Пушиночка - Нока Соул
Рокси — значит рассвет
Внизу раздались крики фуррят. Радостные и восторженные. Толпа визжала, ходила ходуном и бесилась как в последний раз, не справляясь со своими эмоциями. Я улыбнулась устало, но счастливо и искренне, свешиваясь вниз, чтобы рассмотреть их всех. Фуррята… Поверить не могу, мы живы! Мы справились! Мы победили! Мы все вместе! Это Свет!
Сегодня знаменательный день для тех тысяч фуррят, которые только полчаса назад думали, что погибнут или бесследно исчезнут…
… А я в этот день нашла свои ответы на самые главные вопросы. И знаете… Я больше не боюсь быть собой. Быть яркой. Заметной. Быть простой собой, настоящей. Я подошла к краю странной ступени и прокричала так громко, как смогла:
— Да здравствует Свет!
Мой крик подхватили со всех сторон, но скоро он перешел в другой. Фуррята кричали мое имя! Они уже неизбежно знают всю правду. Я засмеялась, позабыв про природную магию фурреночьего народа: мы же вездесущие и любопытные, изучая свой новый мир, в который пришли. Ну возможно ли хоть что-то от нас удержать в секрете надолго, вот скажите сами?..
— Рокси! Рокси! Рокси!..
В пустые окна заглянуло прекрасное огромное солнце. Наше. Общее. Для всех такое теплое, такое чистое, такое прекрасное! Оно навсегда и для всех…
Я справилась…
Глава 23. Навстречу Солнцу
Летти уже готовилась выскочить из лабиринта: она буквально видела выход из дымного хитросплетения у себя в голове, чувствовала приближение главного момента этого приключения, того самого решающего сражения. Дримлап твердо решила идти до конца, и была так сосредоточенна на собственных мыслях, что едва не упала, когда Туман рассеялся, прибившись к самой земле совсем прозрачной легкой дымкой. Летиция резко обернулась. Туман исчез везде. Повсюду стоял только высокий-высокий лес, пронизанный медовыми нитями раннего солнечного света, верхушки которого уносились ввысь и исполинскими колоннами подпирали необъятный яркий небосклон, освещенный ярким бликом молодого, дополуденного огненного светила. Собака растерянно прошла на два шага вперед и уставилась на густой изумрудный ковер разнотравья, лежащего пестрыми пятнами и брызгами мелких неизвестных цветов. Летти только краем глаза уловила какое-то движение за спиной, сделав вывод, что отряд Холидея и Равенна не сильно от нее отстали, быстро догнав.
— Что случилось?.. — Дримлап подняла голову и пробежала каким-то беззащитно-испуганным взглядом, в котором читался искренний отчаянный зов, по толпе. Фурри так хотела, чтобы кто-нибудь сейчас сказал что-нибудь, объяснил бы, дал бы хоть какую-то надежду на то, что все было не зря… — Что сейчас случилось?..
— Не знаю, как сказать тебе, но… Боюсь, что мы опоздали, — неуверенно отозвался Лайм. — Я не хочу сейчас давать тебе вероятно ложные надежды. Я не знаю, насколько мы опоздали: только на минуту, когда мы одержали самую красивую и зрелищную победу, к сожалению, оставшуюся для нас неизвестной… Или же…
Лидер отряда замолчал и отвел взгляд, не желая продолжать. Воцарившаяся давящая тишина нарушалась лишь шелестом очнувшегося от «векового» сна Леса, ныне торжествовавшего.
— Нет… Косси не могла погибнуть… Она не должна погибнуть! Она не может! Только не теперь!.. — Летиция покачала головой, словно бы пытаясь отогнать страшные мысли, заставлявшие ее леденеть.
— Мы можем только верить в лучшее. Как бы то ни было, мы должны дойти до места назначения и узнать правду, какой бы она ни оказалась, — Холидей кивнул своему отряду и пошел вперед, но Дримлап вновь так же внезапно сорвалась с места и умчалась вперед всех, едва ли разбирая дорогу, а иной раз и вовсе действуя напролом.
— Я ошибочно думала, что ты совершенно не изменился, — неожиданно обратилась к Лайму Равенна, идущая рядом. — Летти опять оказалась права: совершенно все без исключения меняется и стремится дальше.
— А ты теперь… по большей части философски смотришь на жизнь? — пес покосился на волчицу и встретил серьезный алый взгляд.
— Она многому научила меня. В том числе и отпускать прошлое, чтобы жить в настоящем. Если все отведенное время цепляться за застывшие в памяти мгновенья и жить в мире воспоминаний, то ты никогда не сумеешь догнать будущее, — спокойно ответила Софтер, притронувшись к шраму на переносице. — Это вовсе не значит, что нужно отбросить все, что было тебе дорого когда-то. Просто нужно научиться прощать. По-настоящему.
— То есть, ты больше не злишься на меня?
— Так точно, капитан очевидность.
Нельзя было сказать наверняка, но казалось, что в глазах Ра на долю секунды промелькнул огонек легкой улыбки. Волчица вытянула лапы и принялась с деловым видом собирать растрепавшиеся волосы, однако, даже не пытаясь избежать чужого взгляда.
— То есть, вы знакомы? — привычно вмешалась в беседу Трисс, всем своим видом выражая недовольство.
— Это долгая история. Да и не та, которую хочется вспоминать и рассказывать, — Лайм фыркнул и шутливо оттолкнул зайчиху в сторону. — А что такое, Лайт? Уже успела приревновать меня?
— Да пошел ты!
Спор, только секунду назад возникший, но явно не собиравшийся угасать, а лишь начавший раздуваться в пламя из маленькой искры, все-таки был прерван шуршанием кустов впереди. Пышный раскидистый кустарник затрещал, заходил ходуном и согнулся, пропуская…
— Всем привет! — с обезумевшим видом завопила Гертруда Вэлл, вламываясь на свободный травянистый клочок. — Еще увидимся!
Енотовидная собака рванула куда-то в сторону и скрылась бесследно в лесочке, как будто бы и не бывала здесь. Появление медсестры взбудоражило зазевавшуюся толпу, и рощица, в которой происходило все вышеописанное, тут же пришла в движение. Фурри кричали друг на друга, пытались выяснить, что за странная личность сейчас была здесь, и в конце-концов рассыпались в разные стороны, точно так же испарившись из поля зрения лидера.
— И что это? — Холидей с недоумением повернулся к Софтер, которая осталась рядом.
— Может я и простила тебя, причем уже давно, но особо не обольщайся. Мы по-прежнему не друзья и не напарники. Каждый сам за себя, — Равенна указала туда, куда убежала Летиция, и откуда принеслась Гертруда. — Просто пойдем туда, откуда все бегут, и выясним, наконец, что за сумасшествие происходит с Лесом. Ничего личного.
* * *
Еще издалека Летти поняла, что одиноко стоящее и жуткое на вид здание, слегка скошенное у основания архитектором, явно не дружившим в школьные годы с геометрией, было как раз той самой «красной точкой» на внутренней карте собаки. Именно в этом неописуемо
