Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

— Та-ак, — протянул Гарри. — А где была твоя молодая госпожа, пока ты проверяла щеколды и намазывала пятки?

— В кабинете, сэр Поттер.

— И чем она там занималась?

— Хозяйскими делами, — доложила Брюква.

Из эльфов больше не вытянуть ни слова. Если бы Вафля был один, то Гарри, вероятно, мог бы его расколоть и вызнать ещё что-то интересное, но Брюква оказалась крепким орешком.

Закончив дела на кухне, Гарри отправился на поиски кабинета.

Тот не был заперт — заходи, кто хочет. Холодный солнечный свет проникал в помещение через окно, за которым ветер гнал палую листву и раскачивал голые ветви. Скоро на них проклюнутся почки.

Гарри остановился в центре комнаты и осмотрелся, барабаня пальцами по штатной колдокамере. Ему доверили её впервые, и он расписался на нескольких пергаментах, обещая вернуть её в целости, словно получал в пользование посох Мерлина, а не антиквариат, тянущий его шею к земле. Старушка наверняка снимала ещё выпуск Дамблдора из школы, а ещё она напоминала Гарри о Криви.

Колин. Наивный мальчишка. Он верил в своего героя, верил в Гарри до конца, а Поттер подвёл его, что бы ни говорили остальные. Поэтому Гарри не хватало духу переступить порог кофейни брата Колина — Денниса. Однажды он встретил младшего Криви в Косом переулке. Тот торжественно пообещал, что угостит лучшим чаркофе в мире совершенно бесплатно, что у него всегда найдутся для Гарри, Рона, Гермионы и Джинни сладкие пастилки и шоколадные чипсы, и он, естественно, не возьмёт с них ни кната. Неудивительно, что Рон стал его постоянным клиентом, но Гарри не мог заставить себя сделать даже один глоток чаркофе, не говоря о большем. Гермиону терзали те же мысли. Гарри, будучи не в силах пить дешёвый кофе из автомата, установленного в Аврорате каким-то кофейным мазохистом, переключился на чай. Тем более чайников в его распоряжении было в достатке. Первый ему подарила миссис Уизли в честь новоселья, второй — Хагрид в честь окончания школы, третий на днях в стажёрскую принесла Гермиона. Все три были довольно простенькие, но каждый был ему по-своему дорог. Те же Паркинсоны сочли бы их не заслуживающей внимания дешёвкой: вон у дальней стены кабинета стояла тележка с роскошным чайным сервизом.

— Вот ты где? — голос Рона заставил Гарри вздрогнуть и схватиться за волшебную палочку. — Я тебя везде ищу.

Уизли заглянул в кабинет, удостоверившись, что Гарри один.

— Никак не могу привыкнуть. Эти дома похожи на музеи — внутри запросто можно заблудиться! Смотри-ка, гобелен. Почти как на Гриммо.

В самом деле, между камином и книжным шкафом висело старинное полотно с изображением генеалогического дерева, на котором вместо цветов были вышиты маленькие круглые личики волшебников и волшебниц.

— Так и знал, что это враньё! — воскликнул Рон, бегло изучив гобелен. — Здесь ни одного Уизли, а ещё говорят, что все чистокровки друг другу родня. Я бы смылся в Гренландию, если бы у меня был такой нос, как у Паркинсон — кнопка посреди лица.

Если уж совсем-совсем честно, Панси была вполне симпатичной девушкой, но заикнись Гарри об этом при друзьях, и Гермиона наведёт на него порчу.

— Нашёл что-нибудь? — спросил он, прикидывая, стоит ли что-то сфотографировать для отчёта. Здесь отсутствовали безделушки. Даже на каминной полке не было ничего, кроме жестяной банки датского печенья.

— Не-а, — сказал Рон, заинтересовавшись вазочкой со сладкими подушечками.

— Всё страннее и страннее, — Гарри шагнул к камину и споткнулся о лежащую на полу книгу.

— Что там? — спросил Рон, отправив парочку подушечек с помадкой в рот и удовлетворённо промычав.

— Прорицания, но я не об этом. Взгляни — маггловское печенье.

— Ну и что? Мама держит зачарованные спицы в коробке из-под маггловского тостера, а раньше мы хранили летучий порох в банке из-под ментоловых конфет.

— С твоими родителями всё понятно, но маггловская вещь у Паркинсонов… рядом с романом «Магглы атакуют». Тебя точно ничего не смущает?

— Давай откроем её, Гарри. Вдруг там что-то запрещённое? Например, сахара больше, чем написано на упаковке, — сказал Рон и рассмеялся.

— Да ну тебя, — беззлобно отбил Гарри. Теперь его больше заинтересовал камин, которым по ряду признаков недавно пользовались.

— Гарри! — зашипел Рон, склонившись над письменным столом и призывно махнув рукой. — Скорее сюда! Тут письмо! Паркинсон изливает душу некому «дорогому Д». Каковы шансы, что это Хорёк?!

Лист бумаги едва выглядывал из-под конверта, рядом с которым лежали почтовые марки.

— И адрес есть! — возликовал Рон. — Представь себе, если нам удастся прижать Люциуса! И Паркинсонов заодно за обмен сведениями с врагом!

Звучало так себе, но Рон прямо-таки загорелся.

— Слушай, мы даже не уверены, что этот «Д» — наш «Д». Драко незадолго до финальной битвы оставил Волдеморта и помог нам уладить дела с Руквудом.

— Я и тогда считал, что он переметнулся из трусости, а до Руквуда мы бы и так как-нибудь добрались. Проклятье, Гарри! Малфой может и дальше сидеть в норке и не отсвечивать, а вот его отец — нет! Ты что, забыл, как он сражался с нами? Да он чуть тебя не прикончил в Хогсмиде! А заварушка с Пророчеством! За поимку Люциуса Малфоя нам только спасибо скажут. Ты как хочешь, а я это так не оставлю! — Рон схватил конверт, на котором был нацарапан адрес, снял с него волшебную копию и сунул оригинал на место — как было.

Гарри не одобрял действий Рона, что-то в этом было неправильное… Малфои исчезли из его жизни, и он сам ни разу о них не вспомнил, речь всегда заводил кто-то другой, и шарманка крутилась заново: вернуть, осудить, посадить. Судьба Драко его не волновала. Нарциссу он едва знал, а что до Люциуса… Гарри удовлетворили обугленные стены Малфой-мэнора — семейного гнезда старшего Малфоя. Наверняка Люциуса так и корёжит от одного упоминания о нём. Увидев поместье впервые, Гарри невольно сравнил дом Малфоев с умирающим животным, угодившим в капкан. Оно ещё дышало, его лёгкие жадно глотали кислород, но помочь уже было нельзя. Долиш сказал, что внутрь лучше не заходить, не поставив над головой защитный купол — того и гляди сверху свалится балка или шмат лепнины. Авроры не смогли толком обследовать мэнор — всё делалось второпях. Подвал и погреб завалило намертво, но Луна уверяла, что Малфой открыл все камеры до того, как начался пожар. Всем пленникам удалось спастись. Никто не сомневался, что ряд потайных комнат так и остался не исследован, но прошло почти два года, и, похоже, о мэноре все, не сговариваясь, решили забыть.

— Пошли? — Рон в последний раз пробежался глазами по кабинету и остановил взгляд на Гарри.

— Ага.

Дженкинс как раз прощалась с мистером Паркинсоном и рекомендовала обратиться в Мунго — так, на всякий случай. Супруга потерпевшего клещом вцепилась в Струглера и засыпала его вопросами: какие меры принимает Аврорат для поимки зверя, сколько волшебников уже пострадало, правда ли, что все жертвы были так или иначе связаны с Пожирателями смерти…

Рон поспешил на выручку наставнику:

— Корреспондент «Ежедневного пророка» уже на подлёте, сэр.

— Наконец-то! — миссис Паркинсон поправила причёску и утратила интерес к аврорам.

— Мы уходим, — сказала Дженкинс. — Если вспомните что-то ещё, обратитесь в главное отделение Аврората.

— Поттер, — обращение заставило Гарри обернуться. Панси. Его подмывало спросить, зачем она уничтожила следы, но прежде, чем он успел произнести ещё хоть слово, Паркинсон схватила его за рукав и оттащила в сторону. — Послушай, это существо, животное… оно разумно. Когда в него полетело проклятье, оно пригнулось, уклонилось от выстрела.

Гарри нахмурился и непроизвольно потёр шрам.

— Почему сразу не сказала? Если только… атаковала не ты. Здесь был кто-то ещё, верно? Этот человек прогнал Падди, а не ты.

Панси нехотя кивнула, и тут он понял, что всё это время не давало ей покоя, таилось в глубине глаз. Она беспокоилась не за отца — с ним всё в порядке, не считая испуга. Кто-то другой занимал её мысли до такой степени, что она не позаботилась спрятать переписку с Малфоем, но успела уничтожить следы.