Виктор Лавринайтис - Падь Золотая
— Если невиданные, то одного убить можно, — подумав, рассудил Боря. — Шкуру в музей сдать, там чучело сделают.
— А мясо? — посмеиваясь в усы, спросил дедушка.
— Мясо, какое мясо? — смутился Боря, выдав свою тайную мысль.
— Вот, Борька, сразу и попался! — с укором сказал Паша. — Ответил бы: «Тоже в музей сдать». Дедушка бы возразил: «В музей мясо не берут». А ты бы вздохнул: «Вот беда какая! Неужели не берут? Что же делать? Ну, давайте тогда все мясо мне».
— Давайте все мясо мне! — живо повторил Боря. Грянул такой смех, что Савраска вздрогнул и вскинул морду. Боря недоуменно оглянулся, потом покосился на Пашу и молча отошел к костру. Ребята быстро собрались.
— И я с вами! — вскинулся Алик и покраснел.
— Нет уж, ты, брат, оставайся: дело ведь у тебя серьезное — Борису помогать, — сказал дедушка. — Каждый свою работу выполнять должен, а не ту, что поинтереснее покажется. Обед для всех сварить — дело нешутейное. Оставайся с Борисом.
Алик смутился и тут же начал усердно орудовать с котелками.
— Что он… работает? — удивленно спросил Федя, когда все отошли от табора.
— Работает, — нехотя ответил Женя. — Я за ним все время смотрю. Про все у Борьки спрашивает. И слушается: что Борька скажет — он сразу…
— Воды принес, картошку чистил, ложки и кружки песком прочистил, — подтвердила Наташа.
Федя недоверчиво посмотрел на них.
— Подлизывается! — презрительно бросил он.
— А может, и нет? — сказала Наташа. — Но тоже непонятно…
Федя, не дослушав, надвинул картуз на затылок и побежал к дедушке.
Незнакомые звери, которых видел разведчик, оказались на прежнем месте. Еще раньше, когда дедушка вывел ребят на следы, отпечатки множества копыт были ясно заметны. Особенно хорошо отпечатались они на полянках с черной, покрытой белым налетом землей, кое-где встречающихся среди высокой, почти до колен, травы.
Большой табун животных пасся в низине. В нем было действительно не менее тысячи голов. В тихом воздухе разносилось разноголосое дружное блеяние.
— Вон они, дедушка! Видите сколько? И никаких людей нет. Какие же это бараны?
— Так… А все-таки главное-то для разведчика — след. Все может обмануть, след никогда не обманет. Увидел по следу, к примеру, что прошло десять человек. Догнал их, смотришь — всего пять. Но не верь глазам, следу верь: тут где-то и остальные должны быть. А ты на следы даже внимания не обратил и ошибся поэтому. Посмотри-ка сюда. Кто за твоими зверями шел?
— Люди… — упавшим голосом проговорил Федя, сконфуженно рассматривая землю, на которой ясно виднелись следы человека. — Из-за тебя всё! — Разведчик сердито посмотрел на Пашу. — С утра твердил, что тут нога человечья не ступала. А их сразу двое прошло! Болтушка!
— Я на основании документов говорил, на основании дневника великих героев, — спокойно ответил Паша.
— «На основании»! А зачем меня подвел?
— Штурман бараньими следами не занимается. Разведчик занимается…
— Тебя не переспоришь. Ну тебя! Вот как отштурмую сейчас!..
— Я думаю, — вмешался Сергей Егорыч, — что спор между главным разведчиком и главным штурманом произошел по недоразумению. Разведчик правильно рассуждал, да и штурман тоже. Двадцать шесть лет назад тут, наверное, ни людей, ни баранов не было. Можно сказать, что обоих подвела история.
— А вон и люди, из-за увала вышли! — воскликнул Женя. — Ой, Федька, правильно: два человека! Как ты узнал?
Позади стада действительно показались два человека…
— Я как посмотрел на следы, так и узнал, что двое, — сразу повеселел Федя. — Смотри, Женя, один след большой, второй — меньше.
— Вот и давайте, пока они далеко, поучимся науке разведчика, — предложил Сергей Егорыч.
Федя с помощью дедушки определил по следу, что один из пастухов был старик, а второй — мальчик. Обуты в обувь без каблуков. Сложнее было понять утверждение дедушки, что старик большую часть жизни провел на лошади. След и след! С большим трудом и то очень смутно он заметил ту особенность в постановке ног, которую накладывает долгое пребывание в седле. Тут же определили, что люди эти были обуты не в обычные сапоги, а в какую-то особую обувь.
Пастухи, оставив отару, повернули к ним. Они были бурятами. Один — старик с безбородым морщинистым лицом цвета темной бронзы, с глазами-щелочками, в длинном, ниже колен, халате и остроконечной меховой шапке. Второй — мальчик лет двенадцати, небольшого роста, крепкий, широкоплечий, скуластый, с любопытными черными, как угольки, глазами, с особым, густым румянцем на смуглых щеках. Одет он был по-городскому и даже щеголевато для тайги: рубашка с ремешком, брюки, кепка — все наглажено, начищено.
Чабаны подходили неторопливо, внимательно оглядывая ребят и дедушку.
Первым, вытащив на минуту изо рта разукрашенную серебром трубку, поздоровался старик, затем мальчик.
— Сергей Маврин, — отрекомендовался дедушка, протягивая старику руку.
— А-а… — серьезно протянул старик. — Маврин… Лесник… Читал мало-мало про тебя в газете. Цыден Баржиев, — назвал он и себя, степенно пожав руку новому знакомому.
— Читал и про тебя, Цыден. И фотографию видел. Сразу узнал, — ответил дедушка.
— Было, — спокойно сказал старый Цыден. — Приезжал из города человек, все спрашивал да писал. Потом карточку снимал. — Пастух оглянулся и сел на кочку. — Устал, однако. Все на лошади пасу, а сегодня пешком — захромал конь что-то.
Ребята невольно переглянулись. Ну и следопыт дедушка!
— Однако, рассказывай новости, — продолжал старый Цыден. — Что на земле? Какое число последнюю газету читал?
Дедушка назвал.
— А-а… — разочарованно протянул Цыден. — Такое число у меня есть. Однако, худо получается. Пять дней газета ходит, только на шестой доходит… Ну, пошли ко мне. Гостями будете. Барана резать буду.
— Далеко твой дом, Цыден?
— Километра два будет. Быстро собирайся. Ладно?
— Спасибо, Цыден. Придем.
— Базыр, приглашай гостей! — сказал старик, обратившись к мальчику.
— Приходите, ребята. Обязательно приходите! — сказал Базыр и улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
Пастухи медленно пошли к своей огромной шумной отаре. Она паслась невдалеке, и ею нельзя было не залюбоваться. Бесчисленное множество животных, все белого цвета, двигалось тесной массой, покачивая широкими спинами. Будто белая лавина, волнуясь на поверхности барашками мелких волн, плавно растекалась по полю.
— Не пойдем к чабанам! — сумрачно сказал Федя.
Он тяжело переживал свое поражение. Хорош разведчик — принял баранов за диких зверей! Мало ли что Пашка мог наболтать. Слушать — слушай, а дело свое знай.
— Полно, полно, герой! — Дедушка положил руку на плечо мальчика. — Я больше полвека в тайге и все еще учусь. А ты еще ни разу не тонул, не горел и хочешь, чтобы тут тебе все сразу выложилось. Да-а… Тайга, глухая тайга была, а сейчас вон какие стада пасутся, люди какие живут! Расчудесно получается, Федя!
