, хозяин кадиллака моментально сменил тон и, ласково улыбнувшись, подставил локоть под изящную ручку. Наверно сестра — решила я, от нечего делать разглядывая эффектную пару. Потерявшись в мыслях, не заметила освободившегося подъезда, пока тот самый швейцар (или парковщик?) не махнул мне нетерпеливо — «Мисс!».
Суетливо нажав на педаль газа,
