Юрий Кунов - Искатель, 2014 № 07
— А что она орала?
— Да так, туфту полную. Что он педофил, развратил всех малолеток в Бирючинске, снимает их в порно…
— И как он на это отреагировал?
— Никак. Расстроился. Все, кто там был, это заметили, не только я. Марков растерялся даже сначала. Еще бы! Бомба такую пургу несла.
— Он ей так ничего и не сказал в ответ?
— Сказал. Что-то типа, довякаешься, коза.
— И все?
— Все. А что тут говорить. Тут надо в пятак давать, а не воспитательные беседы проводить. Не мечите бисер перед свиньями, — блеснул своими познаниями в богословии Артем.
— И вы потом ушли?
— Да, к нам на улицу. Но у нас места намного меньше. Не очень-то поиграешь.
— Вы случай этот между собой обсуждали?
— А чего его обсуждать? Договорились про это никому не говорить, и все.
— Почему?
— Мы не хотим, чтобы у Ярослава Александровича были неприятности. Он и так после этого случая стал от нас подальше держаться. У нас непросто доказать, что ты не верблюд.
— И вы об этой стычке так никому и не рассказали?
— Никому. Вы не в счет. У вас с головой все в порядке.
— Спасибо.
— Вы не обижайтесь, Валентина Васильевна. Я, наверное, неправильно выразился…
— Ничего страшного. И вполне понимаю, что за историю какие-нибудь мерзавцы могут из всего этого раздуть.
— Это точно. У нас всегда раздувают не то, что надо.
— Артем, скажи, а на ваших посиделках у Маркова в самом деле не происходило ничего противозаконного?
— Секс, алкоголь, наркотики? Валентина Васильевна, Марков мужик правильный. Разврат не его фишка. Я с ним уже шесть лет общаюсь, могу судить.
— Я поняла. А что с тобой за девушка? Я ее, кажется, не знаю.
— Ася! — позвал Артем свою спутницу. Та посмотрела сначала налево, потом направо и быстро пересекла дорогу. — Познакомься, пожалуйста. Это Валентина Васильевна, работала завучем в нашей школе. Человек, которому можно доверять.
— Здравствуйте. Ася!
Рыбакову ничуть не удивило бы, если, представляясь, эта девушка сделала бы вдруг книксен. В ее плавных движениях, манере говорить было что-то театральное, пусть и не сразу бросающееся в глаза.
— Очень приятно! По тому, как вы переходили дорогу, сразу видно, что вы из большого города к нам приехали.
— Она из Самары, — пояснил Артем.
— Вы похожи на Кэтлин Тернер, — не сводя глаз с Рыбаковой, неожиданно сказала девушка. — Извините, — добавила она, видно, испугавшись, что ее могут счесть нахалкой.
— С Кэтлин Тернер меня раньше никто не соотносил, — опешила Рыбакова. — А вы любите американские фильмы?
— Не особо. Я не фанатка Голливуда. Предпочитаю английский или французский артхаус. Просто мама с папой на первом свидании ходили в кино и смотрели «Роман с камнем». Поэтому я и знаю про Кэтлин Тернер.
Глава 36
В кафе «Магистраль» вошла загорелая чуть полноватая женщина в длинной, до пят, белой юбке и белой блузе с рисунком в виде разноцветных английских буковок. Взглянув на гостью, Карен Маратович мысленно сравнил ее с завернутой в салфетку теплой, аппетитной булочкой.
Женщина направилась к столику, за которым сидел Посохин.
Майор проворно поднялся на ноги и улыбнулся.
— Присаживайся, — сказал он, взявшись двумя руками за спинку стула и отодвигая его перед женщиной в белом. — Спасибо, что приняла мое приглашение.
— Павел, для тебя — всегда! Первая любовь как-никак, — сказала она, садясь и вешая сумочку на спинку стула. — Какой ты стал галантный! Раньше за тобой такого не замечалось. Прежде только и слышала «давай» да «я пошел».
Женщина поправила русую челку и с вызовом посмотрела на майора.
— А ты не была такой циничной, — беззлобно заметил Посохин. — Карен! — крикнул он. — Два кофе принеси, пожалуйста. Один со сливками.
— Павел, мне тоже черный. Надо немного постройнеть перед купальным сезоном. На Кипр собираемся.
— Молодцы. Карен! Сливки отменяются. Два черных.
Посохин сел напротив женщины, поставил локти на стол и обхватил левую ладонь правой. Он теперь смотрел на собеседницу, словно из-за укрытия.
— Привет, Наташка-букашка, — негромко сказал Посохин.
— Привет, двоечник. Маринка не будет ревновать? Кто-нибудь ей обязательно доложит, что мы с тобой в «Магистрали» встречались.
— Я по делу.
— Всем не объяснишь.
— И не собираюсь. Ты Квасову хорошо знала? Ты ведь, как известно, тоже обувью торгуешь?
— Ну да. Квасову? А что тебя интересует?
— Наезды, подставы, склоки, махинации. У вас же в бизнесе без этого никак.
— Не без этого.
— Она никому не задолжала?
— Не знаю такого. У нее занимали. Настя Колодезная у нее как-то двести тысяч брала, я слышала.
— С ее должниками мы уже разобрались. У Квасовой все было записано до последней копейки. И расписки мы изучили, и с людьми поговорили. Следователь с ними лично беседовал. Суммы без процентов от пятидесяти тысяч до двухсот пятидесяти. На проценты составлены отдельные расписки. Чтобы не было проблем с законом. Всего расписок было на четыреста восемьдесят тысяч рублей. Еще сто тысяч должны были вернуть в качестве процентов. Никто из должников подозрений у нас не вызвал. У всех на вечер тридцатого мая алиби. Мы предполагаем, что именно в этот день она погибла. Может, ей кто-нибудь деньги все-таки давал? Как она поднялась?
— У нее брат в девяностые рэкетом занимался. Поговаривали, что это он ей денег дал на раскрутку.
— Брат ее в прошлом году умер в колонии. Заражение крови. Коллегам по бизнесу этот факт был известен?
— Нет. Думаю, никто не знал.
— Разумеется, зачем распространяться о том, что тебе не выгодно. Может, все-таки она заняла у кого-то приличную сумму и не захотела отдавать?
— Не знаю. Если только у кого-то со стороны? Среди наших нет таких, кто мог бы ей дать взаймы парочку миллионов. Меньшая сумма вряд ли была бы ей интересна.
Карен поставил на стол две чашки кофе.
— Пожалуйста! Павел, можно вашей даме от нашего ресторана что-нибудь еще предложить?
— Нет-нет! Спасибо. Больше ничего не нужно, — мягко отказалась Наталья.
— Тогда приятного аппетита!
— Спасибо!
Посохин продолжил разговор, когда заметно расстроенный хозяин кафе снова отправился за стойку бара.
— Не верю я, что Квасова утонула без посторонней помощи.
— Может, ты просто сам себя накручиваешь? Ты всегда был мнительным товарищем.
— Не мнительным, а бдительным. Я, между прочим, раньше тебя определил, что Генка Барсуков к тебе неравнодушен.
