Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ
И в этом майор отказал — по той же причине. Тогда Баженов попросил проводить его на наблюдательный пункт, откуда он мог бы осмотреть город. Это тоже было задание Сысоева: составить описание района операции.
Тот же боец провел его по ходу сообщения в окоп на НП. Здесь стояли две стереотрубы. В одну не отрываясь смотрел сержант и что-то диктовал бойцу. У другой стоял артиллерийский капитан и делал пометки на карте. Автоматчик доложил ему, кого и по чьему приказанию привел. Капитан жестом пригласил старшего лейтенанта к стереотрубе.
Прежде чем приникнуть к стереотрубе, Баженов облокотился на песчаный бруствер, глянул на тот берег, на Днепр, находившийся в десяти шагах от него.
Днепр! Сколько воспоминаний, мыслей и чувств связано с ним. Баженов любил эту могучую реку, реку своего детства.
…Взорван Днепрогэс. Взорваны заводы. А Днепр жив. И народ жив. Вот оно, свидание, о котором он так мечтал… Близкий разрыв на берегу вернул к действительности. — Так вас и убить могут, а я отвечай! — сказал офицер-артиллерист и заставил Баженова спуститься в окоп.
Артналет скоро прекратился. Через стереотрубу Баженов осматривал большой город на восточном песчаном берегу, поросшем травой и редкими деревьями и изъязвленном воронками.
До Киева ему, конечно, далеко, но город все же большой. Белели стены многоэтажных зданий. Правее по реке вырисовывался силуэт железнодорожного моста. Два его пролета были взорваны и упирались концами в дно реки. Наверное, вся подводная часть минирована. В левой части города темнели трубы заводов, расположенных возле берега. Офицер назвал ориентиры, а потом стал показывать.
Передний край противника, по данным разведки, был сильно минирован, колючая проволока — в шесть рядов, не считая той, что скрывается под водой. Берег минирован под водой. МЗП (мало заметное препятствие из тонкой проволоки), фугасы, надолбы… Эстакада. Над водой, в отвесном берегу, в бетонных колодцах — огневые точки. Первая линия окопов с блиндажами и ходами сообщения в подвальные этажи домов находится в метре и в полутора метрах от обрыва. Это глупо: стреляли тяжелыми, верхняя часть глиняной стены обвалилась, и обнаружилась траншея. Вместе с обвалившимся грунтом вывалилось гнездо с крупнокалиберным пулеметом. Послать бы саперов и подорвать стену с траншеей! В подвальных этажах каменных домов замаскированы доты. Два обнаружили: ориентир два, десять левее, правый угол, белый дом на краю улицы, и ориентир четыре, правее двадцать, у колокольни. Чтобы уничтожить, потребуется большой расход боеприпасов.
На НП пришел автоматчик и позвал старшего лейтенанта к генералу. У блиндажа Баженов увидел группу офицеров и среди них капитана Помяловского из отдела инженерных войск, с которым он ездил в радиоавтобусе. Баженов незаметно отвел капитана в сторону и спросил, нет ли чего нового и зачем он здесь.
— Езжу со своим начальством по всем хозяйствам. Интересуемся шириной, глубиной, скоростью течения, режимом реки, фунтом берегов и те де. А ты как здесь очутился?
— Приезжал допрашивать пленного. Сейчас вызван к члену Военного совета.
…Посреди блиндажа стояли двое в форме советских солдат — один русский, второй татарин.
— Входи смелее, Баженов, — пригласил генерал. — Эти «казаки» уверяют, что они и еще с десяток фрицев являлись «гарнизоном» островка, что на три километра южнее. И якобы этой паре удалось перебить остальных, то есть десяток фрицев… — Для наглядности генерал поднял вверх руки с растопыренными пальцами. — Говорят — перебили, когда те спали. Перебили, чтоб искупить свою вину. Советские шинели, что на них, якобы сняли с утопленников, прибитых к берегу. Ты о чем хотел с ними говорить?
— Интересно узнать о новом пехотном противотанковом оружии… если не будут врать. Но это легко проверить.
— Проверяй.
Юрий Баженов откашлялся и задал всего два вопроса: кто командует «казачьей» ротой и как она вооружена?
Оба — и высокий русский, и малорослый татарин — ответили правильно: командир — бывший директор универмага Клюев. В их артиллерии есть семидесятишестимиллиметровое орудие без колеса, которое они возят с собой.
Они рассказали, что из города давно уже выселены жители. В городе находятся только войска. Гражданские, которых заставили строить оборонительные сооружения, уничтожены.
Да, они берутся показать и на карте и на местности, где проходят траншеи, где в городе минированы улицы и перекрестки, где находятся известные им дзоты и доты.
Баженов спросил о новейшем противотанковом пехотном оружии.
— Какая-то «эфка» есть, — сказал высокий, со следами оспы на длинном лошадином лице. — Хвалились, будто крошит танки на крупу.
Только этих «эфок» еще мало. Нам не дали. Да и зачем они на острове, куда не придут танки?
— Чего ты врешь? — крикнул Баженов. — Эф-один — это обычная советская граната. Она поражает пехоту, а не танки.
— Ей-богу… хотя в бога вы не верите…
— А ты веришь? — спросил генерал.
— Заставляли молиться. Ну, клянусь, чем хотите, слышал, как наш командир говорил «эфка»…
— «Наш командир»? — с ударением на «наш» сердито повторил генерал.
— Будь он проклят. Шкура, сволочь! Против своих заставлял, гад. Ну, клянусь вам… ну, не могу больше. Не могу!
— Без истерики! — приказал генерал.
Высокий замолчал. Он стоял, понурив голову, и вдруг сказал:
— Если ефрейтор Фаст еще не подох от моих пуль, он может все сказать насчет «эфок». Поедемте со мной на остров, сами у него спросите…
Баженов, чтобы не свалиться с «виллиса», покрепче обхватил левой рукой власовца за талию. В правой руке, касавшейся сиденья, зажал пистолет. Нелепость вынужденной позы и смешила и злила Баженова. Он не слишком верил в искренность перебежчиков. А вдруг «там» решили ценой жизни десятка фрицев (да и фрицев ли!) заслать к нам разведчиков? Типичная рожа плута.
Когда же власовец, отвечая на вопросы, упомянул, что в двенадцать ночи к острову прибудет катер из города, чтобы сменить гарнизон, Баженов приказал шоферу сильнее «жать на железку».
Командир батальона располагался в пятнадцати километрах южнее островка. Комбат, старший лейтенант Сапегин, понравился Баженову деловитостью, фронтовым юмором.
Почему подчиненные так уважали своего комбата? Баженов попробовал это выяснить, пока комбат производил небольшую передислокацию своих подразделений. Пожилой телефонист, он же вестовой комбата, объяснял это так: «Верим ему все. Такой не подведет. Сам не доест, а бойцы сыты будут»…
Баженов познакомился с невысоким, худеньким школьником с погонами лейтенанта— командиром взвода Ольховским, выделенным, чтобы занять оборону на острове, и несколько удивился выбору комбата. Может быть, комбат считает островок плацдармом, не стоящим внимания, и посылает туда тех, кто ему не нужен?
