Ирина Шевченко - Алмазное сердце
Я отпила ещё немного медового напитка и поглядела на вторую пару оборотней. Те тоже отстукивали палицами, перепрыгивали друг через друга, катались по земле, вертелись в воздухе…
— Хей–ра! — неожиданно выкрикнул один из танцоров, подняв над головой палку.
— Хей! — послышалось справа от нас.
Молодой метаморф, тот самый, что недавно привлёк моё внимание, ловко поймал брошенную ему палку и в несколько прыжков оказался в центре круга. Мне показалось, что костры при этом всколыхнулись, и огонь стал как будто ярче.
Новичка обступили все четверо.
— Ох, что будет, — с предвкушением потёрла ладонь о ладонь Ула.
Гудок и гармошки умолкли, остался лишь бубён: размеренные, выжидающие удары…
— Хей! — окружённый юноша вскинул руку.
Пламя костров взметнулось вверх, и к звёздному небу устремилась тысяча ярких искр. Я икнула от неожиданности, но тут же успокоилась: невелика невидаль — я так тоже могу… Наверное.
А вот всё, что происходило дальше, я вряд ли бы повторила. Темноволосый волк в быстром танце играючи раскидал противников, причём те забыли о красивых прыжках и переворотах, и остался один на освещённой огнём площадке. Затем неспешно пошёл по кругу: два шага вперёд, один — назад, шаг вперёд — разворот, три шага вперёд… Я сбилась, отсчитывая шаги и пытаясь уловить ритм его движений, а оборотень тем временем двигался всё быстрее и быстрее, подбадриваемый бубном и громкими хлопками зрителей. Один за другим ярко вспыхивали костры, выбрасывая ввысь снопы искр, и через несколько минут юноша сам уже превратился в огненный вихрь, кружась в бешенном темпе…
У–уф… Я зажмурилась, чувствуя, что сейчас и голова закружится от такого зрелища, но долго высидеть с закрытыми глазами не смогла. К счастью, оборотень стал постепенно замедляться, аплодисменты стали тише, а бубён и вовсе смолк, и заканчивал свой танец волк уже в полной тишине, снова вернувшись к размеренному, неторопливому шагу.
Остановился он ровно напротив Бер–Рэна. Прижал ладони к груди и коротко поклонился вожаку. Тот снисходительно кивнул в ответ:
— С возвращением, унери Рик.
Унери? Шаман? Ну тогда понятно.
Продолжая прислушиваться к разговору, я отхлебнула ещё немножко из фляжки.
— Приветствую тебя, брат, — обратился молодой метаморф к Джеду. — Верно, неспроста нас в одночасье потянуло на родину предков.
Мне почудилось, что в этой фразе скрыт какой‑то намёк.
А этот шаман очень… э–э–э… мил. Очень мил, да. Я снова пригубила медового напитка. И Джед — тоже…
— Разве волку нужна причина, чтобы вернуться домой? — спросил тот, поднимаясь навстречу Рику — я же правильно расслышала? — и протягивая руку.
Мужчины по–дружески обнялись и ещё о чем‑то говорили шёпотом, а потом Джед громко, чтобы все слышали, произнёс:
— Задержись здесь, когда все разойдутся, славный унери. Соберёшь осколки девичьих сердец, которые разбил твой танец. Утром дети придут на озеро, не дело, если кто‑то поранится.
— Задержись тогда и ты, брат, — усмехнулся шаман. — Когда я сюда пришёл, этот берег уже был усеян осколками.
Ну оч–чень милые. Оба.
А напиток Улы такой вкусный…
ДжедНэна не говорила, что Рик в посёлке. Может, и сама не знала. Но я был рад увидеть его тут — единственная, пожалуй, радость за весь вечер.
Юный унери был не из стайников: его предки давным–давно поселились среди людей, и на склонах Ро–Андира уже забыли их имена, когда у некоего провинциального дворянина, женившегося на молоденькой волчице, родился необычный наследник. Малыш пугал родителей и нянек, беседуя подолгу с геранью на подоконнике, и подговаривал домашних кошек на шалости, устраивал дождь, если не хотел идти гулять, или ветер, чтобы струсить яблок с дерева. Когда мальчику исполнилось семь и от него сбежал очередной гувернёр, кто‑то из заезжих метаморфов посоветовал его родителям отвезти ребёнка к Уле. С тех пор каждое лето Ричард Энсоре проводил в доме наставницы–виери и по–прежнему устраивал маленькие безобразия, теперь уже в компании её внука. То есть меня. Я тоже приезжал на лето в родной посёлок отца, и благодаря малявке Рику (он был младше меня на четыре года) скучать тут не приходилось.
— Слышал, ты по Тропе пришёл, — шепнул шаман, с позволения вожака устроившись рядом со мной. — Второй раз уже. Молодец.
— Ула амулет дала, — так же тихо отмахнулся я от похвалы.
— Амулет? — ухмыльнулся Рик. — Думаешь, есть такие амулеты?
— Есть. — Я вытащил из‑за ворота отполированный кусочек дерева.
— Ха! Я таких сотню вырежу, но пройдёт всё равно только тот, кто знает и верит.
Дядька Бертран сердито рыкнул в нашу сторону, и Рик умолк. Правда, ненадолго.
— Говорят, ты нагишом притащился и с девицей, — подмигнул он мне. — Почти как я. Только я одеться успел. И девицу решил не брать — а то ещё подумает, что это свадебное путешествие.
У Ричарда вот уже лет десять не бывало проблем, кроме как из‑за женщин. И сегодня я ему в этом завидовал.
— Так та рыженькая с Улой — твоя? — продолжал выпытывать он.
— Не моя, — сразу расставил я всё по местам. — Дейни — травница, будет жить у нэны какое‑то время.
— Какое совпадение, — протянул Рик, мельком обернувшись на Лисанну, — я тоже планирую задержаться. Может быть, даже надолго…
Стоило, наверное, разъяснить этому пылкому юноше кое‑что начет княжны Дманевской, но не сейчас, когда дядька уже устал корчить злобные рожи на наши перешёптывания, а сам Рик отвлёкся на вернувшихся в круг девушек. Ну–ну, пусть полюбуется. Дождётся, что одна из них всучит ему перед всем селением ножны… Впрочем, унери не станет голову ломать, как отказать красавице и не навлечь на себя гнев её родни: в случае чего откроет Тропу — и был таков. А вот я всерьёз нервничал, что Яра осуществит свою угрозу. Потому демонстративно на танцующих волчиц не глядел: пусть сразу поймут, что меня их прелести, как и прелести семейной жизни, не интересуют. Авось пронесёт.
ЛисаннаПризнаться, после залихватской пляски волков, а тем более после танца молодого шамана появление девушек впечатления не произвело. На меня — уж точно. Ну, танцуют… Красиво… наверное. Кружатся, то быстро, то медленно. Развеваются длинные волосы и широкие юбки…
А меня что‑то разморило: всё же поздно уже, а я не метаморф, между прочим, я в это время уже сплю обычно…
И от мельтешения девиц в глазах зарябило, и костры теперь видятся яркими оранжевыми пятнами… А Джед на танцовщиц не глядит. И на меня тоже…
Зато Рик смотрит. И на меня тоже…
И я смотрю… Как вам не стыдно, дэйни Лисанна! А и не стыдно совсем…
— Ох, хороша!
Я приосанилась, насколько можно было, и только потом поняла, что восклицание Улы относилось не ко мне: в круг снова вошла Дияра. Разогнала соперниц по краям. Взмахнула руками, хлопнула звонко в ладоши — так что с меня враз слетел сон… И Джед впервые за весь вечер посмотрел на девушку, именно на эту. Но тут же отвёл взгляд…
