Академия попаданок. Первый семестр - Мила Светлая
Когда исчез кончик ботинка, и появился на холсте, то меня отвлек скрип от любования своей работой. Лишь мгновение спустя до меня дошло, что это скрипит дверь и я отпрыгнула прочь, выставив на всякий случай платок.
— А что у вас здесь происходит? — раздался знакомый женский голос.
40
Я резко обернулась и ахнула. Вот уж кого не ожидала увидеть, так это её — второкурсницу Вирджинию Кламанс. Та самая плакса, которая будоражила своей пропажей меня около месяца. Она заглядывала в зал, а за ней виднелись макушки других девушек. Больше десятка любопытных глаз взирали на нашу компанию и особенно на холст, с которого хмуро взирал Похотун.
— Это ты? — только и смогла я проговорить.
— Ну да, я. А ты… Ты победила мага? — Вирджиния кивнула на портрет.
— Она-она! — подали голос иглотыки. — Надо было видеть, как Марина храбро сражалась. Она вообще прирожденная воительница и ругаться умеет так, что заслушаешься.
Я кивнула Борзяну и тот снова прикрикнул на иглотыков. Они смешались, но всё-таки замолчали.
А девушки входили в зал и разглядывали моё художество. Они щупали холст и улыбки расцветали на бледных лицах. Девушки были одеты в различные одежды: розовые, пурпурные, несколько фиолетовых и даже одна в белой мантии. Конечно, розовых было больше всего — всё-таки сказывалось большее число первокурсниц. Ну да, с ними-то легче справиться, чем с тем же четвертым курсом.
— Это маг? Ух ты, как живой, — сказала одна из носительниц фиолетовых мантий. — Неужели первокурсница смогла справиться? Вот это да-а-а! Поздравляю, ты умница!
— Ну, я не сразу смогла. Да и привидение мне тоже помогло, — покраснела я.
Почему покраснела? Может, из-за необычной похвалы, а может из-за того, что поднялось давление и я еле держалась на ногах? Я прислонилась к столу, чтобы не упасть. Девушки всё оглядывали портрет Похотуна и радовались своему освобождению.
Неужели они все были в заключении? Я бросила взгляд за дверь и увидела…
Плюшки-ватрушки, да портреты на стенах стали пустыми. Я отшатнулась от поддерживающего стола и выглянула наружу. Так и есть, все портреты стали ровными, ничего не выражающими плоскостями в рамках. Этакие черные прямоугольники… Но там же были девушки!
— Вы… — начала было я, но Вирджиния не дала мне закончить.
— Да, последнее, что мы помним, это то, как маг перерисовывал нас на холсты. А потом я очнулась на полу в коридоре и пошла на мужской крик.
Борзян приосанился:
— Да, я люблю поорать. Да ты сама не раз меня выгоняла из комнаты, когда была на первом курсе.
Я вздохнула. Неужели я освободила пленниц? Вот это да. Да я прямо-таки героиня! Но что-то меня смущало и я задала вопрос:
— Скажите, а зачем он вас рисовал?
— Он не помнил лицо Отражалки, а по заклятию он должен был нарисовать именно Ярославу, чтобы та вышла из зеркального заточения, — пояснила красивая девушка в белой мантии. — Она живет в зеркалах женского туалета и фиксирует наказание студенток. Я имею ввиду намачивание тряпки.
— Но я ни разу не видела никого в зеркалах, — подумав, ответила я.
— Она появляется всего лишь раз, чтобы исключить особенно провинившуюся особу, — сказала третьекурсница. — До этого можно увидеть лишь краешек её фиолетовой мантии.
— Круто, — восхитилась я и в этот момент ноги перестали меня держать. Я тихо сползла по стенке.
— Что с тобой? — подскочила Вирджиния.
— Устала. Я чертовски устала. Мне бы обратно, в Академию, в кроватку, — вздохнула я. — Проводите до колодца перемещений? Мы отправимся вместе…
Девушки выпрямились так резко, словно им всем в спины вместо позвоночника вставили стальные ломы. Радость на лицах сменилась хмурыми выражениями, как будто я их только что записала на строительные работы по улучшению ландшафта в Сахаре.
— Мы… Мы не хотим обратно в Академию, — наконец проговорила Вирджиния.
— Но почему? — теперь снова настала моя очередь удивляться.
— Потому что там мы не принадлежим себе. С нами обращаются, как с товаром… А мы не товар. И мы не хотим быть супругами королей. У меня дома Джим остался, любимый молодой человек.
Со стороны девушек тут же послышались возгласы.
— А у меня Тойво, и два маленьких сына.
— Я тоже не хочу туда. Я хочу в обычную жизнь. К Миллеру и его скучным докладам.
— И я не хочу. Меня мама ждет.
— А я вообще плавала в бассейне, когда меня похитили. Я домой хочу, к Синко.
— В общем, мы не хотим в Академию. Мы отправимся домой, — подвела итог Вирджиния.
Я посмотрела на них. Неужели Академия не так хороша, как её малюют преподаватели? И девчонки отрицательно к ней относятся явно неспроста.
— Но там же возможность стать королевой…
— У одной. А остальные отправятся домой. Так почему бы не отправиться сразу и не выбрать себе того, кого захочется, а не ложиться под какого-то коронованного придурка? — спросила Вирджиния. — Нет, у нас есть гордость! И только больные дурочки будут стремиться соревноваться между собой за обладание золотой клеткой. К тому же, второй курс проходит в городах этого мира, а это вовсе не такая уж большая сказка, какой может показаться на первый взгляд. Мы хотим домой.
Я вспомнила глаза Агапы, Маньяры. Подумала — как же они там будут без меня? Сожрет ведь их Джулия с подругами. Нет, нельзя им там оставаться одним. К тому же, дома меня никто не ждал, возвращаться мне не к кому, поэтому я не разделяла мысли девушек.
— Эй, Дримтиматин, покажи нам колодец перемещений, — позвала я предводителя иглотыков, и он с радостью вылетел вперед.
— Да-да, конечно, вот сюда, пожалуйста. Проходите, не толпитесь.
— Борзян, а ты сверни холст — мы подарим его Симпатиру. Пусть порадуется, старичок, — велела я призраку.
— Оставьте нам, пожалуйста! — взмолился Дримтиматин, но я была непреклонна.
Я вообще хотела только одного — чтобы всё это поскорее закончилось, и чтобы все от меня отстали. Я прикрикнула на иглотыка, и тот только всхлипывал всю дорогу до колодца перемещений.
Колодец нашелся в подвалах замка. Этакая дырка в полу, обложенная неотесанными булыжниками, словно труба для сброса мусора на каком-нибудь заводе. Где-то вдали внизу виднелись зеленые верхушки деревьев. Девушки столпились вокруг колодца, как будто собрались водить хоровод и улыбки озарили их лица.
— Спасибо, Марина, за освобождение. Без тебя мы бы ещё долго висели на стенах… — после минутного молчания сказала Вирджиния. — Прощайте, девочки! Может, встретимся на Земле! Я живу в Джорджии…
