Улиткин Дол - Елена Трещинская

– А Интернет – тоже СМИ? – с вызовом спросил Дюся-программист, и у него побелел кончик носа.

– А то, – ответил за Яшу Толик-журналист, тоже сверкая белками глаз. – Изгойка умнее всех, типа?

– Эх, парни, я вам донести хочу простое дело: если вы не вылезете из-под поедателей ваших процентов в голове, то будете их рабами и едой. Больше им никто не нужен, кроме сферы обслуживания, – сказал Яша как можно понятнее.

– Если ты себя умнее других ставишь, Толян, то Изгойка прав, – СМИшки тотально свистят всем общие установки, они нам указывают, какая должна быть жизнь у нас, какие мысли, какие цели, так? – загнул руль в яшину сторону рэпер Гарик. Все, даже Царь, ошарашено посмотрели на него, как впервые узрели: никто никогда не подозревал, что Гарик такой умный.

А Яша вдруг каким-то другим зрением увидел, как в Доле по дорожке возле нулевого моста и Пещеры Руны Гебо идёт неизвестный рыжий кот с продольными полосами на шубке. Он неожиданно свернул в кусты недалеко от Замка Времени Руны Отил. Следующая картинка была такая: Яша сидит, развалясь, в старинном позолоченном кресле в бархатном халате старинного покроя, а тот рыжий кот лежит перед ним на ковре… И тут пришло слово: «Запомни». Как ни странно, эти видения, промелькнувшие в долю секунды, и не имевшие отношения к мигу разговора, не сбили Яшу, и он продолжал «вольную импровизацию на тему» как он сам определил:

– Короче, СМИ стараются, чтобы вы видели всё так, как хозяевам системы надо, чтобы вами управлять. Вы как бы не видите реальность.

– А ты, Трубач, не под колпаком, типа?– начали сыпаться голоса.

– Ты лучше подумай, кто тобою крутит.

– Кто – уроды, это и так ясно.

– Типа Тайное правительство, – Дюся, видимо, что-то почитывал в Сети.

– Вроде того, – вёл паровоз Яков сквозь клочки грязного тумана.

– И чё ты предлагаешь реально, Трубач? Мне моя жизнь пока нравится, – заметил царь.

Яшин локомотив сбил монархию с рельсов:

– Но царём ты будешь только в курятнике. А хозяева тобою будут крутить, пока ты очень простой. Будешь книжек читать побольше, как я, – тебя будет труднее использовать.

– А что, тютя, – захотел блеснуть тонким юмором Толик-журналист, – есть какие-то особенные книжки? Или просто на килограммы считать?

Тут Яша вспомнил как бы чьи-то слова перед вечеринкой: «Не ходи туда».

– Ну прочитал я все книжки, и чё нам добиваться в целом, проясни давай, – царь принял водки и заел виноградом. Солдаты повторили.

– Можешь не читать, – ответил Яша, размышляя, как бы отсюда поскорее уйти. – Просто сядь и посмотри на себя сбоку, на свои дела за день, например. Увидишь, что система гнёт тебя, ты не свободен. Почему? Потому что ты вынужден всю жизнь работать на деньги, искать их, добывать.

Царь молчал, но было видно, что он пытается обдумать услышанное, хотя и во хмелю. Остальные глядели тупо, полностью под властью зелёного змия. Спасли девчонки, ворвавшись, и с ними как цунами, вломился грохот динамиков.

– Пошли танцевать, вы чё? Пришли сидеть?

Девчонки хватали и тащили, кого им хотелось. Колю-бурята никто не схватил, и он сел рядом с Яшей и спросил серьёзно, глядя почти зло:

– А ты вылез из-под системы?

– Думаю, да.

– Как?

– Я тебе скажу намёком… Короче, надо себе представить, куда ты бы хотел сбежать и это поселить в голове. Потом каждый день, каждый час и минуту это держать в голове, пока не вживётся. А дальше… Про другие измерения в фантастике читал? Ну, так они есть реально.

Коля смотрел так, будто своим взглядом задвигал Яше в глаз бетонный блок. Потом неожиданно резко сказал:

– Секта физиков-лириков?

– Трубачёв, иди сюда, – Саня ворвалась, налегла, дыша вином и духами из супермаркета, и зашептала прямо в ухо, – сильно хочу с тобой потанцевать…

Намёк был, кажется, не на танец. Яша заметил краем глаза, что Коля исчез.

– Пошли, музыка там… – Саня тянула сильно, как рычаг на тренажёре. Яша понял, что надо спасаться и выпалил, вырывая руку:

– Где музыка, Сань? Я слышу рвотные судороги слона. Под такое я девушек не обнимаю.

Звонок Махи вытащил его.

– Яша, я не в Москве, через пять минут перезвоню.

Это был последний сигнал и шанс побега.

– Стой, Саня, мне сейчас звонить будут из Штатов!.. А потом я вернусь! – вырывая из шкафа куртку и распахивая дверь, кричал Яша. – Прости, малютка! С Новым годом!

Яша сбегал по лестнице и думал: зачем я шёл сюда? И честно понял: была тяга. Надо было пройти опыт, чтобы почувствовать, как тошнит, когда ты умничаешь перед теми, кто действительно… спит.

На улице было уже темно. Звонок опять выхватил в реальность на мороз. Яша споткнулся об порог подъезда. Маха!.. Она сказала:

– Я сейчас в Брюсселе, в Бельгии, с родителями. У них тут симпозиумы перед раскопками. Я пока не знаю, когда буду в Москве.

Яша спросил не о том, о чём хотел:

– А что они откапывать собираются?

– Поселения кельтов и прочих, тут разные племена жили. Знаешь, я очень хочу в Москву, – что-то схватило яшин желудок, – и увидеться. Да? Скоро ведь Новый Год.

– А в Доле мы раньше увидимся, – говорил Яша, чётко понимая, что ему трудно говорить, проще подтолкнуть трактор. «Надо поработать со страхами», – подумал он, а солнечный зайчик зеркально хихикнул:

– Со страхом перед любовью.

Яша стоял у газетного киоска и в десятый раз мысленно прослушивал разговор с Махой. «Хорошо, что бабушка заставила надеть шапку, а то я отморозил бы оставшиеся пять процентов», – подумал Яша.

Киоскерша вышла, запахивая куртку, и стала опускать железные жалюзи.

– Киоск закрыт, отойди, – сказала она Яше, и в этот момент что-то отвалилось из-под козырька ларька и шлёпнулось ей на голову, на вязанную шапку. Это было что-то маленькое, потому что женщина ничего не заметила и пошла к следующему окну, а это маленькое шлёпнулось Яше под ноги. Яша остолбенел: это была живая коричневая ящерица, размером со спичечный коробок. Она оставила на присыпанном снежком асфальте несколько следов от лапок и исчезла под киоском.

Яша стоял и смотрел на эти следы, которые свидетельствовали о реальном происшествии, но совершенно невероятном.

Киоскерша, обойдя киоск, сказала сурово:

– Иди давай отсюда, мальчик. А то я милицию вызову.

Яша не стал ей рассказывать про ящерицу с её головы и под её киоском. Ему было очень жаль отходить от этих следов крошечных лапок. « Ящерица в двадцать пять мороза?!»

Яша шёл, не разбирая дороги, под впечатлением от увиденного. И от разговора с Махой. А ещё внутри находился большой кусок вечеринки, словно проглоченный бак с мусором.

Потом он остановился у парапета набережной Яузы. Узенькая речка, пробивала себе жизненный путь в мире, где её не любили, обставляли берега промышленными предприятиями, тысячи труб сливали в неё яды, миллионы людей сбрасывали в