Аркадий Вайнер - Искатель. 1972. Выпуск №1
«…и сегодня на утреннем заседании сената, — вещал голос из приемника, — сенатор Бердж Фулсам заявил, что он собирается представить на рассмотрение сената законопроект об ассигновании одного миллиона долларов на охрану этого новейшего оружия. Не исключено, что в палате представителей Хейдер Крейтчер предложит законопроект о выделении такой же суммы на укрепление службы государственной безопасности страны. «Наш долг — любой ценой добиться в этом случае полной секретности, — сказал сегодня утром репортерам сенатор Крейтчер, — и бережно хранить это изобретение в чреве демократии, где оно зародилось».
— Какого черта!..
Я снова захлопнул рот и стал слушать.
«…Пока не ассигновано средств на продолжение работ по усовершенствованию машины Мак-Суина. Один сенатор, выразивший желание, чтобы его слова не получили огласку, сказал, что, возможно, такой законопроект будет представлен на рассмотрение в следующем месяце, и добавил: «Мы не намерены с этим спешить». Изобретение может повлечь за собой серьезнейшие последствия, в Голливуде ряд кинофирм пытаются заполучить право на экранизацию биографии Мак-Суина. Нью-йоркское издательство «Стаб пресс» сообщило, что собирается выпустить книгу под заглавием «Наконец-то!» — о веке атомных машин. И. Р. Риско, мэр Парксайда, сегодня утром заявил, что хочет обратиться в муниципалитет с просьбой об ассигновании тридцати семи тысяч долларов на отливку статуи Эдолфа Мак-Суина — отца молодого изобретателя — и на сооружение ему памятника. Мак-Суин-старший был убит во время второй мировой войны, и скульптор изобразит его в военной форме с младенцем-сыном на руках. Дитя же, в свою очередь, будет сжимать ручонками атом в натуральную величину».
Меня взяло сомнение, действительно ли я сижу в аптеке около фонтанчика с содовой или это галлюцинация.
«…этим утром корреспонденты нашего радио неоднократно пытались взять специальное интервью у самого Мак-Суина, но им удалось передать нам только краткое заявление его матери. «Мне известно, что Джозеф хранит что-то в нашем подвале», — сказала миссис Мак-Суин».
В аптеку вошла какая-то женщина и уселась рядом со мной.
— Привет, Эл, — сказала она басом. — Мотаем отсюда.
Меня так и подбросило: начали сдавать нервы.
— Джо, — воскликнул я, — зачем ты напялил на себя эти тряпки? — Я оглядел большую, украшенную цветами шляпу, платье, пальто с меховым воротником. — Как ты ухитрился оттуда выбраться?
— Я надел вот эти мамины вещи и через черный ход шмыгнул в соседний дом к Хербу. А потом вышел на улицу из его парадного. Должно быть, они приняли меня за мать Херба. Бежим!
Я было полез в карман, чтобы расплатиться, но вспомнил, что так ничего и не заказал. Мы вышли из аптеки и сели в мою машину; но только я включил мотор, как увидел идущую по улице девушку.
— Взгляни-ка, Джо, — сказал я, — это часом не Эгги?
— Она, — сказал Джо и, выскочив из машины, с быстротой зайца помчался по улице.
Я пошел следом за ним на тот случай, если понадобится моя помощь. Она-таки понадобилась. Эгги презрительно отвернулась от Джо и продолжала свой путь. Джо потащился сзади, потом нагнал ее и попытался взять ее за руку.
— Эгги, я все объясню, ты только меня выслушай, — сказал он.
Эгги обернулась и дала ему пощечину.
— Эгги, ну, пожалуйста…
— Пожалуйста! — Она саркастически усмехнулась. — Джозеф Мак-Суин, кто бы мог подумать, что вы выкинете по отношению ко мне такой номер!
— Какой номер?
— Кто бы мог подумать! Кому пришло бы в голову, что, изо дня в день работая над своей машиной, вы мне даже не намекнули, что это атомная установка! Я никогда…
— Эгги, это не…
— Джозеф Мак-Суин, теперь уже нет никаких сомнений, что вы самый низкий, самый гнусный…
Вокруг них начала собираться толпа. Оно и понятно: не часто увидишь парня в женской одежде, который ссорится на улице с девушкой. И не каждый день услышишь, чтобы девушка так ругалась, как тогда Эгги.
Джо стоял и слушал. Спустя немного он, как видно, понял, что бесполезно ждать, пока она утихомирится. А тут еще раздался чей-то крик:
— Это же Мак-Суин! Тот самый атомник!
Мы с Джо рванули через дорогу к моей машине, прыгнули на сиденье, и я дал газ. Потом я оглянулся — Эгги даже не смотрела в нашу сторону.
Я вел машину, а Джо сидел как пришибленный. Через некоторое время он снял шляпу с цветами, расстегнув «молнию», стянул с себя платье и бросил все это на заднее сиденье. На нем остались одни шорты.
— А знаешь, Эл, — проговорил он, — если б я на самом деле изобрел атомную машину, мне б никто не поверил.
— Возможно, — сказал я.
К этому моменту лично я уже готов был уверовать во что угодно. Я повел машину по направлению к Сидэ-Хиллу, маленькому городишке милях в пятнадцати от Парксайда; там я остановился возле универсального магазина, и Джо купил себе рабочий комбинезон: к счастью, он захватил с собой бумажник. Он по-прежнему молчал — так и сидел молча с закрытыми глазами.
Когда мы проехали миль этак тридцать пять, Джо наконец заговорил.
— Эл, — произнес он, — я считаю, что мне необходимо сделать еще одну попытку. Останови машину у следующей заправочной станции.
Я выполнил его просьбу; Джо вошел в помещение станции, набрал номер «Парксайдского курьера» и попросил к телефону редактора. Редактора позвали.
— Говорит Джо Мак-Суин, — сказал Джо. И тут же на его лице отразились растерянность и недоумение. Он перевел взгляд с телефонного аппарата на меня. — Он сразу бросил трубку — не поверил, что это я. Посоветовал, чтобы я вкручивал шарики кому-нибудь другому.
— Вот незадача! — сказал я. — А может, попробуешь еще?
— Нет. Едем обратно. Я заставлю их выслушать меня!
Когда мы вышли на площадку перед станцией, к Джо обратился мальчишка, обслуживавший одну из бензоколонок:
— Пожалуйста, мистер Мак-Суин, дайте мне ваш автограф.
— Не дам! — рявкнул Джо. — Отвяжись!
В первый раз на моей памяти Джо Мак-Суин грубо обошелся с ребенком. «Проклятье! — подумал я. — До чего они его довели!» Обратно мы ехали медленно, и за всю дорогу Джо произнес одну-единственную фразу:
— Не понимаю, почему Эгги устроила такую сцену?
Из парксайдской аптеки мы вышли где-то между десятью и половиной одиннадцатого, а теперь на моих часах было около двух. Я свернул на Парксайд-авеню, мысленно прикидывая, какой нас может ждать очередной сюрприз. Долго мне гадать не пришлось.
Еще издали мы увидели, что в нашем квартале что-то происходит. Сперва я подумал, что перед домом Джо еще толпится прежняя публика, но ошибся. Знай я тогда, в чем дело, я бы немедленно развернул машину и жарил оттуда на полной скорости, пока мы не отъехали бы от города миль на сто. Но в ту минуту я даже ничего не заподозрил, поэтому мы мирно катили вперед; а когда подъехали поближе, увидели, что улица перегорожена барьером. На барьере висел плакат такого содержания, что в первую секунду мы не поверили своим глазам: «Военная зона. Посторонним вход воспрещен».
