НИИ особого назначения - 2 (СИ) - Фишер Саша

Закрывшаяся дверь грохнула, как еще один выстрел.

— Давай его на кушетку, — задыхаясь, сказал Кир. Плечи ныли так, будто мы тонну на руках тащили.

— Держите дверь! — крикнула Светка, снова высаживая в начавшего материализовываться призрака Светка.

Мы с Киром навалились на дверь, которая почему-то отказывалась закрываться. Она подавалась с трудом, будто с той стороны был песок.

Фух…

Захлопнули. Щелкнул замок. Светка перебросила дробовик Мбване и быстро выхватила из кармана мешочек с чем-то белым. Надорвала его зубами и осыпала дверь почти невесомой белой пылью.

Стало тихо. Только сейчас я понял, что все время, пока мы волокли Тимоху, нас постоянно преследовали какие-то звуки. Тот самый колокол, какое-то завывание, словно ветер гудел в трубе, что-то вроде совиного уханья, тонкий, едва слышный писк. А сейчас все стихло. Только тиканье старых напольных часов и мое собственное шумное дыхание.

— А? — я поднял голову и посмотрел в ярко-синие глаза Кирилла. Он что-то спросил, но я не расслышал, что именно.

— Руку, говорю, покажи, — повторил он.

Я задрал рукав, оголив правое предплечье.

— Странно, — озадаченно пробормотал он. — А другую?

Я повторил то же с левой рукой.

— У него должна быть метка, но ее почему-то нет, — Кирилл почесал в затылке и перевел луч фонарика в сторону Светки, которая что-то там делала с окном. А до меня дошло, что я отчетливо вижу теперь и без фонарика. И его свет мне даже не мешает, просто его я вижу тоже. Еще осознал, что сижу на полу, привалившись спиной к стене. И мой правый бок продолжает адово жечь.

— Клим, не отключайся! — Светка легонько пошлепала меня по щекам. — Встать можешь?

«Конечно, могу!» — хотел ответить я, но только беззвучно пошевелил губами.

— Так, Кир, давай его в ванну! Взяли! — двое моих коллег подхватили меня под руки и дернули вверх. Я попытался, было, сообщить, что и сам могу идти, но мне не удалось. Не могу. И говорить тоже не могу. Видимо, рандеву с призрачным Бульдозером в мире перекатывающегося пепла не прошло даром. Так что я перестал трепыхаться и повис тряпичной куклой между Светкой и Кириллом.

Первая помощь при выстрелах солью — это сунуть поврежденную часть тела в холодную воду. Чтобы не тратить время, меня кинули в холодную ванну целиком.

И вот она-то и привела меня в чувство окончательно.

— А можно мне потом одеяло? — выбивая зубами дробь, проговорил я.

О, получилось! Тело снова мне подчиняется, и говорить я могу тоже. Кирилл и Светка рассмеялись с явным облегчением. А я принялся стаскивать с себя промокшую одежду.

Было тихо. Не запредельно тихо, а именно так тихо, как и должно быть в ночном лазарете. Унять жжение от выстрела солью с одного раза, ясен пень, не удалось. Мой бок весь был покрыт мелкими саднящими дырочками. Из воды я выбрался, когда замерз сильнее, чем мне было больно. Завернулся в здоровенный махровый халат, который мне приволок Кирилл. И, стуча зубами, вышел обратно в холл.

Мои коллеги склонились над Тимохой, который все еще был в состоянии деревянной статуи.

— Да плечо же! — воскликнула Светка, размахивая инъектором. — Тут написано, что укол надо сделать в оголенное плечо.

— Ага, вот сама бы и попробовала его раздеть! — хохотул Мбвана.

— Ну так распори! — огрызнулась Светка.

— Одежду-то зачем портить? — хмыкнул Кирилл. — Мы никуда не торопимся.

— Слушайте, а почему вы вообще дежурите? — спросил я. — Вася же сказал, что сегодня не мы, потому что нам завтра на миссию.

— А мы и не дежурим, — криво ухмыльнулся Мбвана. — Ты тревогу поднял, помчались спасать. Ну и Тимоху заодно, не бросать же.

— А дежурные где? — я покрутил головой, будто рассчитывал, что они прячутся где-то в фойе медблока.

— Хрен знает, — пожала плечами Светка. — Наверное, у них другие дела.

Наконец-то у Кирилла получилось освободить плечо Тимохи от одежды, и Светка тут же ткнула в него инъектором.

Деревянность моментально пропала. Обмякшее тело Тимохи немедленно скатилось с кушетки, подхватить никто из нас не успел.

— А электричества почему нет? — спросил я, помогая вернуть бесчувственного Тимоху обратно на кушетку.

— Ну что ты как этот самый⁈ — возмутилась Светка. — Призрак же!

— Если что, я его в первый раз вижу, — сказал я. — И понятия не имею, что у нас за протокол при приеме такого гостя.

— А, ну да, ты же еще новенький, — Светка улыбнулась и потрепала меня по плечу. — Все время забываю. Ты как будто всегда здесь был.

— Электричество его усиливает, — объяснил Кирилл. — И коротит еще страшно, когда он буянит. Так что на ночь теперь просто все обесточиваем, и все.

— Ага, помнишь, как в тот раз, да? — Светка пододвинула к кушетке стул и села. — Летяга на вышку забрался, а завхоз додумался электричество включить. Два прожектора взорвались, а призрак начал еще и молниями разбрасываться.

— Меня тогда шаровой молнией обожгло, еще бы я не помнил, — Кирилл погладил свое правое плечо. Видимо, как раз его и обожгло. — И потом мы этот шарик еще два часа пытались в банку поймать. Выключи фонарик, кстати. А то взорвется еще.

— Да ну, тут электричества-то нет почти, чего ему взрываться? — отмахнулся Светка.

— Ну тогда батарейки не сади, вдруг пригодится, — Кирилл тоже придвинул стул поближе и сел. А я все стоял. Завернувшись в халат и переступая босыми ногами. Светка отключила фонарик. Стало темно. И мое ночное зрение отключилось тоже.

— А свечки тут есть? — спросил я.

— Свечки? — переспросила Светка.

— Ну да, на случай… вот как раз такой, — я на ощупь двинулся к столу в поисках еще одного стула. — Или огонь тоже нельзя?

— Не знаю даже, — озадаченно проговорила Светка. — Свечки… Кир, ты когда-нибудь вообще жег свечи? Это, наверное, романтично.

— Если не считать того, что человечество ими пользовалось тысячи лет, прежде чем электричество изобрели, то да, романтично, конечно, — я нащупал, наконец, спинку третьего стула и сел. Не стал его двигать. — А дальше у нас какие планы? Что мы должны делать?

— Сидеть здесь и не высовываться на улицу до рассвета, — быстро отозвались Кирилл и Светка одновременно.

— А спать можно? — спросил я.

— Не получится, — проговорила Светка. — Сейчас Тимоху начнет колбасить, нужно рядом быть. А потом, когда он отойдет, можно и поспать будет.

«Колбасить» Тимоху начало минут через двадцать. За это время я послушал некоторое количество баек о прошлом появлении призраков. По всему выходило, что этот тот еще атракцион. С жертвами и разрушениями. Арсенал возможностей призрака был довольно большой — он мог просто присосаться и поставить свою метку. Это означало, что теперь он может к этим людям приходить в любое место, где бы они ни были, даже в защищенные помещения, клетку Фарадея или подземный бункер. Самое неприятное, что в Соловец их отвезти было нельзя, потому что при удалении от «тридцать второй» им становилось хреново.

Через месяц метка исчезала, и все становилось нормально. Поэтому их помещали всех вместе с гостевую комнату и старательно охраняли. Остальных же, тех, на ком метки не было, призрак просто атаковал. Наносил раны разной степени тяжести, ожоги, порези, сдирал клочья кожи. Если было электричество, он его как-то впитывал и начинал быть молниями.

Защитить от него помещение было не очень сложно — нужно было просто посыпать дверь той же самой смесью соли и еще каких-то реактивов. Появление призрака было не особой редкостью, так что эти самые пакеты были в каждой спальне. И у меня, наверное, тоже. Просто я был не в курсе, что это за коробка. И раньше не спрашивал. Для удобства обычную соль превратили в соляную пыль. Быстрее разлетается и заползает в каждую щель. И задача ночных дежурных — следить за тем, чтобы эта самая защита всегда была в порядке. Ну, кроме того, что охранять «меченых».

Тимоха сначала застонал, и Светка моментально включила фонарик.

— Держите его! — скомандовала она, и мы с Кириллом бросились к Тимохе. Того начало трясти, как в эпилептическом припадке, только сильнее. Удержать его на кушетке нам не удалось, так что он снова сверзился на пол.