Восход Тьмы - Саша Стивенсон
Я присела и заметила, как с деревьев тянулся черный дым. Тяжело было осознавать происходящее. Никто из этих аборигенов и подумать не мог о случившемся.
Смерть, порой, способна о себе напомнить слишком неожиданно и страшно.
– Кто-нибудь понял, что напало на деревню? – нарушила я тишину своим приглушенным тихим голосом.
– Монстры…еще страшней, чем те, которые притворялись нашими одноклассниками, – пожал Роберт плечами.
– И куда нам теперь идти? – встревожился Арнольд.
Сложный вопрос. Нет никаких предположений…
Я встала на ноги, отряхнув песок с колен, и огляделась по сторонам. Нас окружали одни деревья. И за ними может что-то прятаться. Осознавать себя потерянной и запертой в неизвестном и, возможно, чужом мире страшно. Мы совершенно одни, беспомощные, ничего не знающие об этом месте. Даже не ведаем, куда идти…
Неподалеку раздался громкий отчаянный плач. Мы втроем туда тотчас устремили взгляд. Рядом с нами есть человек, и ему плохо. Слушать эти всхлипы было неприятно, в груди все сжималось.
– Пойдем посмотрим? – предложила я.
Арнольд быстро покачал головой:
– Может не надо? Вдруг ловушка?
– А вдруг кому-то нужна помощь? – настойчиво спросила я.
– Она нам самим нужна… – мрачно заметил Харрис, опустив голову.
Я глянула на Роберта, надеясь увидеть в его глазах одобрение.
– Пойдем глянем, – кивнул он.
Арнольд широко разинул рот:
– Вы угораете?!
Плач усилился. Он был очень горьким.
– Мы из-за тебя сюда попали, Харрис! – злобно крикнула я.
– Даже не знаем, куда, – произнес Роберт, – нам больше ничего не остается! – от безысходности взревел он.
Мы с Робертом пошли в лес. Арнольд в недоумении широко развел руками и воскликнул:
– Пипец! Да с вами реально проще сдохнуть! – и он пошел за нами.
– Ну так зачем идешь? – возмутилась я, заметив, как он к нам подбежал.
– Одному здесь остаться вообще стрёмно, – под нос пробурчал Арнольд.
– Тихо! – шепнул Роберт, прижав к губам палец, – а то спугнем!
Мы умолкли и тихими шагами пошли по тропинке. Всхлипы усиливали свою громкость, отчего шаг мы ускорили.
Тропинка привела нас к лесу. Возле одного дерева, прислонившись, сидела девочка в красном сарафане. Руки она плотно прижала к лицу, по которым стекали ручьем слезы. Ноги у незнакомки дрожали.
– Это одна из тех поехавших в деревне, – произнес Арнольд.
******
Арктур с недоумением оглядывал по сторонам сожжённую деревню Братских, медленно передвигаясь по тропе. Черный, как смоль, дым кружил повсюду и глубоко застревал в носу, обдавая горьким отвратительным запахом. Но помимо гари Арктур ощущал запахи отчаяния, страха, безнадежности, и все это пронизывало мужчину насквозь очень ярко и мощно.
Деревянные высокие дома, полностью почернев, трескались и обрушались на землю, разламываясь на маленькие угольные крошки. Собаки, испуганно поскуливая, разбегались по сторонам. Пламя огня играючи перемещалось, беспощадно разрушая все на своем пути.
Арктур холодным сосредоточенным взглядом пронизывал каждый сожженный дом. За ними были придавлены черные мертвые тела. Деревня выглядела мрачной и безжизненной. Дым окутал все, и начал накрывать темное небо.
Арктур не мог понять, что напало на деревню. Этот мир был очень важным для общей, его с Гардосом, подруги. Она не могла без причин его уничтожить. Ее планы насчет государства Юндии носили другой характер.
"Что случилось?" – спросил мысленно Арктур.
Памятники лежали на земле, нарисованные лица наблюдали за небом. Арктур ощущал полное равнодушие внутри, но одна его маленькая часть была взволнована.
"А эта красавица здесь была?.."
Он пристально взирал мертвецов, лежащих вдали. Все тела выглядели одинаково. Определить, была ли здесь Беатрис, невозможно. Ее манящий запах, похожий на аромат ромашек, скрылся за мерзким противным дымом.
"Если она здесь, это очень плохо. Не только для Гардоса, но и для меня…" – испуганно пронеслось в его голове.
Внезапно Арктур услышал громкий кашель. Мужчина резко замер и начал внимательно прислушиваться, словно хищник в лесу. Звук доносился неподалеку.
Рассмотрев еще раз деревню, Арктур заметил за разрушенным наполовину Храмом ползущую на четвереньках женщину. Она громко кашляла, руки испачканы сажей, покрыты многочисленными ужасающими волдырями, из которых сочилась кровь. Лицо омыто слезами, к губам скатывались сопли.
– Пэнами Ри, тене-не-текели ни…
"Они поклоняются не тому богу. Я знал его лично. И он не создатель этого мира. Вот глупцы. Вы должны поклоняться моей подруге Элизабет." – усмехнулся Арктур и направился к женщине.
Юндианка без сил рухнула на землю, повернувшись лицом к небу. В ее тусклых глазах отражались мрачные тучи. А губы тихо шептали: "Анастас…Зофья…Милослава…"
Арктур, подойдя к ней, близко наклонился, загородив собой небо. Его длинные волосы упали юндианке на лицо. Женщина, вздрогнув, быстро спросила:
– Пэнами Ри?..
– Я не бог, скорее дьявол, – тихо ответил, слабо улыбнувшись, Арктур. Присев на корточки, он осторожно убрал со лба женщины курчавую пепельную прядь, – скажи, дорогая, рыжую красивую девочку ты здесь не видела?
– А плэд тей ко не… – невнятно и непонимающе начала женщина. Арктур ничего не понял.
"Тогда выясню другим способом. Заодно узнаю, кто напал на деревню, и доложу Элизабет, пусть разбирается".
– Давай, вставай, дорогая, я тебе помогу. – любезно произнес он.
Арктур нежно взял женщину за плечи и аккуратно поднял на ноги. Тело незнакомки было обмякшим и не слушалось, ноги не хотели становиться на землю и ползли по ней, словно та тряпочная кукла. Женщина, замерев, смотрела в его лазурные глаза с полным испугом и обмелением. Арктур был силен физически и смог поставить ее и прикоснулся к ее лбу своим указательным и средним пальцами и, медленно вздохнув, сильно закатил глаза.
Женщина тоже сильно закатила глаза. Ноги слабо тряслись. Голова начала кружиться.
Тут перед взором Арктура начала проноситься целая жизнь этой женщины. Прекрасный муж-охотник, добывавший много мяса, которым кормили всю деревню. Добрая старшая дочь Зофья, которая бесследно исчезла. И младшая Милослава, немного наивная и мечтательная, но все же трудолюбивая. Какие прекрасные сарафаны она шила для малышей! Тетя Агнеша хоть и ругала Милославу, но все равно относилась к ней хорошо. А еще она умела читать и знала божественный язык, на котором в Храме читала преподобному молитвы! Но женщина грустила, что младшая дочь хотела надолго растянуть свою невинность, оставаться в девках и отказывалась выходить замуж. Тем не менее, она, как мать, желала ей только счастья.
На деревню напали, когда та лепила
