Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Рутьер
Сука, фанатик долбанный... Но что делать надо в таких случаях? Кто бы подсказал... Твою же мать...
- Ваша милость, надо перенести его. Здесь песок холодный... - через толпу протолкался Веренвен.
Рыбаки осторожно подняли и перенесли доминиканца выше по берегу и положили на траву.
- Было с ним уже такое? - спросил я у Тиля
- Было... два раза, - фламандец кивнул головой. - Мы ничего не делали... само проходило.
Монах сипло и редко дышал, но в сознание не приходил.
Я от злости ходил кругами и посрубывал эспадой все кусты возле бухты и чуть не наорал на Матильду пытавшуюся меня успокоить.
Не виноват я... Просто хотел сбить с него спесь. Кто мог знать, что у этого фанатика со здоровьем так хреново. Помрет же еще, ищи потом священника в деревню. А без него никак.
Наконец-то послышался торопливый перестук копыт и показались Тук с Бромелем и Иостом. За ними на некотором расстоянии поспешал мой обер-медикус Самуил. Почтенный лекарь не питал никакого почтения к верховой езде и еле удерживался в седле, но тем не менее доехал благополучно.
- Ну и что тут за кипишь... - медикус встал на колени перед телом доминиканца, оттянул ему веко вверх, затем послушал пульс и спросил меня. - И кто это довел почтенного святого отца до такого печального состояния?
- Не до шуток. Говори что с ним?
- Ничего особенного. Удар... - Самуил пожал плечами. - Просто удар... Ну и кажется одновременно приступ падучей... неявный.
- И что? - я от нетерпения повысил голос.
- Ну, вот зачем, капитан, сразу кричать на бедного Самуила... - медик не оглядываясь на меня рылся в своей сумке и выудил из нее флакон из толстого черного камня с притертой пробкой. - Я таки попробую, но ничего не гарантирую... Ну-ка, ну-ка...
Медикус разжал зубы монаха деревянной ложкой и влил ему в горло тягучее остро пахнущее содержимое каменного фиала.
Несколько секунд ничего не происходило, затем доминиканец сильно вздрогнул всем телом и резко открыл глаза. Непонимающе повел зрачками и остановился взглядом на Самуиле - типичном носатом и губастом еврее с вьющимися пейсами и большими карими глазами, в которых была запечатлена все вековая печаль еврейского народа.
- Агрхх-х-х... - фра Георг издал каркающий звук, потянул руки к Самуилу, из его рта повалила пена, после чего доминиканец вздрогнул и забился в конвульсиях, выгибаясь всем телом.
А еще через несколько минут затих и... умер.
- И как это понимать... - Самуил попытался нащупать у него пульс и непонимающе пожал плечами. - И кому я вот это старался? Что он такое страшное увидел, хотел бы я знать?..
- Тебя, идиот... - мне неожиданно захотелось расхохотаться, но стиснув зубы, неимоверным усилием я заставил себя заткнуться.
Парадокс. Трагический, но парадокс. Началось все с упоминания евреев, а закончилось все как раз их присутствием. И надо же было доминиканцу увидеть, после того как он очнулся, физиономию Самуила... Его больным мозгам, скорее всего, причудилось то, что мерзкий барон и его хочет продать иудеям.
Хоть бы теперь среди сервов слушок не пошел о том, что мой лекарь траванул святого человека. А что... вполне может и такая сплетня пойти. Иудеи во все времена были ответственны за все грехи, даже за те которые не совершали... А уж в средние века!
- Отмучался святой отец... - печально произнес Тиль Веренвен и откинул назад капюшон.
- Хороший был. Молился много... - добавил кто-то из рыбаков.
- Больной, наверное, был... - прибавился еще один голос.
- А может просто Господь призвал его к себе... - вступил в разговор другой моряк, - за святость жизни.
- Теперь домик его освободился... - прозвучала следующая мысль.
- А у Брандта сын собрался жениться, а молодым жить-то негде... - сказал старик Адрис Тильгаут, штурман пиратов.
Я поднял голову, обвел взглядом своих рыбаков и сурово спросил:
- У кого тут сын женится?
- У него...
- Вот он...
Из толпы вытолкнули низенького крепыша, испуганно мявшего в руках шапку.
- Падай на колени... - зашипели на него из толпы.
- Проси господина...
- Моли...
Брандт, наконец, решившись, рухнул на колени и пополз на них ко мне.
- На месте! - приказал я и на всякий случай убрал руки за спину и после паузы сказал, как отрезал. - Дом не отдам...
М-да... Был бы поэтом, сказал бы так: мертвое молчание и грустные взоры - вот их красноречивый ответ на мои слова.
- Где будет новый священник жить?
По физиономиям своих душегубов я понял, что им глубоко наплевать, где будет жить их новый духовный отец. Какое-то странное отношение к церкви, которая всем сейчас вроде как рулит... Интересно, но пока неважно. Потом разберусь.
- Но...
Оживившиеся взгляды...
- Но препятствовать свадьбе не буду и участок земли для постройки дома выделю. Построитесь сами. Или скажите что денег у вас нет? Только попробуйте! Вытряхну все до последнего медяка! Ну?
- Ура господину!!! - первым крикнул сообразительный Тиль Веренвен.
И через мгновение хором славили меня и бросали шапки в воздух все душегубцы.
А потом дружно наладились в рядочек, опять конечности мои в очередь лобызать.
Первым очередь занял Веренвен, затем штурман Адрис Тильгаут, ну а третьим, поставили того самого Брандта, как виновника события. Остальные выстроились уже по старшинству и только им самим известным заслугам.
- Опять? - грустно пробормотал я и послал Иоста за латной перчаткой, лежавшей в переметной суме.
Ладно, ужо - пускай целуют. Ну как я могу отказать верным рабам в там пустяке.
- Ну, ты смотри, как все хорошо закончилось... - Самуил закрыл глаза мертвому священнику и что-то бормоча, пошел к своему коню.
М-да... я уже это "м-да" в различных вариантах, в каждой фразе произношу, прицепилось вот... Да... жизнь такая штука... Особенно моя. Но дела делать надо. Как там в прошлой жизни говорили: "помирать собрался, а рожь сей".
- Ко мне, - поманил пальцем Тука и Бромеля стоявших неподалеку. - Ну и кому стоим? Для чего я вас сюда позвал? Кто мавров крестить будет? То-то же... быстро за облачением и что бы через час я здесь ни одного язычника не наблюдал. Время пошло...
Глава 9.
- Kyrie, eleison. Kyrie, eleison.
Christe eleison. Christe, eleison.
Kyrie, eleison. Kyrie, eleison*...
Тук приятным голосом запел литанию всем святым и ее сразу же подхватил своим звероподобным басом обер-капеллан ван Бромель...
- Christe, audi nos. Christe, audi nos.
Christe, exaudi nos. Christe, exaudi nos*...
Всех обращаемых в католическую веру мавров выстроили в рядок на берегу моря. Негры стояли, держа руки по швам, с восхищением и опаской глядя на моих священников выглядевших очень солидными и красивыми в своих облачениях. Слов молитв они не понимали, но старательно подтягивали ей в меру своего разумения.
