Как управлять вселенной не привлекая санитаров - Григорий Хайт
С расширенными от ужаса глазами я смотрел на нашего товарища Макса, понимая, что на "своих двоих" я вижу его в последний раз. Однако Максим таки опомнился. Наверняка он нам врал и фамилия его, Гуревич — была настоящая. Не добежав метров трех до лежащей на бруствере гранаты, Максим развернулся, отшвырнул в сторону автомат и прекратив уже орать "Ура!" словно спринтер бросился в обратную сторону. А еще через секунду …
Так и хочется написать — "раздался оглушительный взрыв, осколки засвистел над головой". Но врать я не буду. Подобными героическими строками пусть балуются герои военно начальники, во множестве расплодившиеся повсюду.
Это был даже и не взрыв, как показалось негромкий хлопок. И осколки над головой не засвистели. Граната отработала ровно так, как ей было предписано. Взрыв через 4 секунды с разлетом осколков на 25 метров. До нас же было не меньше сотни метров. Но друг наш Максим. В своих кирзовых сапогах он не сумел побить мировой спринтерский рекорд и находился как раз в 25-ти метровой зоне поражения. Мы лишь увидели как Максим сделав по инерции пару шагов, раскинув руки, свалился на землю. В то же мгновенье мы все бросились в сторону павшего Гуревича. Ребята крУгом обступили лежащего Максима. Еще через секунду подоспел запыхавшийся полковник Крылов и растолкав стоящих вокруг ребят, склонился над павшим Максимом.
— Жив, ранен?
Максим издал некий звук, напоминающий стон.
— Жив! — радостно произнес Крылов — Ранен? Куда? Покажи!
Максим, слегка изогнувшись, указал рукой в сторону ягодицы. Теперь мы уже заметили, что на штанах прикрывающих атлетическую задницу Максима набухло темное красное пятно, а из прорехи на штанах торчал узкий осколок сантиметра три длиной.
— В госпиталь! — рявкнул полковник.
Потом задумался на секунду, после чего повторил ту же фразу, но потише, поставив вопросительный знак вместо восклицательного.
— В госпиталь?
Сомнения полковника Крылова, лично мне, да и другим ребятам поучаствовавшим в последнем ЧП, были очень близки. Неделей раньше у нас произошло очередное происшествие. Тогда нас привезли на стрельбище на очередную сдачу нормативов. Стрельбы проходили вполне удачно. "Удачно" — это я имею в виду, не то что мы поразили десятки и девятки в мишенях, а то что все шло гладко, спокойно, без неприятностей. Очередная порция наших студентов "отстрелялась" (есть такое, вполне уставное военное выражение) и готовилась отойти после проверки оружия на исходный рубеж. Для тех, кто в армии не служил, или служил, но автомат в руках не держал, я сейчас поясню священо действо с проверкой оружия. Закончив стрельбу, по уставу, солдат должен отстегнуть магазин, передернуть затвор, положить автомат на левый бок, направив ствол в сторону мишеней, произвести контрольный спуск (нажать на курок) и поставить автомат на предохранитель. Такой вот порядок. От себя я добавлю, что весьма разумный и действенный по борьбе с суворовскими пулями-дурами. Наш отличник политической, но отнюдь не боевой подготовки, Саша Захлевных только что закончил стрельбу, выпустив веер пуль в сторону истерзанных мишеней. Дальше он приступил к священо действу, совершив при этом незначительную ошибочку. Первоначально передернул затвор, а потом отстегнул магазин. Далее близорукий Саша склонился над автоматом в поисках важной штучки — предохранителя и нажал на курок. Вы, читатель можете ломать голову над техническими деталями той ошибочки, но практически произошло то, что и должно было произойти. Раздался выстрел, гильза вылетела из дырочки не прикрытой "штучкой" — предохранителем, которую пытался отыскать близорукий Саша. Гильза вдребезги разбила линзу Сашиных очков с какими-то особыми диоптриями. Далее, видимо та часть мозгов Саши, отвечающая за связь с потусторонним миром решила — "Все, пора", сказала "Гуд бай" и отключила все прочие части мозгов. Бедный Саша потерял сознание и ткнулся мордой в злосчастный автомат. Кто-то из находящихся рядом "отстрелявшихся" товарищей охнул, кто-то матюгнулся, кто-то закричал "Убили". Но тут же рядом с Сашей Захлевных оказался полковник Крылов и дрожащими руками начал ощупывать Сашу на предмет поиска входного и выходного отверстий. Отверстий, к счастью, полковник Крылов не нашел. А судя по тому, что Саша еще подергивал конечностями и бормотал что-то невразумительное, он понял, что Саша все еще жив.
— В госпиталь! — уверенно крикнул Крылов — Помогите поднять.
Подоспевшие ребята подхватили полу бездыханное, бормочущее тело Саши и поволокли в сторону поджидающего нас армейского грузовика. Сашу закинули в кабину. Туда же уселся полковник. Кто успел, запрыгнул в кузов грузовика. Но остальных уже не ждали. Грузовик резко тронулся, выскочил на проселочную дорогу и погнал в сторону лагеря.
То место, куда спустя 15 минут причалил грузовик именовалось медицинским пунктом первой помощи. Впрочем, безо всякой натяжки можно было бы добавить "и последней помощи". Располагался он в дощатом вагончике. То, что это учреждение имеет какое-то отношение к медицине обозначалось выцветшим от времени крестом бледно-розового цвета. Матерные выражения от благодарных пациентов покрывали наружные стены этого заведения. Сашу вытащили из кабины и по шаткой гнилой лестнице внесли внутрь. Саша оказался пациентом номер два, поскольку в этот момент шла операция над нашим же товарищем Витей Мордвинкиным.
В этом "медицинском" учреждении царствовали два товарища — представители двух, в то время еще, братских народов с такими же братскими фамилиями — Сидоров и Сидорчук. Хорошо было известно, что ни врачей ни медсестер в армию никакими коврижками было не затащить. Посему медицинский персонал формировался черт знает из чего. В частности эти два "удака" проживающие в нашем медицинском вагончике были когда-то студентами мединститута, изгнанные оттуда за неуспеваемость. Тем не менее военное начальство решило, что коли они пьянствовали и развратничали в общежитии медицинского института, то это самое, то что надо. Лучшей кандидатуры не сыскать. С тех под эти два "удака" обосновались в вагончике с бледно-розовым крестом и продолжали вести такую же беспутную жизнь, как и на гражданке в медицинской
