Жюль Верн - Флаг Родины
Вот она, вечная история изобретателя, которого никто не хочет слушать; завистники и бездушные люди отказывают ему в средствах, необходимых для опытов, не желают платить требуемую сумму за изобретение… Да, правда, но я знаю также, сколько написано на этот счет нелепостей и преувеличений.
Собственно говоря, сейчас не время спорить с Тома Роком… Я понимаю одно: мои доводы не оказывают никакого влияния на эту ожесточенную душу, на это сердце, где после бесконечных разочарований скопилось столько ненависти, на этого несчастного человека, обманутого Кером Каррадже и его сообщниками!.. Открыв Тома Року подлинное имя графа д'Артигаса, разоблачив перед ним шайку пиратов во главе с Кером Каррадже, я надеялся вырвать изобретателя из-под их влияния, показать, на какое преступление его толкают… Я ошибся!.. Он мне не верит!.. Не все ли ему равно, как зовут этого человека — д'Артигас или Кер Каррадже!.. Разве не Тома Рок полновластный хозяин Бэк-Капа?.. Разве не он владеет всеми богатствами, накопленными здесь после двадцати лет убийств и грабежей?..
Я чувствую себя бессильным перед его глубокой нравственной слепотой, не знаю, как подойти к этому озлобленному человеку, как тронуть душу, не сознающую всей тяжести своей ответственности, и постепенно отступаю назад, к двери лаборатории. Мне остается только уйти… Будь что будет, я не властен предотвратить ужасную развязку, до которой осталось всего несколько часов.
К тому же Тома Рок больше не обращает на меня внимания… Должно быть, он уже забыл о моем существовании, забыл весь наш разговор. Он снова занялся своими опытами и не замечает меня…
Есть только одно средство предотвратить неизбежную катастрофу… Я должен броситься на Тома Рока… обезвредить его… ударить… убить… Да!.. убить. Это мое право… верней, мой долг…
У меня нет оружия, но я вижу вон там на полке инструменты: резец, молоток… Почему бы мне не размозжить ему голову?.. Как только он будет убит, я разобью эти склянки, и изобретение погибнет вместе с изобретателем!.. Корабли подойдут к берегу… обстреляют Бэк-Кап из своих орудий… произведут высадку!.. Кер Каррадже и его сообщники будут уничтожены все до единого… Можно ли колебаться, если убийство одного человека даст возможность покарать стольких преступников?..
Я направляюсь к полке… Стальной резец лежит совсем близко… Протягиваю руку, чтобы взять его…
Тома Рок оборачивается.
Я опоздал… Последует борьба… А борьба не обойдется без шума… Крики будут услышаны… Поблизости бродят пираты… Я слышу, как скрипит песок на берегу под тяжестью чьих-то шагов… Мне остается только бежать, не то меня схватят…
И все же я пытаюсь в последний раз пробудить у изобретателя чувство патриотизма.
— Тома Рок, — говорю я ему, — близ островка появились корабли… Они собираются уничтожить этот притон пиратов!.. Быть может, на одном из них развевается французский флаг?..
Тома Рок смотрит на меня… Он не знал, что на Бэк-Кап готовится нападение, я первый сказал ему об этом… Он морщит лоб… взгляд его загорается…
— Тома Рок… неужели вы посмеете открыть огонь по флагу своей родины… по трехцветному флагу?
Изобретатель поднимает голову, лицо его нервно передергивается, он презрительно машет рукой.
— Как!.. вы выступите против своей родины?..
— У меня больше нет родины, Симон Харт! — восклицает он. — У отвергнутого изобретателя нет больше родины!.. Его отечество там, где он нашел себе приют! У меня хотят отнять все мое достояние… я буду защищаться… Горе… горе тому, кто посмеет напасть на меня!..
Он бросается к двери лаборатории и с шумом распахивает ее.
— Вон!.. вон!.. — кричит он так громко, что его, вероятно, слышно на том берегу возле Улья.
Нельзя терять ни секунды, и я убегаю.
17. ОДИН ПРОТИВ ПЯТИ
Целый час я бродил под темными сводами Бэк-Капа, меж колонн, похожих на стволы деревьев, дошел до самого отдаленного конца пещеры. Сколько раз я искал здесь какой-нибудь ход, трещину, щель, чтобы выбраться на берег моря. Но все мои поиски были напрасны.
В моем теперешнем состоянии меня преследуют какие-то странные видения: стены пещеры становятся все массивнее, все толще… надвигаются на меня… грозят раздавить…
Сколько времени длилась эта галлюцинация?.. Не знаю.
Я очутился, сам того не ведая, возле Улья, против своей комнаты, где мне уже не найти ни отдыха, ни сна… Можно ли спать в таком лихорадочном волнении, спать, когда близится развязка драмы, грозившей затянуться на долгие годы…
Но какова будет эта развязка для меня?.. Чего мне ждать от нападения на Бэк-Кап, ведь я не помог атакующим, не обезвредил Тома Рока?.. Фульгуратор готов поразить неприятеля, едва лишь его корабли войдут в опасную зону, и все они погибнут, даже если снаряды и не попадут в них…
Как бы то ни было, я вынужден провести остаток ночи в своей камере. Пора вернуться в нее. Настанет день, и я решу, что делать. Кто знает, не дрогнут ли этой ночью скалы Бэк-Капа от гула взрывов, не обрушится ли «фульгуратор Рок» на корабли прежде, чем они успеют стать на якорь возле островка?..
Тут я в последний раз окидываю взглядом окрестности Улья. На противоположном берегу блестит огонек… только один… Это горит лампа в лаборатории, и ее отражение колеблется в глубине озерка.
Всюду пустынно, на молу ни души… По-видимому, в Улье тоже никого не осталось, так как пираты заняли боевые посты на морском берегу…
Тогда, повинуясь непреодолимой силе, вместо того чтобы вернуться домой, я крадусь вдоль стены пещеры, напрягая слух, вглядываясь в темноту, готовый забиться в первую попавшуюся щель при шуме шагов или звуке голосов…
Я дохожу, наконец, до прохода в стене…
Всемогущий бог!.. Никто не охраняет его… Ход свободен…
Не рассуждая, я проскальзываю в его темное отверстие… Пробираюсь ощупью в полном мраке… Вскоре прохладная струя воздуха бьет мне прямо в лицо! Это свежий живительный морской воздух, о котором я мечтал в течение долгих пяти Месяцев заточения, и я жадно, полной грудью, вдыхаю его…
На противоположном конце туннеля виднеется клочок неба, усеянного звездами. Ничья тень не заслоняет этот просвет… быть может, мне удастся выбраться из пещеры…
Бросившись ничком на землю, я ползу медленно, бесшумно.
Добираюсь до выхода, осторожно высовываю голову, смотрю…
Никого… никого!
Прижимаясь к прибрежным скалам, переползаю на восточный берег островка, недоступный с моря из-за длинной гряды рифов. Здесь не должно быть охраны. Я прячусь в небольшом углублении, метрах в двухстах от того места, где на северо-западе клочок суши выдается в море.
